Глава 114
Парни, словно два одиноких во всём белом свете, никому не нужных и позабытых, сидели на кухне. Курили так, что дым стоял столбом, пили горькую и закусывали куриными окорочками, которые Витя был мастер жарить. Хотя особого умения это блюдо и не требовало, но Костик, к примеру, кроме яичницы, ничего готовить не умел вовсе. Разве что еще мог пельмени сварить или овсянку. Проще простого. Остальное для него была сложная наука под названием химия.
Когда половина бутылки разошлась по молодым организмам, Витя сходил в комнату и принес оттуда гитару. Костик оценивал умение приятеля играть на ней как довольно посредственное. Все, что умел Витя, на его взгляд, это не играть, а бренчать: «одна палка три струна».
Хозяин квартиры продолжал настойчиво проводить пальцами по струнам. Для него это был способ выразить свои эмоции и переживания, которые не всегда удавалось выразить словами. Витя играл для себя, но изредка прерывался, чтобы опрокинуть ещё рюмку или сделать затяжку.
Костик, в свою очередь, старался не показывать своей полной апатии к музыкальным построениям Вити. Он понимал, что для приятеля это было источником творческого самовыражения. Кроме того, в это время Костик находил в музыке некие глубинные нотки, которые сочетались с его собственным умонастроением.
Вместе с гитарными аккордами заполняется душевное пространство на кухне. Друзья забывают о своих проблемах и одиночестве, а мелодии Вити начинают проникать в сердца. Два одиноких парня чувствуют себя музыкантами на сцене большого концертного зала, куда пришли тысячи их поклонников.
Переплетаясь с гитарными звуками, слова песен ищут выхода, и Витя начинает петь. Голос его дружелюбно соседствует с инструментальной мелодией и наполняет всю кухню невероятной энергетикой. Костик погружается в этот звуковой океан, полный страсти и смысла. Холодная прокуренная кухня превращается в уютный музыкальный уголок, где друзья могут выразить себя, не боясь осуждения или критики.
Витя и Костик больше не чувствуют себя одинокими и забытыми. Музыка сливается с их душами, создавая неповторимую и гармоничную симфонию, которая становится лучшим лекарством для их сокрушенных сердец. Костик, несмотря на свое критическое отношение к Витиному умению, не мог остаться равнодушным к звукам, которые наполнили комнату. Молча он наслаждался музыкой, позволяя ей проникать глубже в его душу. В тот момент он осознал, что можно раскрыть другой мир через струны гитары. Мир, который ранее был от него скрыт.
Сидя на кухне, двое друзей забыли о своих проблемах и трудностях. Витя совсем позабыл о боли и страданиях и брошенной жены, и своей девушки, пострадавшей от надругательства. Музыка стала для него источником силы, способом самовыражения. В какой-то момент Витя уселся поудобнее и немного нетрезвым голосом, нещадно эксплуатируя старенький инструмент и три аккорда, стал петь свою любимую песню из фильма «Не может быть!» Леонида Гайдая. Там персонаж, которого играет Сергей Филиппов, её исполняет. То есть актер делает вид, а поет кто-то другой:
«Ночью вдруг из рук
Выпала гитара,
Ветер дунул вдруг,
И любви не стало,
Только тьма в кустах
Мерзнет одиноко.
Как душа пуста
Зимняя дорога».
Дальше Костик слова знал, потому они вместе стали с Витей буквально орать в две глотки:
«Только на снегу,
Только на снегу
Черные подковы,
Но от них вовек не будет
Счастья никакого».
Наоравшись вволю так, что соседи надолго, наверное, запомнили этот концерт в исполнении двух одиноких котов, парни стали собираться в ночной клуб. Благо настроение поднялось, теперь хотелось не оглашать окрестности своими воплями, а танцевать. Ну, или выделывать то, что они подразумевали под этим словом. Раскрепощенные горячительным, парни отправились на остановку. Времени было около девяти вечера, последняя «маршрутка» скоро должна была отправиться с конечной остановки.
Высадившись в центре города, откуда до ночного клуба нужно было еще минут двадцать идти пешком (ближе маршрутка не проезжала, а другую ждать не хотелось), приятели потопали к месту назначения. По пути болтали о разном, да еще прикупили по баночке коктейля с нарисованной на ней мордой хищной кошки. Шли, прихлебывали и даже немного покачивались, но старались делать вид, что «все нормуль, никто не пьяный».
Сохранять видимость трезвости было необходимо: в ночном клубе «Мистраль» фейс-контроля как такового, конечно, не вводили. Иначе это место не оказалось бы таким популярным среди студентов, у которых нет денег на стильную одежду и правильный образ жизни. Но все-таки у входа стояли внушительного вида охранники и даже иногда полицейский. Видимо, его руководству и лично ему хорошо приплачивали, чтобы в рабочее время подрабатывал охранником частного заведения, при этом будучи формально при исполнении.