В день долгожданной зарплаты Коля радовался. Наконец-то хоть продуктов мать купит! Масла постного, лапши, макарон... А может даже и сахару возьмёт! Ребёнок прокручивал в голове, что можно будет купить, что приготовить. Хоть и невелика сумма- какие-то там проценты от зарплаты за 3 месяца, а всё же лучше, чем ничего. Хватит и долг в магазине отдать, и хоть немного еды купить.
Начало тут
Мать не пила уже целую неделю, поэтому Коля исправно ходил в школу. Только в тот день мысли об уроках никак не шли в голову. Какая тут учёба, когда в животе урчит от голода, и рот полон слюней от предвкушения вкусного обеда.
Вот придёт он, Колька, домой из школы, а на столе уже тарелка горячего, наваристого борща дымится. Или суп- лапша с курицей. Да хоть что, главное, чтобы с мясом. С любым! Мамка обещала, что с получки купит и круп всяких, и масла подсолнечного, и жира, чтобы картохи нажарить . А потом обещала их в город свозить.
- Не надо в город, мамка, давай лучше еды побольше накупим. И мяса, хоть косточек, хоть окорочка. Вдруг потом не скоро денег дадут!
Мать кивала головой, виновато улыбалась, гладила ребятишек по голове, и плакала.
О чем плакала женщина? Обо всём. О жизни своей плакала, такой глупой и никчёмной. О судьбе своей горькой, да несчастливой. О детях, которые как и она сама, ничего хорошего в этой жизни не видели.
Что в жизни видела сама Ольга? пьяных родителей, которые напившись до беспамятства начинали кричать и бить друг друга. И им, ребятишкам, тоже доставалось. В доме вечная грязь, толпы таких же пьяных людей, а они, ребятишки, были брошены на произвол судьбы.
"Что трава растут... "
А ведь Ольга старалась, училась, даже стихи писала, чистые, светлые.
И сама себе обещала, что не будет жить так, как родители!
Словно вчера это было, так ясно всплыла в памяти картинка, где она, маленькая Оля, сидит в уголке, прижав колени к лицу, и шепчет:
-Ненавижу! Ненавижу вас! Я никогда не буду пить , а у моих детей будет всё- всё! И еда, и одежда!
Оля уже и сама не помнила, в какой момент всё пошло не так.
Когда замуж сразу после школы выскочила? Нет, вряд ли.
Да, трудно было жизнь семейную начинать, когда и помощи ждать неоткуда. Так ведь жили, старались, тянулись, как первая молодая травка тянется к солнышку, так и они с Ваней тянулись к лучшей жизни. Оба с детства намыкались, натерпелись, оттого и старались в люди выбиться.
И ведь не сказать, что плохо жили. Ну и пусть Ольга не выучилась, а у Ваньши из всего образования только права тракторные. В колхозе всегда работы валом, и деньги неплохие. Тяжел труд крестьянский, так они, деревенские ребятишки сроду белоручками не были, с детства к труду приучены.
Да, Ванька любил выпить. Не каждый день, но в выходные- отдай.
А кому от этого плохо? Работает мужик, имеет право отдохнуть. Да в праздник рюмочку- другую пропустить то ли грех? Тут и Ольга иной раз выпивала. И спокойно всё было, тихо, сроду не дрались, так, пошумят иной раз.
А потом пошло- поехало. Ванька стал пить через день да каждый день, стал руки распускать, да Ольгу поколачивать.
Раз, другой, и сорвалась Ольга.
Вспомнила она, как выворачивало наизнанку её после того, первого раза. Так плохо было, что казалось, не выживет. Коля маленький ещё был, а Янка и вовсе грудная, плачут ребятишки, есть просят, а Ольга и пошевелиться не может. Кое-как оклемалась.
Тогда то снова и поклялась она сама себе, что такого более не повторится.
И снова не сдержалась. Снова выпила рюмку, вторую, третью, и опять не помнила, как добралась до постели.
Потом опять похмелье, дети, предоставленные сами себе, клятвы, что это было в последний раз.
Правду люди говорят, что ладно в том доме, где муж за гуж, а жена за другой. Там и достаток будет, и мир, и уважение. А уж семьи, где мужик за стопку, а баба за вторую никогда счастливыми не будут. И дети в таких семьях несчастны, и взрослые.
Ей бы Ваньку сдерживать, чтобы не пил, а она сама пила, заливала глаза свои бесстыжие.
***
Коля, едва сдерживая слезы, тормошил мать за плечо. Ведь обещала больше не пить, а сама!
Женщина спала прямо за уставленным пустыми бутылками столом, небрежно уронив голову на руки.
- Мамка! Мамка! Да проснись же ты!
Ольга только невнятно мычала, и никак не хотела просыпаться.
- мамка! Где деньги? Зарплата говорю где?
С видимым усилием оторвав отяжелевшую голову, Ольга сфокусировала взгляд на сыне, и бессвязно пробормотала:
- Деньги? Так кончились, нету больше. Всё, иди, Колька, дай поспать.
Не выдержал Коля, и предательские слезы потекли по лицу. А он-то дурак, радовался, бежал домой, торопился, думал, что мамка за ум взялась да еды приготовила и продуктов купила!
Купила, как же! Пока другие женщины еле волокли сумки с продуктами из магазина, мать уже успела сбегать на точку, где продавали горячительное, и употребить его тоже успела, и как видно, не одна употребляла.
Брезгливо подняв почти пустую консервную банку, в которой сиротливо лежала одинокая килька без головы, окружённая хлебными крошками, испачканными в томатном соусе, Коля нервно сглотнул, вытер слезы, и начал убирать со стола. В ведро полетела и консервная банка, и пустые бутылки, и половина луковицы, и даже куски хлеба, насквозь промокшие, раскисшие, и воняющие противной во... кой.
Янка смотрела на это всё со слезами на глазах.
- Коля, я есть хочу! Давай посмотрим, может у мамы осталось немного денюжек?
Ну не могла же она всё потратить! Ведь вместе считали, сколько должно быть денег! Значит, куда то спрятала.
Коля пошарив по карманам матери нашёл только немного мелочи. Не густо. Даже на макароны не хватит.
Янка молодец, глазастая. Она первая заметила, что у матери из носка торчит купюра.
Коля, забрав деньги, стал их пересчитывать. Всё равно мало. Значит, ещё где-то была должна, а про долг умолчала.
- Коля, ты только всё не забирай, а то мамка ругаться будет.
Колька, сердито глянув на сестру, молча переложил деньги себе в карман.
- Это и мои деньги тоже. Я за неё работал!
Всё до копеечки Коля потратил на продукты. Пусть и не деликатесы, зато и не голодом сидеть. Купил масла, круп, лапши- паутинки, макарон, и даже жир в пачках.
Когда Ольга, проспавшись, хватилась денег, и узнала, что дети всё потратили, она очень разозлилась, и замахнулась на Колю.
-Ууу, отцова порода! Дожили! Это же надо, к матери родной в карман лезть, последние копейки утащил, бесстыжий! Да я тебя сейчас!
- Только попробуй, мама! Только тронь! Не на выпивку я деньги потратил, продукты купил. И работал побольше твоего.
Совсем другими глазами посмотрела Ольга на сына. Трусливым, затравленным взглядом, словно кролик на удава. Поняла она, что вырос сын. Вырос, а она и не заметила. Не замахивался на неё, голоса не повышал, тихо так сказал, как отрезал, да только таким тоном эти слова сказаны были, что аж мурашки по коже пошли у Ольги.
- Да я ничё, ниче, Коля. Крупы надо, как же без круп- то... Там остались деньги- то? Мне бы здоровье поправить, только на бутылочку...
- Ничего не осталось, мама. Хватит пить, ты обещала.
Что ей то обещание? Уже к вечеру снова еле добралась до постели.
Очередной загул обернулся увольнением. Когда Коля вечером прибежал кормить телят, председатель, будь он неладен, сидел, словно его и ждал.
- Эх, Коля, Коля.. Опять мать- то пьёт!?
-Нет, не пьёт. Сейчас скоро подойти должна, я вперёд прибежал, помогаю ей.
Жалко было председателю этого мальчишку. Умный, сообразительный. Толковый парень, только не у тех людей родился. Ему бы учиться, ума набираться, бегать да играть, а он сызмальства в няньках, да за мать с отцом горбатится, спину гнёт.
- Видал я, как она на работу торопится, бежит, спотыкается, ног под собой не чует. В общем так, Николай: сегодня дорабатывай, а завтра чтобы я тебя тут не видел. Не дело это, когда ребёнок так надрывается. Помогать матери дело важное, нужное, а вот работать она сама должна. Так ей и передай, если завтра не выйдет сама на работу, больше пусть и глаз сюда не кажет.
Чуть не плакал Коля. Ну как же так? Неужели он плохо работает? Телята сытые, довольные, растут, резвятся. Ну какая разница, мать работает или он, Коля? А может узнал председатель, что Колька молоко сухое ворует?
Хотел было Колька сказать, что мол не будет он больше воровать, ни грамма молока не возьмёт, да только и рта раскрыть не успел, как председатель сам оправдываться начал.
- Да пойми ты, Николай, что и меня за такие дела по головке не погладят! Время нынче другое, не положено. Я и так долго глаза закрывал. Дозакрывался, мать твоя совсем обнаглела, и стыд, и совесть потеряла.
Домой после работы Коля шёл совсем без настроения, а тут ещё мать опять пьёт, и снова у неё гости были, которые хозяйничают, шарят в холодильнике, и достают оттуда всё, что плохо лежит. Вот и последнюю банку консервов достали, вскрыли, и съели вместе с картошкой жареной, что с утра оставалась. А Коля между прочим суп из консервы хотел приготовить.
Когда Коля сообщил матери о том, что её уволили, она над словами сына только посмеялась, мол ничего, Кольша, не уволит. Делать ему нечего, как с утра пораньше по фермам бегать! Сколько уже обещает уволить, а толку? Пустобрех он и есть пустобрех.
Слово своё председатель сдержал. С утра пораньше уже сидел, караулил Ольгу. Как и обещал, и на порог Колю не пустил. Сказал, мол школу закончишь, профессию получишь, вот тогда милости просим, приходи да работай, а сейчас иди учись.
Кажется, это увольнение Коля переживал больше, чем мать.
Как теперь жить? На что? Если раньше была хоть какая-то то призрачная надежда на светлое будущее в виде зарплаты, то теперь все эти надежды рухнули. Вот выплатят последние долги по зарплате, и живи, как хочешь. Матери- то что, она- как тот поросёнок, всегда грязь найдёт. А как им, ребятишкам жить, вот это вопрос...
Продолжение ниже по ссылке
Спасибо за внимание, терпение и понимание.
С вами как всегда, Язва Алтайская.
