Костя и Устя с нетерпением ждали, когда Надя прочитает им найденное письмо от матери. Надя же не была уверена, что сможет это сделать. Даже закрывшись в своей комнате, она не могла читать его спокойно.
Наконец, она решилась и, сделав перевод в свою тетрадь, начала читать.
Но как бы она не готовилась, а безостановочно читать не могла. Прерывалась несколько раз.
Но всё же, прочла.
"Дорогая моя дочка! Чувствую я, что силы покидают меня и видимо мне осталось. А ты еще совсем крохотная и я не могу тебе рассказать все, что случилось со мной. Поэтому, пишу. Пишу, не будучи уверенной, что эти строки ты когда-либо прочитаешь. Но надеюсь на это.
Прежде всего, прощу у тебя прощение за то, что я уготовила тебе неизвестность и возможно нелёгкую жизнь.
Тебе только три месяца, но я хочу начать рассказ задолго до твоего рождения. Знай, у тебя есть брат или сестра. Я точно не знаю, кто. Надеюсь, что есть. Надеюсь, что ребенок выжил и его спасли. А может быть и не выжил. Ведь, он появился на свет преждевременно.
Это был тяжелый и страшный день. Роды начались как раз в момент отступления наших (немецких) войск. Не знаю, как я осталась одна в окопе. Но точно знаю, что родила, хотя даже не знаю кого? Сын это? Или дочь? Ничего не знаю! Потеряла сознание, а очнувшись, увидела, что ребенка нет рядом. Я была слаба, но смогла выползти из окопа.
Здесь было почти тихо. Бой шел поодаль. Я ползала вокруг долго в надежде найти моего маленького. На что надеялась? Кто его взял? Куда дел? Отец моего младенца погиб за полгода до его рождения, не зная, что будет отцом. Его звали Вольфган Брудер и вот адрес его родителей в Дюссельдорфе, - (далее указывался адрес)- Это в Германии. Мы не были с Вольфганом мужем и женой и родители его меня не знают. Зовут меня Гретта Фляйшер.
В тот страшный день, 30 августа 1943 года, я каким-то образом доползла до заброшенного сгоревшего хутора и нашла уцелевший подвал. Было видно, что до меня в этом подвале кто-то жил. Было постелено соломой, на которую я и легла. В углу стоял бидон наполовину заполненный водой. Это, а также оставленные моими предшественниками сухари и спасли меня. Не знаю, сколько пролежала я здесь. Подвал был сухой, и здесь вполне можно было жить. На что я надеялась, оставшись здесь? На то, что меня будут искать наши? Или на то, что наша армия вернется? Не знаю... А рядом было большое село. Но, я боялась туда идти. Я для них - немка. А они немцев жалеть не будут!
Зиму я пережила в этом подвале, в холоде. Иногда, ночью ходила в село. Сараи и подвалы у них открытые, можно и корову подоить, а можно и погреться там, зарывшись в солому. Понемногу приоделась. То ватник найду, то платье старое... Все к себе, в подвал несу.
А весной возле моего подвала парень оказался. Я не успела укрыться, он увидел меня. И я узнала его. В доме его родителей наш штаб находился. Я его часто там видела, он с семьей в подвале жил. Он тоже меня узнал. "Фрау, фрау", - начал говорить. Что еще говорил, я не понимала. Русский язык не знала. Поняла только, что Иван его зовут. А парень говорить-то говорил, а слышать ничего не слышал. Я боялась, что он расскажет обо мне в селе и ожидала, что за мной вот-вот придут. И тогда, меня в Сибирь, в тюрьму отправят. Может, это было бы и лучше, учитывая то, что мне здесь пришлось перенести? Но Иван никому обо мне не сказал. Он начал навещать меня, приносил хлеб, молоко, сало. А однажды пришел с тачкой и показал, что надо погрузить все и ехать. Привез он меня в лес. В лесу заранее землянку подготовил. Наступало лето, и здесь было очень красиво. Я могла выходить из землянки и гулять, не боясь, что меня увидят. Это был рай, по сравнению с хуторским подвалом. Я подолгу бродила по лесу, собирала ежевику, а, затем позже, шиповник. Вскоре и кошка ко мне приблудилась. Красивая такая! Черная, а грудка беленькая. Я все ей могла рассказать. А она слушала, как будто понимая.
Не буду описывать все подробно. Конечно, трудно было. Особенно зимой. А Иван навещал постоянно. Подружились мы. Даже больше, чем подружились. В начале лета и ты родилась. Я назвала тебя Марика. Мы с Иваном тебя очень любим.
А сейчас... Видно длительные переохлаждения дали о себе знать. Я чувствую, что дни мои сочтены. И я решила просить Ивана отдать тебя, мою любимую доченьку, в село. Я не знаю, как я это ему объясню... Он же ничего не слышит... Глухой. Да и немецкого не знает. Но, я постараюсь.
Твою бабушку зовут Арика и у тебя есть две тети, мои сестры Марта и Мади. Все они живут возле Дрездена и вот их адрес, - (дальше указывался адрес)- Надеюсь, что ты прочитаешь это мое послание и расскажешь моим родным обо мне. А мне остается только ждать завтрашнего дня, когда Иван..."
На этом послание было прервано. Что она еще хотела сказать? Почему не дописала? Если она умерла в это время, то как блокнот оказался запрятанным в банку с крупой?
Может Иван запрятал? Теперь уже не узнать.
- А куда кошка делась? - спросил после долгого молчания Костя?
- Больше ее никто не видел. А куда делась - не знаю, - ответила Устя.
Буду благодарна своим Читателям за прочтение моей статьи под названием "Тревога! Мы едим смертельно опасные продукты"