За окошком разливался солнечный зимний денёк. Морозный, крепкий, как кусок вкусного мороженого только-только из морозилки.
В избушке топится печка, Вран сидит на лавке, за столом, Агни возле печи, к стене прислонилась и руки на груди сложила. На столе перед Враном всё честь-честью: чайник да чашки, блины да каша. Ароматный, крепкий чай пахнет на всю избу ягодами и крепким листовым настоем. Хороший чай, жаль, не пригодится.
Вран сидит, смотрит. Оглядывает стол. Потом, словно решившись, кладёт руки на шитую скатёрку. Берёт блин. Блин круглый, жёлтый, как солнышко и парит тёплыми завитками. Пар поднимается сквозь косые жёлтые лучи, и становятся видны все его завихрения. Кажутся плотными и нарочитыми, как клубы ветра на старинных картах.
Свернуть блинный круг Вран не догадывается.
Пытается откусить прямо так, от круга. Хмурится, примеривается. Раскрывает рот пошире, ещё пошире, снова поворачивает блин, снова раскрывает рот широко, ещё, ещё...Он так озадачен и серьёзен, что Агни смешно.
Она не выдерживает, смеётся. Сама берёт блин, сворачивает в трубочку, макает в сметану и подаёт ему.
- Вот так над... - и осекается, подняв взгляд на Врана. Вран улыбается. Улыбка слишком широкая, слишком тонкая и слишком злая. Совсем не такая, как ожидалось Агни. Вран смотрит исподлобья, низко наклонив голову
Он берёт угощение и съедает, глядя Агни в глаза:
- Ну, я пошёл. Спаси тебя боги, Рути! - и это звучит угрозой, а не благословением.
Подхватывает куртку с лавки и распахивает дверь. За дверью вроде бы та же Тропа, только теперь она ведёт Врана в мир Агни, в Йевин.
Она сама, из своих рук подала ему, мир понял его безопасным и пропустил.
Агни вскакивает, хватая меч, прыгает вперёд: проткнуть зарвавшегося бога...
От двери Вран оборачивается, злая ухмылка всё ещё с ним:
- Ах да, Рути... я очень... рад тебя видеть.
Он указательным пальцем касается жилки под подбородком. Будто перерезает её ногтем.
Шагает назад, за порог, в тот момент, когда меч должен был уже проткнуть его, и спархивает чёрным вороном прочь.
Агни стоит на пороге с мечом в руке. Ветер распускает седые и длинные волосы, тянет их, треплет, как флаг.
* * *
Агни стоит на поляне возле избушки.
Тропа уходит в Йевин, солнце здесь всё ещё поднимается. Заливает жёлтым, таким надежным утренним светом лес Тропы.
Двускатная кровля избушки укрыта толстым одеялом снега, многослойным, нависающим над краями, уютным и сулящим безопасность.
Высокое крыльцо к низкой и крепкой двери, маленькое окошко вровень с мягкими и пышными сугробами.
Сугробы скрывают высокие, выкорчеванные вместе с корнями пни, на которых, как на деревянных лапах, стоит изба.
Поворотная изба. Чтобы не пускать ненужных в мир. Чтобы не выпускать нужных из мира.
Она не одна, есть ещё выходы на Тропу, но Вран прошёл именно здесь.
Зачем? Его же уже видели в Йевине... Значит, его кто-то уже впустил. Или как-то он сам попал в мир. Зачем ещё раз? Или он хотел... Хотел, чтобы я точно знала, что он здесь?
Зачем?
Агни с досадой хлопнула дверью сильнее, чем надо бы. Поверила ведь ему, поверила. Так хотелось увидеть, найти в нём прежнее. Тепло и...
Агни оглядела избу, зашептала наговор.
Потухает печной огонь, со стола исчезают причащающие яства.
Изба снова засыпает. До нового путника-переходника. Так было всегда. Так будет... Тоже, наверное, всегда.
У Агни щемит в груди. Он тоже обещал, что навсегда. Когда клялся на мече, победившем его, непобедимого, обещал, что всегда будет с ней. Рядом. Рука в руке, шаг в шаге.
Так хотелось снова поверить в собственною нужность, что Агни поверила. Тому, кто уже предавал. И её, и клятвы, и мир, приютивший проклятого богами.
Предал.
И предал снова. Снова мы все пешки в его игре. Чего он хочет на этот раз? Ради чего опять всё? Ради чего он здесь снова?
Агни догадывалась, предполагала, но повода верить догадкам не было.
Предатель. Агни злилась, сжимала кулаки. Металась от печи до двери и обратно. Скрипела зубами и чуть не выла. Не получается. Не получается выдернуть его из мыслей, из сердца.
Позвал бы, приголубил бы - пошла бы. За ним — да хоть за край света, во тьму вечную.
Но не зовёт. И этого ещё горше. Ещё чернее.
Агни металась, не находя выхода. И то, в груди, тоже не выходило. Выплеснуть бы это, неймущееся, выкинуть бы и успокоиться, и забыть. Но как?
В углу у печи, меж горшков, у самой стены, стоит треснувшая ступа, из неё торчит широкой круглой рукоятью пест. Бабкина ещё приблуда, бабкино наследство.
Новая Бабка захлопывает дверь, вспрыгивает на помело и летит домой.
Какова бы ни была её история, дело важнее. Что бы она ни чувствовала — это всё не важно. Она — Хранитель. Её дело — хранить и проводить. Бабкой быть проще, чем мятущейся в любви и ненависти девкой. Бабкой проще.
И Агни выключает всё лишнее. Вран здесь, теперь — точно. Моими руками.
__________________________
Поддержать автора можно здесь, а можно подпиской, лайком или коментом.
Читать ещё:
Имя для мага - первая часть о Рене
Голод мага - вторая часть о Рене
Маг и демон - третья часть о Рене.
На канале есть ещё рассказы и немного записок, их можно почитать в подборках.
Приятного чтения!
Автор рад читателям и комментаторам)