Зина плакала и корила себя, на чем свет стоит: - Господи, сестричка моя, Катенька! Ну, как я могла отпустить тебя, ведь чуяло сердце недоброе, надо было остаться у нас переночевать! –
Катя слушала стенания сестры молча, отвернувшись в сторону. Вошла медсестра и спросила: - Мужа вашего впустить? Третий раз приходит, может, вам лучше поговорить? –
- Ну, вы же видите, что не хочет она его видеть!- Вскинулась Зина – скажите ему, пусть уходит , раньше надо было, безмозглому, думать… -
Алексея отпустили в тот же день, как задержали, Катя подтвердила его невиновность. Но, когда он явился в больницу к жене, видеть его и разговаривать с ним она отказалась, и попросила медперсонал не пускать его к ней в палату.
Но он с завидным упрямством приходил снова и снова, надеялся, что она сменит гнев на милость, только она все равно не желала его больше видеть.
Алексей и сам понимал, что сильно виноват, и что содеянное исправить теперь невозможно. Он многое хотел ей сказать, если бы только она захотела его слушать.
Только она не хотела, и от этого ему было еще труднее. Столько всего свалилось на их с Катей маленькую семью за короткое время!
Но если Катя была окружена людьми которые её жалели и сочувствовали, то Алексей остался один на один с проблемами, которые сам же на свою голову и накликал.
Зина, встретив его на лестничной клетке, одарила таким презрительным взглядом, что он съежился и опустил глаза. Мимо него туда сюда сновали равнодушные, чужие люди, и никто с ним не разговаривал.
Промаявшись в больничных коридорах много времени, он решил все-таки покинуть больницу, и отправился на квартиру к Зине и Григорию.
- Гриш! Ну, хочешь ударь меня, можешь даже плюнуть в меня, только перед этим поговори со мной, пожалуйста! Выскажи мне все, что я заслужил услышать, в чем конкретно виноват, а там хоть убей!
Все меня и дома, и на работе, стороной обходят, молчат и молча презирают, Самое страшное, что Катя видеть не хочет, у меня нет возможности с ней поговорить, объяснить, что я же не хотел, даже не думал, что так может случиться….. –
- А ну, прекрати нюни распускать, как баба! Хотел он, не хотел… Может, и не хотел, а только по твоей вине все случилось! Где ты был в то время, когда твой брательник над девчонкой изгалялся? А где он сейчас, тоже не знаешь?! –
Не знаю, Гриш… Вот, грех так думать на мать родную, а только кажется мне, что это без неё не обошлось…. –
- Ну да, ты еще скажи, что твоя мать у них в ногах стояла. –
- Да нет, Гриша, я не о том! Она может, его прячет. Он еще с малолетства с законом не дружит, вечно во всякие переделки попадал, а она его спасала всегда.
Это меня она бы прятать не стала, а Володька у неё сынок любимый, ему любая пакость с рук сходила. –
- А когда он в город приехал? Он же у вас, вроде где-то на Украине жил, семья у него там… -
- Тут вообще все интересно получается, и я сам об этом узнал только в ту ночь, когда с Катей… - Алексей запнулся и опустил голову.
Но Григорий уже заинтересовался, заторопил его, а Лешка и рад стараться, раз его хоть один человек согласился выслушать.
- Понимаешь, когда с отцом случился инфаркт, и появился Володька, я подумал, что мать его телеграммой вызвала. Я пришел к матери, а Володька там.
Я, конечно, обрадовался, все-таки, очень давно брата не видел. У них стол был накрыт, закуска, и бутылка водки. Водка у нас без Володьки в доме под запретом, кроме него никто не пьет.
Ну, в общем, меня на радостях уговорили выпить стопку, а вторую я и сам не заметил, как замахнул.
Потом не помню, как уснул. Проснулся ночью, и идти домой с похмелья постеснялся, Катя меня таким еще ни разу не видела, да и пешком далеко, а автобусы только с шести утра ходить начинают, сам знаешь.
Утром оттуда сразу на работу, голова трещит, и Катя на проходной встречает, волнуется, почему я домой не пришел. Не смог я ей в глаза смотреть, стыдно стало. Надеялся, к обеду легче станет, объясню.
Только в обед я в столовую не попал. Еще раньше вызвал меня на проходную братец, да и увел, а я, как последний дурак, повелся.
У меня еще смалу не получалось воле его сопротивляться. В этот день я впервые не вышел на работу с обеда. Володька привез меня к матери, где и он пил, и я пил.
А дальше все происходящее для меня слилось в одну картину; Я в родительском доме за столом, и рядом только мать и брат.
Наверное, он тогда у меня в кармане ключи от квартиры стащил. Я смутно помню, как перед этим брат нахваливал мою жену, а я вроде, как ревновал, и требовал, чтобы он даже не смотрел в Катину сторону. Мы, кажется, даже подрались.
Вот и все, Гриш, все, что я помню, я и в ту ночь оставался у матери, а потом с утра уехал на завод, и в этот день меня арестовали. Только в милиции мне и объяснили, что произошло с Катей… -
Григория просто трясло от возмущения: - Знаешь Леха,я готов сейчас придушить тебя своими руками за Катюшку. Я перед её братом покойным поклялся , что пригляжу за ней, и в обиду не дам.
Мы ведь сызмальства в соседях прожили, с Зиной мы и Кузьмой покойным все время вместе, и Катя, самая младшая, самая любимая сестренка, всегда у брата на закорках сидела. Шутка ли, старше её был аж на 15 лет!
На фронт призвали раньше меня, и я слово Кузьме давал, что беречь буду сестер, они мне обе дороже жизни.
Тебя в семью приняли, как родного, надеялись, что Катя счастье свое нашла, а оно вон как вышло!
Алексей сидел с опущенной головой: - Гриша, ты меня выслушал, и за то спасибо, хотя мне не легче. Знаю, что виноват, Не знаю только, как вину свою загладить… -
Да ты не ной, не посыпай голову пеплом, а помоги брата разыскать своего, где он, поганец, укрывается. А то плачешься только… - Григорий махнул в сердцах рукой и отвернулся.
Алексей кивнул головой, встал и направился к выходу, где столкнулся с Зиной и Венькой. Они только что вернулись из больницы от Кати.
Зина проводила взглядом Алексея и спросила у мужа: - Чего ему надо было? –
- Как там Катюшка? – не отвечая, спросил он у жены, - держится хоть? –
- Так, а что ей остается? Правда еще и не понять, молчит все время. Лицо все разбито, я уж про остальное не говорю. С врачом говорила, так она удивляется, как при таких повреждениях она ребенка не потеряла?
Не знают они еще, надо ли сохранять беременность после такого, какие будут последствия и как они на ребеночке отразятся… -
Григорий даже застонал от душевной боли и с силой стукнул кулаком об стену, так, что у Веньки испуганно округлились глазенки.
Зина подхватила сынишку на руки и скрылась с ним в спальне, воркуя что-то ему на ушко. А Григорий долго еще сидел за столом, обхватив голову руками.
А Алексей бродил бесцельно по улицам. Шел противный мелкий дождик, дул со стороны бухты слабый ветер, но он ничего этого не замечал.
Постепенно в его голове стал складываться план, как ему надо поступить; Его брат должен ответить за то, что разрушил жизнь Кате, за то, что как тайфун, пронесся над его, Алексея, жизнью, и в очередной раз камня на камне не оставил.
Тряхнув головой, он решительно зашагал в сторону родительского дома.