Пока пожилой профессор читал мою медицинскую карточку, я смотрела на него с уважением и благоговейным страхом. О мастерстве доктора Александра Антоновича Ветрова в медицинском мире ходили легенды. Он был лучшим специалистом в мире акушерства и гинекологии и много лет помогал женщинам с самыми тяжёлыми заболеваниями ощутить радость материнства. Оттого родить у него считалось большой удачей.
— И ты с такой тяжёлой формой астмы решилась рожать? Ненормальная! — сказал мне профессор, выразительно покрутив пальцем у виска.
— Но, доктор, у меня же полтора года не было приступов! — Я принялась виновато оправдываться.
— Астма — коварное заболевание. Она проявится, когда у тебя начнутся схватки! Приступ будет длиться с удвоенной силой! Так что положение серьёзнее, чем тебе кажется, — строго сказал мне врач.
«У меня астма, ну и что? Господи, только бы он взялся за мой случай!» — думала я, повторяя про себя эту мысль, как молитву. Чувствуя, что решается судьба моего будущего долгожданного ребёнка, я еле-еле сдерживала слезы от волнения.
— Я беру эту пациентку, сегодня будем делать ей кесарево сечение, а сейчас посмотрим, что скажет нам УЗИ! — произнёс тоном полководца Александр Антонович старшей акушерке.
Она молча кивнула ему в ответ. Я была на седьмом небе от счастья, но недолго — заключение УЗИ оказалось неутешительным. Преждевременное отслоение плаценты и угроза разрыва матки из-за крупного плода и неизвестно откуда взявшейся миомы.
— На каталку её! Быстро! Срочно готовьте операционную! — отрывисто приказал пожилой профессор своему ассистенту. — Детка, а ты сегодня ела что-нибудь? — совсем другим, ласковым тоном спросил он меня.
Я отрицательно покачала головой. Дальнейшие события напоминали мне ускоренную киносъёмку, в которой кадры мелькают один за другим.
В кабинет профессора ворвались две молоденькие медсестры, меня уложили на каталку и повезли по бесконечно длинному коридору. Я смотрела на больничный потолок и почему-то ощущала себя трупом, который санитары везут в морг на вскрытие. Но мои настоящие испытания только начинались.
Я сполна убедилась в правоте слов профессора, когда у дверей операционной у меня начались схватки и приступ астмы одновременно. Всю жизнь я ненавидела свою болезнь, боролась с ней и стыдилась приступов. И вот теперь, когда мой ребёнок должен был появиться на свет, подлая астма подкралась ко мне и нанесла решающий удар.
Привычным жестом я протянула руку и достала из кармана больничного халата спасительный ингалятор. Даже когда у меня очень долго не было приступов, я всегда носила его с собой, опасаясь их внезапного появления.
— У нас астматичка! Готовьте аппарат искусственной вентиляции лёгких! Она задыхается! — крикнула одна из сопровождавших меня медсестёр.
В тот судьбоносный момент я действительно задыхалась. Такого сильного и изматывающего приступа астмы не было у меня уже очень давно.
Вокруг меня суетились люди в белых халатах, а каждая клеточка моего естества хотела только одного — дышать. Потом стены операционной ослепили меня своей холодной белизной, и я отключилась.
Позже доктора мне объяснили, что я пережила клиническую смерть. Я часто читала о том, что люди в таком состоянии видят туннель и свет. Я же почему-то не видела ничего, кроме окружавшей меня кромешной тьмы. Ощущая себя маленькой песчинкой разума, я двигалась в тёмном безвоздушном пространстве до тех пор, пока зычный голос хирурга не вернул меня в реальность.
— Открываем глаза, мамаша, разоспалась после наркоза! — сказал Александр Антонович, взяв меня за руку. — Все хорошо, ты в палате, родила здорового мальчика, молодец, но больше родить не сможешь, из- за миомы и кровотечения матку пришлось удалить.
С этими словами профессор царственно покинул палату. Вторую часть его фразы я не смогла полностью осознать в тот самый счастливый момент в моей жизни, когда наконец-то после трёх лет изнурительного лечения от бесплодия у меня родился долгожданный сын и мой возлюбленный Алексей будет счастлив! «Я назову сыночка Дмитрием!» — успела подумать я, вновь засыпая.
Тогда я ещё не знала, что моё семейное счастье, которое должно было укрепиться с появлением ребёнка, скоро закончится.
— Повезло тебе с мужем! Каждый день приезжает с цветами, преподносит дорогие коробки конфет врачам и без счёта раздаёт шоколадки медсёстрам, а мой гад хоть бы розочку какую захудалую подарил на день рождения! Вчера опять в хлам пьяный заявился, цирк устроил перед роддомом! — завистливо сказала мне не в меру упитанная соседка по палате.
— Не завидуй мне, Зина. Мы с Алексеем уже пять лет вместе и до сих пор живём в гражданском браке. Так что официально он мне и не муж вовсе, — спокойно ответила я ей, складывая пелёнки.
— А теперь, раз сыночек родился, распишитесь скоро, все мужики такие, — просветила меня опытная Зина.
— Почему нам детей долго кормить не несут? — заволновалась я. — Ты не знаешь, в чем дело? — спросила я свою новую приятельницу. — Как бы не случилось чего, беспокойно мне…
— Сразу видно, что ты родила первенца, — усмехнулась она. — Я тоже, когда появился на свет Андрюшка, вот так же в роддоме секунды считала до кормления, с рук его не спускала, а когда он подрос и стал сбивать коленки, мне казалось, что ребёнок умрёт от кровотечения! Ага, такая глупая была. С дочкой Ирочкой я вела себя почти так же, а сейчас, родив третьего, успокоилась. Так что мой сынок, когда станет постарше, пусть хоть саблями жонглирует! — философствовала моя бойкая соседка, листая журнал с кроссвордами.
— Нет, не могу сидеть, пойду хоть взгляну на ребёнка! — Я выбежала из палаты и стрелой понеслась к «апартаментам» новорождённых, которые находились в противоположном конце коридора. Так хотелось лишний раз увидеть сыночка!
Я едва узнала своего кроху через стекло среди других спелёнатых купидончиков. Мой Димочка сладко спал в кроватке под номером три. Успокоившись, я собралась вернуться в палату, но внимание привлекли новорождённые в соседнем боксе.
— Что это ты тут бегаешь по коридору, марш в палату, скоро детей кормить принесут! — гаркнула на меня невесть откуда взявшаяся медсестра.
— Да вот, хотела посмотреть, как там сынок, — принялась я оправдываться. — А это что за детки? — показала на второй бокс.
— Отказники, кукушкины дети, а этот вон вообще смертник! Мать малолетка отказалась от него, узнав, что у её ребёнка порок сердца! Операцию этому несчастному малышу нужно делать! Да кто же её оплатит сироте? — раздражённо буркнула медсестра, кивая на кроватку у окна.
Несмотря на тяжёлые роды, у меня было очень много молока. Я просто уставала его постоянно сцеживать. «Вот и пригодилось», — обрадовалась.
— Приносите его ко мне кормить! — попросила я медсестру.
В тот момент меня, прагматичную и расчётливую женщину, охватил душевный порыв, появление которого я с точки зрения логики и разума не могла объяснить.
— Смотри, не пожалей потом! У этого несчастного ребёнка даже имени нет, — предостерегла медсестра.
Когда я приложила этот больной, осиротевший комочек к своей груди, то поняла, что не смогу его оставить на произвол судьбы. Вечером я позвонила Алексею.
Сказала, что хочу усыновить ещё одного малыша. Сама больше родить не смогу, а тут такой случай...
— Ты что, совсем спятила?! У тебя послеродовой психоз! Если ты это сделаешь, я заберу своего сына, а ты останешься с этим найдёнышем! Ещё пожалеешь о своём необдуманном решении! — накричал на меня Алексей и бросил трубку.
Я расплакалась, но быстро взяла себя в руки — нельзя нервничать, а то молоко пропадёт. А мне двоих кормить как-никак. Да, я не собиралась отступать и отправилась на приём к заведующей роддомом.
— Вы сумасшедшая или святая? — спросила меня эта серьёзная дама, недоуменно глядя поверх очков.
— Ни то, ни то, — ответила я с железной уверенностью. — Я усыновлю малыша, оплачу ему операцию. Если с документами будут проблемы, то я подключу тётю. Она у меня опытный адвокат с большим стажем работы.
— А ваш супруг не против? Для усыновления нужно и его разрешение, — поинтересовалась чиновница.
— Мы не расписаны, так что его разрешение не понадобится, — парировала я.
— Хорошо, я созвонюсь с органами опеки, и выпишем вас из роддома с двумя детками. Соседям скажете, что родилась двойня, — посоветовала заведующая, убедившись, что спорить со мной бесполезно.
Я искренне любила Алексея. Пять лет назад мы познакомились на вечеринке у друзей. Я тогда уже получила должность заместителя начальника отдела в банке, а он был простым охранником.
Алексей приехал в наш город в поисках счастья из провинции и ради меня, «столичной штучки», бросил жену с двумя детьми. Но и на мне жениться не спешил. Все мои вопросы о необходимости зарегистрировать отношения натыкались на его холодную фразу:
— Тебе что, важен штамп в паспорте?
Он не предложил пожениться, даже когда я забеременела. А я продолжала его любить. Любила, когда тащила по карьерной лестнице, когда снабжала деньгами, когда рисковала жизнью, рожая его ребёнка.
Но после того рокового разговора по телефону все чувства к Алексею пропали враз, как и не бывало. Он даже стал мне противен. Я поняла, что живу с мужчиной, который меня не стоит.
— Имей в виду, если не передумаешь, я от тебя уйду! — заявил мне Алексей накануне выписки.
— Невелика потеря! — ответила я ему, уверенная в своей правоте.
Утром в детском отделении кардиологии началось для меня с тревог и волнений. Ждали врача.
— Ох, и глупенькая же ты у меня все-таки, — причитала тётя Надя, единственный родной мне человек. — Лишить сына отца и потратить все сбережения на операцию на сердце найдёнышу, который вырастет и даже не скажет тебе спасибо! — говорила она, когда моего приёмного сына Виктора увезли на операцию.
Он был таким крохотным и беззащитным, что его маленькое сердечко могло поместиться на ладони у хирурга. Я прижимала к груди маленького Димочку и безразлично слушала тётю Надю. Она поддерживала меня после смерти родителей, расставания с Алексеем и помогала ухаживать за детьми.
Время тянулось бесконечно, наконец, к нам в коридор вышел хирург.
— Операция прошла успешно, но мальчику понадобятся длительное лечение, строгий режим и реабилитация, — сказал врач устало, сняв маску.
Так началась моя борьба за существование и право воспитывать детей. Мне пришлось продать большую родительскую квартиру в центре столицы и переехать с детьми в малогабаритную «хрущёвку» на окраине города. Я отказалась от должности начальника отдела и стала кассиром в отделении нашего банка, так как оно находилось рядом с домом, и я могла уделять больше времени детям.
Поднимать одной двоих детей мне было нелегко. Кроме основной работы, я подрабатывала бухгалтером на автобазе, делала отчёты различным фирмам. Мужчины в моей жизни появлялись и исчезали, но мои мальчики были рядом со мной и радовали меня своими успехами.
Витя выздоровел, получил разряд по шахматам, Дмитрий увлекался футболом. Сыновья хорошо учились. В моей личной жизни все тоже наладилось, я вышла замуж за бездетного вдовца (своего начальника) и почувствовала себя любимой. Спустя годы я узнала, что Алексей окончательно спился. К тому моменту мои дети уже выросли, Витя окончил медицинский институт и стал хирургом, Дима открыл магазин строительных материалов.
Я была счастлива, но пришла беда. У меня нашли тяжёлое сердечное заболевание. Операцию мне сделает знаменитый профессор. Ему будет ассистировать мой сын Виктор, и я спокойно отдам в руки моего мальчика своё сердце.