Эта история является продолжением рассказа, опубликованного на канале: Кто откроет ночью твою дверь?
***
Прошла неделя. Все как обычно, ничего подозрительного, будто и не было фотографии с той злополучной ночи. Чтобы разбавить одиночество, еще не разобравшись, что будет смотреть, заказал по интернету телевизор. Курьер бросил уходя сквозь зубы: хранить коробку с пузырчатой пленкой две недели.
Поставил экран на стеклянную тумбу с полками, она пустовала после старого телевизора, сложил в коробку пенопласт, утрамбовал пленку и коробка поехала в кладовку, правда застряла в проходе, – там ей и место, на две недели.
Утром проснулся в половине шестого. Сон пропал раньше времени. К. сбросил с себя одеяло, на нем лежала та самая пузырчатая пленка, которую он на самое дно уложил в коробку. А где телевизор? На тумбе в столбик уложен пенопласт. Коробка стоит посреди холла. Телевизор выглядывает из коробки.
Определенно кто-то лазит ночью по квартире. Но никому же не давал ключи.
В ванную, – принял душ, побрился. На кухню, – сварил кофе, съел завтрак, единственная неприятность – вкус кофе, – он горький, хотя пил его давно – килограммовая пачка зерен открыта с прошлого месяца. Перемолол и заварил, как всегда, а пить невозможно.
Ночной снимок, а теперь телевизор. Как разобраться с этими фокусами?
Экран вновь водрузил на тумбу. Должны приехать наладчики с МГТС, все подключить вместе с интернетом. Добавил сахара, вкус кофе не лучше.
Привычная проверка двери. Заперта, как обычно. Если бы человек был здесь и ушел, то верхнюю задвижку замкнуть он бы не смог, она срабатывает только изнутри. Неделю назад было то же самое.
Холодный пот по спине. Но в квартире ни одного намека на присутствие постороннего лица. Переместился на корточки – проверил, нет ли на полу отпечатков обуви?
Ночные перемещения телевизора, коробки и пленки не могли быть совершены без участия К.
Ну хорошо, это моих рук дело, но зачем надо было ночью вставать, и совершать эти манипуляции? Зачем накрывать себя пленкой? Допустим ночью замерз, так наоборот, было жарко.
Он решил больше не трогать вещи, пусть стоят, раз он ночью их двигает, как пешки по шахматной доске, в полубессознательном состоянии. В 22.15 вспомнил, что в который вечер не поужинал, и еда не привлекает. Вызвал курьера, а еда не привлекает. Курьер был весь в мыле, пожаловался, что на восьмой этаж шел пешком, – там что-то с лифтом.
–Это нормальное явление для умирающего человека, – резюмировал намедни врач, когда К., после жалоб на отсутствие сна, аппетита, потерю веса и тревожность, рассказал, что с его знакомым ночами творятся странные события.
Да, так и было, – врач усердно что-то записывал, а потом поднял голову и вместо слов о том, что знакомому К. следует обратиться к врачу, уставился на футболку К. с Че Геварой и сказал именно эту фразу: «Это нормальное явление для умирающего человека». Ему, конечно, в голову не могло прийти, что К. говорит о себе.
К. уже давно себе все объяснил. К врачу он ходил за подтверждением своих предчувствий, даже угадал, что врач будет старый, уставший от пациентов и потому подбирающий самые скупые фразы, – их К. услышит, обязательно услышит и интерпретирует по-своему.
К. возвращается домой той дорогой, которая проходит мимо места падения девушки.
К. уже знает: когда видишь зрелище смерти, то притягиваешь ее, иногда даже думаешь, не я ли следующий? На фотографии ведь в той же позе. Дома К. смотрит на злополучную коробку. Гроб привезли, а не коробку. Покойника накрыли ночью пеленой, а утром соорудили макет памятника из пенопласта.
–Спокойной ночи! – крикнул он в другую комнату, там отец и мать находились в этот момент или находились семь лет назад, – все равно. Надо пожелать «Спокойной ночи», – объяснил он себе этот крик.
Уснуть – это тоже целая проблема – а вдруг не проснусь, – тревожится он. – Как же этот страх называется? …Вот! Танатофобия. Раньше не обращал внимания, а ведь началось все с того дня, когда девушка..., когда этот ненормальный фотограф… . Так душно, надо открыть окно.
© Андрей Толкачев
В этом тексте, как и в рассказе "Кто откроет ночью твою дверь" использованы работы арабского фотографа Ahmed Rizkhaan.