ПРОДОЛЖЕНИЕ
Потерпев очевидное поражение под стенами крепости Кизляр объединенное войска горцев Северо-Восточного Кавказа распалось, причем чеченцы покинули шейха Мансура, укрывшегося в кумыкских селениях. Многочисленные партии лезгин вернулись в Южный Дагестан предпочитая совершать более привычные и безопасные набеги на территорию Картли-Кахетинского царства. Вездесущие лазутчики сообщали, что кумыки, опасаясь за участие в вооруженном мятеже начали покидать свои дома на равнине и со всем имуществом уходить в малодоступные горные ущелья. Общему настроению поддались жители селений Аксай и Эндери в том числе и те, которые не поддержали выступление своих соотечественников, но опасались за свое благосостояние. Вся Кумыкия быстро заполнялась новыми партиями горцев, откликнувшихся на следующие призывы чеченского пророка и жаждавших легкой добычи, продолжавшего обещать своим приверженцам возможность похозяйничать в самой крепости Кизляр. Уже имеющийся опыт атаки на российскую крепость ничему определенную часть горцев не научил, а воззвания и речи шейха Мансура настолько отвечали их чаяниям, что начало собираться новое войско.
В него влились и несколько кумыкских князей со своими узденями, выдав нескольких аманатов из знатных фамилий, но они же и поспешили заверить военную администрацию, что были вынуждены поступить подобным образом, чтобы не лишиться всего имущества. Насколько их доводы были искренними, еще предстояло выяснить, а пока что пришлось убеждать соседние общества не верить пророчествам чеченского пророка, от которого отшатнулись собственные соплеменники. Воззвания шейха Мансура оказались настолько заразительными, что им поддались и «аульные татары», т.е. оседло живущие караногайцы на левом берегу Терека. Удивление вызывает то обстоятельство, что они уже подвергались регулярным набегам со стороны горских партий и зачастую лишилась своей живности, угоняемой за Терек. Караногайцы исповедовали ислам, но несмотря на большую религиозную идентичность это мало останавливало набежчиков и в более позднее время. Поддавшись уговорам своих старшин, они снялись с обширных пастбищ в засушливой полосе Предкавказья и приняли решение присоединиться со всей домашней скотиной к северокавказским горцам. Однако срочно прибывший к крепости Кизляр полковник И.Д.Савельев во главе Моздокского полка быстро занял все удобные переправы по руслу Старого Терека и не позволил им покинуть российские пределы.
Управляющий краем генерал П.С.Потёмкин все еще находившийся в далеком Санкт-Петербурге, отдал распоряжение своему временному заместителю генералу А.А.Леонтьеву убедить кумыков и ногайцев оставаться на прежних местах, общая от имени императрицы Екатерины II Алексеевны полное прощение в случае чистосердечного раскаяния. Двоюродный брат Светлейшего князя Таврического пытаясь руководить отдаленным регионом из столицы, затрачивая время на долгую переписку, намеревался лично восстановить прочный порядок на Восточном и Центральном Кавказе. Вместо того, чтобы использовать благоприятную ситуацию, связанную с серьезными трениями среди мятежного населения и распорядиться немедленно организовать военную экспедицию к месту пребывания шейха Мансура, он упустил драгоценное время.
Генерал П.С.Потёмкин распорядился объявить всем ближним и дальним горским обществам, что как только прибудет на Кавказскую линию, то немедленно обрушит весь свой гнев на нарушителей спокойствия и мирного труда сельских обывателей. А пока что приказал коменданту крепости Кизляр бригадиру И.С.Вишнякову не предпринимать каких-либо активных акций против горских партий и поскорее заготовить провиант для 4 пехотных полков, 5 эскадронов кавалерии и 1000 казаков с соответствующим запасом фуража. Тем самым у ближайшего к месту событий военного начальства руки оказались прочно связаны, что имело свои негативные последствия и привело к излишним жертвам с обеих сторон в скором времени.
В свою очередь шейх Мансур наблюдая полное бездействие со стороны российской администрации в конце лета 1875 г., обосновался в центре местной работорговли в кумыкском селении Эндери. Местный владетель князь Темир и его сыновья были вынуждены считаться с мнением своих подданных, получавших прибыли от постыдной торговли, по этой причине и не могли противостоять прибывшим вооруженным партиям. В результате вскоре к нему присоединились жители аварских селений Казанищи, Губден, Хунзах, Эрпели, а также из более отдаленных кумыкских обществ Карабудагкента, Каякента и др., которым идея захватить крепость Кизляр полностью импонировала. В начале осени в селении Исти-Су (Горячевдское), находившееся в аксаевском владении произошла встреча части предводителей горских партий с чеченским пророком. Кумыкские князья однозначно высказались за приоритетную цель в виде крепости Кизляр, на что шейх Мансур не смог им дать ясного ответа, т.к. чеченцы которых он все же надеялся вернуть под свои знамена уже сконцентрировались на других целях и вновь лезть под залпы крепостных пушек не стремились.
Шейх Мансур всячески подчеркивал своим сторонникам, что ожидает скорого прибытия нескольких тысяч чеченцев, но те и не собирались откликаться на зов своего имама уже испытав горечь нескольких поражений под его предводительством. В свою очередь пророк в сопровождении кумыкских князей Чапала, Арслан-Гирея и Али-Солтана нескольких кабардинцев и всего 9 чеченцев перебрался на речку Ярык-Су, где и встал лагерем. Кумыки доставили необходимое продовольствие, но 500 человек его быстро израсходовали после чего партия распалась в поисках пропитания. Осталось всего малое число наиболее преданных соратников, которые отправились к селению Костыкам в окрестностях которого шейх Мансур и решил устроить укрепленный лагерь для защиты в случае нападения кого бы то ни было.
Отсюда шейх Мансур отправлял послание к своим соплеменникам, уверяя их что сразу же после праздника Курбан-Байрама прибудет святой человек с помощью которого легко падет крепость Кизляр. В дальнейшем, ставших под знамена газавата будет сопутствовать удача во всем и каждого воина ожидает богатая добыча. В противном случае пророк обещал «предать себя сожжению» и тем самым ответить за все смерти горцев, прямым виновником которых и являлся. Однако большинство чеченцев достаточно скептически отнеслось к заверениям своего имама, слова которого уже мало кто воспринимал всерьез. Только наиболее оголтелые абреки и наиболее доверчивые из горцев рискнули в очередной раз присоединиться к объединенному горскому войску и попытать удачу в очередных набегах.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю
