22 июня. Этот день забыть нельзя. Наш танковый корпус стоял в сорока километрах от границы и вступил в бой через несколько часов после разбойничьего нападения немецких фашистов на нашу Родину. Тяжелым было для нас лето сорок первого года: изнуренные непрекращающимися боями, мы отступали, и, казалось, каждый метр родной земли, который мы оставляли врагу, был немым укором, болью сердца. Вот тогда мы и дали себе клятву пройти через все.
Разве можно до конца измерить мужество наших советских воинов, которые тогда на дорогах отступления останавливали во много раз превосходившего по силам противника. За бои на Украине нашему танковому соединению было присвоено гвардейское звание.
Летом 1942 года немцы вновь начали наступление, целью которого был Сталинград. В восьмидесяти километрах от города в районе Абганерово наши танкисты на протяжении трех месяцев удерживали оборонительные рубежи. Немцы, не считаясь с потерями, лезли напролом. Мне сейчас вспоминается один из боев, который был характерен для того времени. Командование предложило нам уничтожить прорвавшуюся в наш тыл группу фашистских танков. О ее численности никто ничего не знал. И вот 14 наших машин выявили расположение немцев. У врага оказалось около восьмидесяти танков. Конечно, наши танкисты могли не принимать бой, ведь вести его с настолько превосходящими силами противника казалось безумием. Но гвардейцы не задумывались над этим: бой начался. И они вышли победителями, уничтожив 23 немецких танка. Только экипаж Андреева уничтожил семь танков врага. За этот бой командиру танка Андрееву было присвоено звание Героя Советского Союза. Вот так и воевали мы тогда: не числом, и даже не умением — оно пришло к нам позже — а ненавистью к врагу и несгибаемей волей выстоять и победить.
В октябре немцы оттеснили нас в город. Мне довелось побывать в Сталинграде не так давно. Поднятый из руин, он величаво раскинулся над Волгой, этот город мирного труда и созидания. А тогда, в сорок втором, мне запомнилось черное от копоти и дыма небо, в котором висели немецкие самолеты: бомбежка не прекращалась по трое суток, горели и рушились здания, смерть подстерегала на каждом шагу. Завязались уличные бои. Немцы рвались к Волге, а мы поклялись умереть, но не отдать врагу город. Борьба шла за каждое здание, за отдельные этажи и комнаты. Наши танкисты прикрывали пехоту. В те дни танки посылали туда, где было тяжелей. Немцы оттеснили нас в район заводов «Баррикады», «Красный Октябрь», «СТЗ», каждый цех превратился в укрепленный опорный пункт. Кто был в Сталинграде, тот никогда не забудет это предельное напряжение, которое вылилось в единое стремление — выстоять. И мы выстояли! А потом шли, шли на Запад теми же дорогами, по которым отступали в сорок первом.
Весной 1945 года в составе 1-го Белорусского фронта мне довелось участвовать в штурме Берлина. Прорвав оборону немцев под Кюстрином, наши части завязали бои на улицах немецкой столицы. Нас не остановили ни «Тигры», ни «Пантеры», врытые в землю на перекрестках, ни железобетонные доты, двухметровые стены которых не брали снаряды даже тяжелой артиллерии: наши танки шли по Берлину, и в районе Трептов-парка нас встретила Победа!
Говорят, сейчас на Западе безумцы, ушедшие от расплаты, вновь кричат о крестовом походе на Восток. Быстро же они забыли уроки истории! А вот мы помним, мы помним все и не позволим никому развязать новую войну.
А. ХАМАЕВ (1961)