Николай Кузьмич выбрался на море. Столько не был, и вдруг.
Восемь лет назад умерла любимая жена Татьяна, с которой они частенько выезжали к южным берегам. И Николай Кузьмич тоже словно вместе с ней умер. Зачем ему что-то без его Танюшки? Сын звал к себе. Мол, переезжай, батя, к нам поближе. Но Николай Кузьмич сурово головой мотнул.
- Я что, немощный? Мать твоя здесь похоронена, и моё место рядом с ней. Придёт время, там же меня положишь. И лицо не криви. Все мы там будем!
Сказал, как отрезал. А только, оставшись один, загрустил. И попробуй не загрусти, когда привычную жизнь словно напополам разрезали. С одной стороны: тот же дом, телевизор на стене, магазин через два двора. А с другой: пусто в доме, телевизор даже включать не хочется, и в магазине как будто бы и не надо ничего.
Придёт Николай Кузьмич, посмотрит. Вот печенье Танино любимое. Свежее. Потянется за пакетом и с горечью кладёт обратно на полку. Ему самому не надо. Купит картошки, сосисок или пачку пельменей. Это чтобы побыстрее приготовить.
Потому что стоит на кухню зайти, сразу перед глазами Танюшка. Хлопочет у стола, режет что-то, напевает тихонько. Готовить жена любила. Всю жизнь баловала мужа чем-нибудь вкусненьким. Без неё еда вкус потеряла, а готовка стала для Николая Кузьмича тяжкой повинностью. Вот и брал то, с чем возни меньше.
В сторону алкоголя не смотрел даже. Он и по молодости большим любителем не был. Разве что вина с Таней в праздник выпьют. Знал сам, и сыну внушил, что спиртным проблему не залить, а жизнь себе и другим искалечить можно.
Спасался работой. Он с молодости проработал на одном заводе, который чудом не закрылся ни в лихие девяностые, ни в остальные непростые времена. Менялось руководство, направление деятельности, но предприятие продолжало упорно существовать. А вместе с ним и он сам.
Правда, однажды, уже после Таниных похорон, вызвал его к себе начальник цеха.
- Николай Кузьмич, ты это... Вышел ведь на пенсию.
- И что? - Сурово нахмурился он.
- Здесь такое дело. Оптимизация у нас. Места сокращают. Есть такие, кому до пенсии ещё доработать надо. Ты, конечно, мастер от Бога. И претензий к твоей работе нет и не было никогда. Только...
- Лишний я теперь, хочешь сказать?
- Да ты не горячись, послушай. Я вот что предложить хотел. Раз такая петрушка в цеху, может, в вахтёры пойдёшь?
Николай Кузьмич поднял брови.
- Знаю, знаю. Не говори. - Начальник махнул рукой. - Деньги там не те совсем.
- Деньги здесь ни при чём. - Горько усмехнулся недавний пенсионер. - Тратить мне их теперь некуда. А только, выходит, не нужен больше.
- Кузьмич, ты пойми...
- Не стрекочи. Всё я понимаю, не глупее других. Вахтёром, так вахтёром. Тоже работа. Не в четырёх же стенах сидеть.
Новая должность неожиданно пришлась Николаю Кузьмичу по душе. Множество людей, ежедневно проходящих, мимо него, не давали возможности окунуться в мрачные мысли. С ним здоровались, он степенно приветствовал в ответ, многие улыбались, узнавая. А кто-то, как Леночка, секретарь из заводоуправления, порой ласково спрашивали:
- Здравствуйте, дядя Коля! Как ваше здоровье?
Или:
- Ох, и дождь на улице. Дядя Коля, вы с зонтом? А то у меня в кабинете есть запасной.
Ему нравилась эта молодая серьёзная женщина. Он научился различать, когда у Лены действительно хорошее настроение, а когда она лишь маскирует улыбкой тревогу и грусть.
Вот и недавно Николай Кузьмич, поздоровавшись, не удержался.
- Случилось у вас что-то, Лена? Вы позже сегодня.
- Заметно, да? - Она смущённо подняла на него глаза. Основная масса народа уже прошла, и на проходной было пусто. - Сына отравляла к бывшему мужу на каникулы. В отпуск меня не пускают, а он целыми днями один.
- Что же, плохой человек ваш бывший муж? - Он пристально посмотрел на женщину. - Я же вижу, как вы переживаете.
- Не плохой. Просто... Понимаете, сын тянется к нему, а мне кажется, что он не очень этому рад. Хотя, вот недавно сам предложил забрать.
- Так, может быть, не всё так плохо?
- Может быть. Тревожно просто. Они на море собрались.
Она назвала место, куда Николай Кузьмич много лет подряд выезжал вместе с Таней. Люди, у которых они останавливались, практически стали их друзьями.
- Знаю. Знаю. Мы туда с женой частенько ездили. Не волнуйтесь, Леночка. Море там чудесное. Хорошо отдохнёт ваш мальчик.
- Хотелось бы. Если бы мой отпуск не отменили... Но директор очень просил остаться.
- А меня как раз выпроваживают, по графику, да мне он не нужен. - Вздохнул Николай Кузьмич.
- Почему же? - Удивилась Лена. - Отдыхать надо обязательно.
- Когда ты один, Леночка, устать можно только от себя самого.
- Нет. - Лена убеждённо мотнула головой. - Вы не правы, дядя Коля! Жить надо. Даже если всё плохо. Когда мои мама с папой разбились на машине, я думала, что никому-никому не нужна больше на этом свете. Потом ещё брак неудачный, развод. Но это неинтересно вам. Короче, очень плохо было. А я в какой-то момент решила: не сдамся! Ни в коем случае! И себе не дам пропасть, и сынишку воспитаю счастливым человеком.
- Это славно, Леночка. Вам есть для кого жить.
- Жизнь - это подарок, дядя Коля. Я поняла, когда родителей не стало. Моя мама очень любила жизнь. Но так случилось. А у нас с вами этот подарок есть. Не надо от него отказываться! Нельзя! Ой, я побежала, а то совсем - совсем опоздаю.
Она застучала каблучками, а Николай Кузьмич задумался. Таня тоже очень любила жизнь. Она в их семье и была тем самым моторчиком, генератором идей, который запускал маховик ежедневного движения. Вряд ли бы она одобрила это его постоянное уныние. Он представил дни отпуска в их опустевшей квартире и почему-то вдруг остро ощутил необходимость коснуться прохладной морской воды, погладить ладонью нагретые солнцем камни, увидеть крутые спины дельфинов далеко от берега. Разговор с Леной всколыхнул в душе то, что он старательно и сознательно все это время прятал поглубже.
Вечером позвонил.
- Витя, здравствуй. Николай. Да так получилось. Без Тани не складывалось. Виктор, я приехать хотел. Найдётся там для меня местечко?
* * * * *
Он сидел на берегу, за большими камнями и подумывал, что пора бы уже собираться домой. Солнце поднималось всё выше, народу на пляже становилось больше. Этот отделённый от основного участка берега уголок они с Таней нашли случайно. Чтобы попасть сюда, надо было пройти между двумя камнями, тропинка к которым была скрыта зарослями густой южной зелени. Заход в воду здесь был сложным для основной массы отдыхающих, и потому люди предпочитали наслаждаться красотами моря на более удобных для этого участках пляжа.
Николай Кузьмич любил это место как раз за его уединённость, а ещё за то, что оно было связано с Таней.
Танюшка... Странно, но здесь он вспоминал жену без той ноющей боли, которая так мучила его дома. Все эпизоды, всплывающие в памяти, были светлыми, как сама Таня, и Николай Кузьмич даже иногда тихо улыбался своим мыслям.
Стук скатившегося в море камешка заставил мужчину вздрогнуть. Он обернулся и удивлённо замер. На камнях стоял пацанёнок лет шести - семи и испуганно смотрел на Николая Кузьмича.
- Привет. - Стараясь не напугать мальчика ещё больше, поздоровался Николай Кузьмич. - Как же ты сюда пробрался?
Мальчик взглянул на него своими большими испуганными глазами и махнул рукой в сторону зарослей.
- Там дорожка была.
- Ты не бойся меня. Я ничего плохого тебе не сделаю. Эту дорожку не каждый найти может. Как тебя зовут, следопыт?
- Борька. - Мальчик ещё смотрел настороженно, но в глазах уже плескалось любопытство и гордость от неожиданной похвалы.
- Борис, значит. Ты, Боря, спускайся. Только осторожно. Камни здесь опасные.
- Ничего не опасные. - Мальчишка тонконогим кузнечиком заскакал по валунам. - Горячие только.
- Меня дядя Коля зовут. - Николай Кузьмич протянул ладонь. - Будем знакомы.
По тому, как неловко и неуверенно мальчик принял протянутую руку, он понял, что здороваться с мужчинами тому приходится нечасто. Видать, без отца растёт.
- Ты, Боря, живёшь здесь?
- Нет. - Помотал головой мальчик. - Мы сюда на море приехали.
- А где же родители? - Заволновался Николай Кузьмич. - Не потеряют тебя?
- Не потеряют. Там они. - Борька махнул рукой в сторону основного пляжа. - У них Андрюшка есть.
Услышав в его голосе неприкрытую обиду, Николай Кузьмич взглянул на нового знакомого повнимательней. Только сейчас заметил просохшие, но ещё заметные дорожки слёз.
- А Андрюшка это кто? Брат?
- Брат. - Вздохнул мальчик. - Маленький ещё.
Понятно. Ревнует. У них с Таней только один сын. Ревновать ему не к кому было, но по детям друзей Николай Кузьмич знал, что такая штука не редкость.
- Ты, дружище, на родителей не обижайся. - Сказал он Борису. - Андрюшка твой, он просто маленький ещё. Ему внимания много надо Вырастет, дружить будете.
Боря помолчал, задумчиво глядя на воду, и сказал тихо и очень печально .
- Папа меня не любит.
Это прозвучало так, что Николай Кузьмич понял: пацанёнок не капризничает, не выдумывает, он это чувствует и понимает.
- А мама? - Зачем-то спросил он.
- Мама любит! - Глаза Борьки засветились таким убеждением, что мужчина невольно улыбнулся. - И я её тоже!
- Видишь, как здорово. - Улыбнулся он мальчику. - А папа, Борис... Может быть, он просто не умеет показать, что любит тебя.
- Это как?
Николай Кузьмич смутился. Он очень любил сына, но тоже в силу суровости характера никогда не мог выразить своих чувств. Заботился, оберегал, а обнять, сказать, что любит, поговорить просто, по душам, не получалось. Думал, вырастет Вадик, сам всё поймёт. А понял ли? Или тоже считает, что отец не любит его?
- Как не умеет? - Борька нетерпеливо ждал ответа.
- Ну, женщины, мамы, они целуют своих детей, обнимают. - Попытался объяснить он. - А мы, мужчины, свою любовь проявляем по-другому. Делаем так, чтобы в доме была еда, игрушки у наших детей, следим, чтобы они были здоровы, никто их не обижал.
- Мне не нужна его еда! - Борька обиженно насупился и повторил, словно убеждая сам себя. - Не нужна! Он даже не слышит меня.
- Не слышит?
Мальчик помотал головой.
- Когда я хочу ему что-то рассказать, он смотрит в другую сторону. И говорит "Давай быстрее".
- А что бы ты хотел ему рассказать?
Мальчик недоверчиво покосился на своего собеседника.
- Сказать вам?
Николай Кузьмич кивнул.
- Там есть ребята. - Борька вздохнул. - Были, когда мы приехали. Я хотел с ними поиграть. Они крабиков ловили. Вы знаете крабиков?
- Да, крабиков я знаю. - Стараясь оставаться серьёзным, подтвердил Николай Кузьмич. Борька говорил забавно. В его больших глазах отражалась вся гамма переживаемых чувств.
- И там была девочка. - Взгляд его стал мечтательным. - Очень красивая. Она смотрела, кто принёс какого крабика, и говорила, кто победил.
- Ты не смог найти крабика? - Предположил Николай Кузьмич. - Или он был не самый большой?
- Я взять не смог. - Огорчённо поведал Борька. - Он меня укусил, я вскрикнул. А они смеялись. И девочка тоже. Теперь они не играют со мной.
Он помолчал.
- А папа сказал не забивать ему голову ерундой, и что я... - Он помолчал и с трудом договорил. - Ссыкун и нытик.
Худенькие плечи вздрогнули и мальчик опустил голову.
У Николая Кузьмича потемнело в глазах. Да что же это за отец у пацана. Воспитывать, да, но не унижать же.
- Знаешь что, Борис. - Он положил руку мальчику на плечо. - Хочешь, научу тебя брать краба так, чтобы он не мог укусить?
- Правда?
- Правда. Я и сам не сразу научился. Но есть два условия.
- Какие? - Борька даже привстал.
- Не бояться - раз. И потом выпустить крабика обратно в море - два. Он живой, там его дом. Согласен?
Мальчик радостно закивал.
- Тогда давай руку и спускайся.
Внизу среди камней, он знал, попадались довольно крупные экземпляры, во всяком случае, достаточные для того, чтобы поразить воображение юной капризной принцессы.
Через пятнадцать минут Борька уже ловко ухватывал маленьких крабов в районе спины и, бесстрашно подняв их над головой, выпускал обратно в море.
- Ну вот, держи крепче. - Николай Кузьмич посмотрел на крупного краба в Бориных пальцах. - Покажешь и выпусти, как договорились.
- Хорошо. - Мальчик нетерпеливо перебирал успевшими уже загореть ногами.
- Беги. Только осторожно. - Он потрепал мальчика по волосам. - До свидания, Боря.
- До свидания! Спасибо!
Светлые волосы мелькнули между камней, и мальчик скрылся в расщелине.
Жаль, что у Вадима с женой пока нет детей. Семейное у них что ли. Он женился поздно, и сын не порадовал ранним браком. Таня до внуков не дожила. Будь она проклята, эта страшная болезнь. Ему бы дожить. Вон, какой мальчишка славный. Уж, Николай Кузьмич никогда бы от такого не отмахнулся. И плавать бы научил, как когда-то Вадика, и в горы бы собой взял. Почему-то захотелось позвонить.
- Вадим, здравствуй. На работе? Ты прости, что звоню.
- Да что ты, бать! Я рад. Как ты? Хорошо у тебя всё? Как здоровье?
- Всё хорошо, сын. Ты, Вадик, прости меня, если я вдруг когда-то плохим отцом тебе был.
- Ты чего? - Не на шутку встревожился сын. - Пап, хочешь я приеду? Ты точно в порядке?
- В порядке, соскучился просто. Я, Вадик, здесь на море выбрался. Ну, куда мы с тобой и с мамой приезжали. Помнишь?
- Конечно помню, бать! Здорово было! - Голос Вадима повеселел. - Ты молодец! Помнишь, как мы с тобой на яхте к дальним скалам ходили? Когда я чуть за борт не свалился? Ты меня в последний момент поймал. Я так гордился, что ты меня спас!
Он засмеялся. А потом добавил уже серьёзно.
- Ты не сомневайся, пап. Я всегда знал, что вы с мамой у меня самые лучшие. Мы с Катей скоро приедем к тебе. И ты сам приезжай. А сейчас отдыхай спокойно. Обязательно передай привет нашим камням. Монетку там за меня в море брось.
Николай Кузьмич улыбнулся. Вадик неизменно бросал эту самую монетку перед отъездом. Как-то забыл, так пришлось специально возвращаться рано утром. Едва на поезд не опоздали...
Продолжение следует... часть 2
(Если сегодня ссылка не активна, то следующая часть будет опубликована завтра. Спасибо за понимание!)
--------------------------------------------------------------------------------------Внимание! Все текстовые материалы канала Йошкин Дом являются собственностью канала и объектами авторского права. Запрещается копирование, распространение (в том числе путём копирования на другие сайты и ресурсы в Интернете) или любое иное использование материалов данного канала без предварительного согласия правообладателя. Цитирование разрешено только при указании гиперссылки на канал Йошкин Дом https://zen.yandex.ru/id/5f8f427d77454e74d3aae539 Коммерческое использование запрещено.