Четвёртая заключительная часть.
Последующие дни Матвей скитался по лесу. Не видя солнечного света, что скрывали кроны деревьев. Множество раз он обходил каждую тропинку, каждый его закуток. Отчаянно кричал имя любимой, но в ответ слышал только крики воронья. Будто подначивая и издеваясь, вороны повсюду кружили за ним. Следя своими чёрными глазами клича его неминуемую смерть.
— Сынок, возвращайся домой. Мать совсем извелась, за сердце хватается. Волнуется и места себе не находит. В могилу нас свести хочешь! Сколько ты ещё по лесу бродить собираешься? — придя к сыну, в сердцах ругался отец.
— Без жены своей не вернусь, отец. Матери скажи, пущай не плачет. А ежели сгину, знать, судьба такая, — посеревший от печали, отвечал Матвей.
— Ох, упрямый. На вот поешь! Сала и хлеба тебе принес, — не понимая, чем помочь, вздохнул отец.
Матвей, не обращая внимания на сверток с пищей, обратился к отцу:
— Ты принес то, что я просил?
— Да, — прошептал он, вынимая из кармана нательный крест и передавая его Матвею.
Поселок гудел сплетнями. «Матвейка то совсем ополоумел из-за своей Лешачихи. Пропал бедолага. Бегает по лесу, скоро волком выть начнёт!» — перешептывались люди. И, встречая в лесу угрюмого парня, над которым с криком кружилось воронье, сторонились юродивого и спешили прочь.
Бежали дни, за ними месяцы. Наступила осень. Жёлтая листва срывалась с ветвей и опускалась на землю. Холодные дожди обрушились на лесные угодья Лешего. Шалаш, построенный Матвеем, не спасал от холода и сырости. Несчастный и изможденный, он потерял счет времени. Вера покинула его сердце. И задумал Матвей страшный грех.
Тайно взяв у Ефима веревку, наказал тому покинуть лесную избу и спрятаться от Лешего в поселке. А сам направился в чащу леса.
Перед его глазами возник старый величественный дуб. Верхние ветки облепило вороньё. Они били крыльями и надрывно кричали. Матвею мерещилось, будто чёрные птицы торопят его, требуя зрелища и плоти.
— Убирайтесь! Чёртовы приспешники! — карабкаясь на дерево, ругался он. Взобравшись на одну из крепких ветвей, привязал к ней один конец, а из другого связал петлю висельника. Выпрямившись, накинул петлю на шею.
«Шаг вперёд и всё закончится, — подумал Матвей, а вслух с горечью прокричал: — Прости, Варвара, не сберег я тебя. Обещал быть рядом и оставил. Зачем мне жить когда тебя рядом нет?!»
«Нет! Нет! Нет!» — вторило эхо, разнося по лесу отчаянный крик Матвея. Сделав глубокий вдох, он закрыл глаза и собрался сделать шаг в пустоту.
Неожиданно воздух наполнила звенящая тишина. Лес вокруг замер, и время словно остановилось. Ни ветерка, ни шелеста сухой листвы. И даже крикливые вороны не издавали привычного гама. Тишину расколол крик любимой:
— Матвей! — гулом донесся её голос, огибая ствол дерева, приближаясь к нему.
— Варя! — не веря своим ушам, прошептал Матвей. — Варя! —перейдя на крик, отозвался он и открыл глаза.
В этот же миг лес зажил привычной жизнью. Крикливые вороны снова подняли шум, да так и норовили подобраться ближе и заклевать Матвея. Скинув с шеи петлю, он ловким движениями спустился на землю.
— Варя! — продолжал звать он, метаясь из стороны в сторону.
«Думай! Ну же, — в смятении размышлял Матвей. — Варвара появилась в тот момент, когда я пребывал в полном отчаянии, находясь на грани жизни и смерти. Она в Нави, я в Яви. Точно, мои глаза погрузились во тьму!»
Стянув с себя рубаху, Матвей одним рывком оторвал кусок ткани и повязал на глаза.
— Варя! — крикнул он, вложив в зов свою любовь и всю ту боль, что скопилась в его сердце за время разлуки.
Сработало! Матвей погрузился в тишину. Он не видел Варвару, но его сердце подсказывало, что она рядом. Находясь во мраке, он сделал шаг вперед. И почувствовал прикосновение ласковой ладони на своей щеке. Перехватив руку, нежно поцеловал её.
— Ты здесь! Я нашел тебя! — прошептал Матвей и потянул её к себе.
Обнимая Варвару и перебирая пальцами её волосы, он трепетал. И пусть не имел возможности лицезреть любимую, но мог вдохнуть запах её волос, прикоснуться к ней, обнимая и покрывая поцелуями её лицо.
Как вдруг неведомая сила вырвала Варвару из его объятий и потянула волоком по земле за собой. Матвей не отпускал её рук, пытаясь удержать.
«Во сырой землюшке
Узлами повязана.
Под корнями тернистыми
От тебя меня спрятали!» — прозвучали слова Варвары, прежде чем она исчезла.
Вскочив на ноги, Матвей стянул повязку и бросился к старому дубу. Она копал без устали, сдирая пальцы до крови. И наконец, рыхлая земля поддалась, и у самых корней он приметил нору. Просунув руки вглубь, смог нащупать тело. Гаркая и падая камнями с высоты, вороны то и дело пытались выклевать по кускам его плоть. Не чувствуя боли, Матвей потянул Варвару на себя и вытащил на землю. Если бы не её бледная кожа, могло показаться, что она крепко уснула. Вынув из кармана крест, Матвей поспешил одеть его на шею Вари. Однако она по-прежнему оставалась неподвижна.
— Ну же, очнись! Будь со мной, прошу тебя. Я люблю тебя, — шептал Матвей, не в силах сдержать слёз. И вскоре ощутил её дыхание: ровное и спокойное. На щеках появился едва уловимый взгляду румянец.
Раздался оглушительный гром. Небо заполонили черные грозовые тучи. И леденящий дождь рухнул плотной стеной на землю. Схватив на руки Варвару и крепко прижимая к себе, Матвей пробирался сквозь чащу. Лес ожил и гудел, не желая отпускать влюблённых. С треском ломались ветви, стремясь упасть на их головы. Ветер выкорчевывал деревья с корнями, и те с грохотом обрушивались позади Матвея и Варвары. «Господи помоги! На тебя одного уповаю!» — кричал Матвей. Молитва и вера придали силы. И, наконец, ноги парня переступили границу леса.
Чёрный кровавый ворон, всё это время сидящий на ветви старого величественного дерева, вскружил в воздухе и опустился на землю. Стоило проклятой птице коснуться земли, как она растворилась в сером тумане. И возник здоровенный, широкоплечий седовласый старик. То был сам хозяин леса Леший.
Не живой и не мертвый, он пристально и холодно смотрел вслед удаляющемуся Матвею, несущего на своих руках Варвару. Затем старик попятился назад и исчез в тёмных дебрях леса.
У поселка обессиленный Матвей опустился на колени. Не выпуская из рук и бережно прижимая к себе Варвару, он умолял девушку очнуться. Послышался крик:
— Варенька, доченька!
И на дороге показался ковыляющий к ним Ефим:
— Живая? — прохрипел он, запыхавшись, поочерёдно глядя на Матвея и племянницу.
В тот миг Варвара открыла глаза.
— Здравствуй, папа Ефим! — чуть слышно проговорила она.
— Живая! Люди! Варюшка моя нашлась! — заголосил Ефим, желая оповестить всё село. И, скинув кепку на землю, со свистом пустился в пляс.
— Я ждала тебя, — прошептала Варвара обнимающему и целующему её ладони Матвею.
Бог сберёг, Леший отпустил. Уже ночью поезд уносил влюблённых в новую жизнь, прочь от здешних мест и его властелина. Сидя в сером вагоне и всматриваясь в темноту за окном, Варвара и Матвей осознавали, насколько трудно им придётся. Тревога и страх терзали сердца. И только в одном они были уверены: их любовь всё преодолеет, и они обретут счастье.
Конец.