Домой Костя вернулся в глубокой задумчивости. Бабушки, вдвое старше его, за день умудрялись сделать больше, чем он, когда был на пике активности и здоровья. А сейчас, в тридцать пять лет, их распорядок дня мог стать, в лучшем случае, планами на неделю.
Оксана, любимая девушка, встретила с претензией:
- Ну, что, нагулялся?
- Ты сама прекрасно знаешь, что мы отмечали окончание серии публикаций, - Костя ушел в глухую оборону, - Я и тебя звал, но ты решила отдохнуть дома.
- А я вот не отдыхала! Я работала! Я перемыла полы и вытерла пыль во всей квартире!
- Ты моя умничка, - Костя хотел ее обнять, но Оксана отстранилась.
- Что за запах?
- Пришлось пешком идти три километра.
- Иди в душ, потом будут объятия. А потом закажи пиццу, а то я так устала от уборки, что не было сил что-то готовить.
- Хорошо, - сказал Костя по дороге в ванную комнату, а про себя подумал:
«Помыла полы в двухкомнатной квартире и вытерла пыль, и так устала! Боже мой! Она бы хоть раз прожила день Антонины Михайловны, чтобы тогда запела?»
Вопрос, естественно, остался без ответа, а в сознании проклюнулся росток идеи для нового репортажа, или очерка, или статьи – непонятно, что в итоге выйдет.
После душа Костя себя почувствовал дряхлой развалиной, так у него болели ноги и спина. Еле доковыляв до дивана и рухнув на него, он заказал пиццу, а поскольку телефон был в руке, решил позвонить соседу:
- Товарищ Педро? Не желаете ли со своей семьей стать фокус-группой?
- Опыты будешь ставить или как-то иначе издеваться? – спросил Петр.
- Исключительно опрос и с сохранением инкогнито, - заверил Костя.
- И когда нам надо всей группой фокусы показывать? Имей ввиду, мы только что приехали с папиной дачи, поэтому дышим через раз.
- А если завтра? – предложил Костя.
- Так завтра воскресенье, мы отдыхать будем после сегодняшнего, - опешил Петр, - Может, на неделе?
- Мне только несколько вопросов задать, не помешаю я вашему отдыху.
- Ладно, подходи где-нибудь после обеда, часика в четыре. Настроение будет уже приподнятое, а адекватность к тому времени еще не растеряется.
- Гражданин опрашиваемый, - начал Костя.
- Так-так! – важно ответил Петр.
- Ваш возраст?
- Тридцать девять полных лет, - так же важно ответил Петр.
- С небольшим хвостиком, - добавила его жена Лена.
Костя сдерживался, как мог, но все равно расхохотался. Петр догнал шутку, испепелил жену взглядом:
- С хорошим хвостиком! – но шутку решил не продолжать, - Три месяца назад у меня был день рождения.
- Это не так важно, - Костя сделал пометку в блокноте, - Как сильно вы устаете на работе?
- Очень сильно! – кивнул головой Петр, - После работы еле до дивана доползаю.
- А отдыхать, как предпочитаете?
- Исключительно в горизонтальном положении, - сказал Петр.
- Какой еще деятельностью заняты, кроме работы? – Костя задавал вопросы, а сам делал пометки.
- Мне и работы хватает. Но иногда отрабатываю трудовую повинность на приусадебном участке отца, - важно и серьезно ответил Петр.
- Что он там отрабатывает? – вмешался Егор Кузьмич, тот самый папа, на участке которого Петр и отрабатывал, - Грядку вскопает и начинает ныть, как он устал и как все у него болит! Вторую вскопает и все, ползет в тенек. Технический перерыв у барина, он, видите ли, уработался!
- Папа, - сказал Петр, - И до тебя очередь дойдет, а сейчас не встревай, пожалуйста!
- Нормальных детей в капусте находят, а тебя в хрене нашли, потому ты по тому растению и работником называешься!
Костя записал всю фразу. Интересная интерпретация характеристики плохого работника могла пригодиться и в жизни, и в статье ей место найдется.
- Хорошо, Петр, свободен! Перейдем к супруге. Елена, какой у вас возраст и жалуетесь ли вы на усталость?
- Мне тридцать шесть лет, - сказала она, - А жаловаться-то я не жалуюсь. Кому тут жаловаться? – она укоризненно глянула на мужа, - А так устаю, конечно. У меня же кроме работы еще и дом. Приготовить, постирать, убрать. К вечеру под собой ног не чуешь. Это в молодости все как-то легче было. А сейчас уборку сделаешь, и хочется посидеть. Мы же не молодеем, - внесла она толику философии.
Костя сделал пометки в блокноте. Но последняя фраза здорово резанула по сердцу.
«Тридцать шесть лет, а говорит, что это уже не молодость. А обреченное: «Мы же не молодеем», вообще мрак!»
- Спасибо, Елена, - поблагодарил Костя и повернулся к Егору Кузьмичу.
- Вы, как я понимаю, пенсионер?
- Ух, ты! Заметил, поди! – сказал Егор Кузьмич, - Имею удовольствие пребывать на заслуженном отдыхе!
- Папа, не ерничай! – вмешался Петр, - Тебя нормально спрашивают, ты нормально отвечай! Шутить будешь с бабками на огороде.
- Сколько вам лет? – спросил Костя, проигнорировав замечание Петра.
- Семьдесят пять с большим хвостом! – выдал Егор Кузьмич, - В смысле, день рождения у меня скоро, семьдесят шесть будет.
- А как у вас с усталостью?
- Да, как и у всех, ясен-красен, устаю. На сыночка надежды никакой, вот сам огород и содержу. Там перекопать, тут полить, здесь прополоть. Петька-то как за лопату возьмется, так все, сил нету, ползет отдыхать. А огород такого не прощает. Вот и делаю все сам.
- А большое у вас хозяйство? – спросил Костя.
- Что ты? Нет, конечно! Всего-то двадцать соток, - Егор Кузьмич вздохнул, - Хотелось бы больше, но взять негде. У соседей хотел выкупить участки, так сын деньги зажал. Мне бы гектар, чтобы развернуться! Эх! – он махнул рукой.
- Спасибо за интервью! Не буду вам мешать отдыхать.
Тенденция была понятна, но как грамотный журналист, Костя опросил еще человек двадцать разных возрастов. Как бы это печально не звучало, но он только убедился в закономерности своего предположения.
Три дня ушло на написание статьи. Имена он опустил, а вот профессии и занятия указал с максимальной достоверностью. Добавил своих размышлений и статистику министерства здравоохранения, по поводу заболеваемости по возрастному цензу.
Главный редактор вызвал Костю на ковер через два часа, как Костя сдал статью.
- В целом, статья мне нравиться, - сказал главный редактор, - Но ты понимаешь, что это социальная бомба?
- Понимаю, поэтому и хочу ее опубликовать, - сказал Костя.
- Ты понимаешь, что будет шум и потребуют исходники?
- Какие исходники? – Костя улыбнулся, - Вон они, исходники, по улицам ходят! Кого не спроси, все подтвердят, что в статье чистая правда, и ничего, кроме правды!
- Константин, вы за достоверность ручаетесь? – спросил главный редактор.
- Да, пусть в меня плюнет каждый, кто найдет хоть слово лжи!
- Хороший настрой! – одобрил главный редактор, - Тогда давай пробежимся по тезисам. Пожилые люди намного крепче и выносливее людей зрелых, так?
- Да.
- Пожилые люди меньше подвержены усталости из-за того, что привыкли работать без оглядки на свое здоровье и состояние, а более молодое поколение слишком жалеет себя.
- Да, так.
- Старики более позитивны, а молодые более замкнуты на самих себе.
- Да.
- Медицинские данные ты проверил? – спросил главный редактор.
- Я сам был в шоке. Молодые люди в зрелость приходят с ворохом болезней, с которыми не все старики в принципе встречались, прожив долгую жизнь!
- С этим понятно. Но ты в статье не поднял вопросов: «Кто виноват?» и «Что делать?»
- А это пусть каждый сам решает, кто виноват в его собственной слабости, и что делать, чтобы хотя бы достичь уровня стариков.
- Хитрый какой! Ладно, пусть читатель учится думать головой, а не готовыми штампами, - главный редактор сложил листы стопкой, - Теперь объясни мне название: «Молодые мои старики». В каком ракурсе это рассматривать?
- Сразу в двух, - ответил Костя, - Можно так: «Молодые люди ведут себя и живут так, как старики. Жалуются на болезни и стараются больше лежать и отдыхать», а можно и так: «Старики живут так, будто им не по семьдесят лет, а по двадцать пять. Они молоды и веселы. А усталость это не для них, потому что у них еще очень много дел!»
- Нормально, - сказал главный редактор, - Я визирую, неси в набор!
Когда Костя вышел, главный редактор достал из стола бутылку коньяка, налил в бокал, выпил залпом, занюхал шариковой ручкой и сказал:
- Молодые мои старики – философ, твою мать! Растрогал, зараза!
Автор рассказа: Виталий Захаренко
