Ваш мозг принимает решение за полминуты до того, как вы его осознаете. Значит ли это, что Я не влияет на принятые решения? Есть ли у нас свобода? Вообще-то есть. И каждый, кто скажет противоположное, явно играет не на стороне вашего Я.
А Я это кто? Давайте разберёмся.
Но прежде хочется заметить, что мозг действительно постоянно анализирует поступающую через сенсоры информацию и для принятия многих решений нам не требуется проговаривать их внутри себя (осознавать). Над этим успешно работают те структуры, которые появились в ходе эволюции раньше способности осознавать себя, свои мысли и чувства, вести словесный внутренний диалог с собой. Я писала об этом здесь.
Если вы идёте по улице и внезапно замечаете на своем пути открытый люк, то даже хорошо, если вы шарахнетесь от него в сторону, раньше чем осознанно решите не падать в него.
А теперь перейдем к нашему Я и свободе, которую оно обеспечивает.
Вы знали, что «Я» это очень древнее слово в любом языке? Можно даже сказать, что с него язык когда-то и начался.
Я говорю не конкретно про слово «Я» в русском языке в его современном звучании, а про местоимение первого лица в принципе. На самом раннем этапе развития языка местоимение первого лица «Я» одновременно означало «Мы» и даже «Он». Это было так называемое групповое Я, то есть оно обозначало и группу в целом и каждого отдельного её представителя. Это слово объединяло, давало определенные права в группе и содержало в себе самом некоторые запреты. Как получилось так, что у этого слова был такой сложный и интересный смысл?
Когда мы говорим о человеческом Я, мы должны помнить, что Я как психический феномен и как слово для обозначения себя в речи появляется только, если ребенок с рождения окружен носителями языка, которые вовлекают его в общение. Если мы заберем котенка у кошки и выходим его, он будет вести себя как котенок, даже если не видел других кошек, тоже самое с щенком или черепашкой. Но человеческий детеныш, выросший среди зверей, не имевший общения с людьми в первые годы жизни, человеком не станет. «Дети-маугли», лишенные общения с носителями языка в раннем детстве, не могут впоследствии полноценно освоить язык, у них снижен интеллект, они не называют себя «Я», не имеют самосознания.
Ключевые слова для понимания того, зачем десятки тысяч лет назад у наших предков появилось Я в языке и мышлении, это общение и общество. А ещё численность. Численность?! Неочевидный кусочек пазла, да?
Хочу сразу заметить, что я имею в виду не то, что растущая численность групп привела к появлению языка, а как раз наоборот. Появление языка сделало возможным объединение людей в группы любой численности на основе нового, не биологического признака. Люди стали объединяться в группы-эго, внутри которых каждый называл себя Я и у этого слова был ещё и сакральный смысл – это было одно из имен духа-покровителя группы. Вот этот момент с сакральным, особым значением местоимений на этапе формирования языка никак нельзя исключать из рассмотрения, иначе не получится понять, почему мы ведем непрерывный внутренний диалог с собой и почему подвергаем свое же поведение и мысли критике, как будто смотрим на себя со стороны. О том, почему люди стали называть себя именем духа-покровителя, в которого поверили, я писала в этой публикации.
Давайте ещё раз разберем, чем мы, люди, отличаемся от любых других млекопитающих. До определенного возраста можно сказать ничем. Маленький ребенок полутора лет подбежал к столу, увидел шоколадку, которую ела мама и забыла убрать, захотел попробовать – схватил, сразу потащил в рот. В этот момент остановить, принятое его мозгом решение, сможет только взрослый, который уговорами или силой заберет шоколад. Родитель выступает в роли внешнего контролёра. Ответьте сами: если убрать контроль родителя, то ребенок станет свободным? Можно ли считать свободой подчинение внутренним импульсам, желаниям, инстинктам, которые даны от рождения и ты их не выбирал? Есть ли свобода без выбора?
В ходе эволюции наших предков произошло что-то интересное, что привело к новому видовому признаку – ощущению в себе Я. У каждого человека есть чувство, что внутри него есть Я, кто-то невидимый, возможно нематериальный, кто думает, оценивает, принимает решения. Представьте себе, это чувство общее для всех людей. Если маленького ребенка в его попытках исполнить любые свои желания может остановить кто-то более сильный (родитель, воспитатель, старший брат или сестра), то взрослый человек может сам себе сказать: «Я не буду это делать!» или «Я сделаю это чего бы мне это ни стоило!» и это сработает.
На уровне нейронов в нашем головном мозге происходит нечто похожее на ситуацию, когда мы слышим требование остановиться извне, от другого человека, но это говорим мы сами, это говорит наш внутренний голос, наше Я.
Мысль о том, что такие видовые признаки сапиенсов как язык и религия способствовали объединению наших предков в группы большей численности по сравнению с другими вымершими видами рода Homo я встречала в работах разных ученых независимо от их религиозных взглядов, часть из них атеисты. Важно, что они признавали, что переход от малых групп, которыми живут, например, шимпанзе или гориллы к группе большой численности требовал возникновения чего-то нового в мышлении и, как следствие, в поведении и образе жизни.
В советский период в исторической науке появилось понятие «первобытное стадо». Считалось, что опасности, подстерегавшие наших предков, вынуждали их объединяться в большие семейные коллективы. Однако в настоящее время у антропологов большие сомнения по поводу обоснованности существования такой общности. Наблюдение за современными человекообразными обезьянами, а также данные археологии указывают на то, что по крайней мере со времени австралопитеков первобытные люди жили небольшими группами от 15 до 35 особей (человек). Но потом будучи уже сапиенсами смогли объединиться в племена и позже в народы.
Давайте рассмотрим основные причины, которые мешали росту численности наших предков и как они были преодолены с появлением языка. Прошу не путать язык с коммуникативной сигнальной системой животных. С помощью звуков животные передают информацию другу другу, выражают эмоции, устанавливают коммуникацию, управляют поведением других живых организмов (пугают, привлекают внимание, выражают симпатию).
Человеческий язык тоже служит нам для выполнения перечисленных функций. И это многих заставляет думать, что наш язык ничем не отличается от «языка» животных кроме того, что все перечисленные функции звуковых сигналов животных развиты в человеческом языке лучше. Но есть одна функция человеческого языка, которая очевидна, но скорее всего вы не найдете упоминание о ней в работах лингвистов. С помощью языка мы не только управляем другими, мы управляем собой.
В то время как предки сапиенсов жили малыми группами, особенность жизни внутри этих групп определялась врожденными биологическими программами поведения, сформированными за миллионы лет. Они были «социальными животными», но что значит «социальными»? Жизнь в группе интуитивно воспринимается «социальным животным» как естественное и более безопасное состояние по сравнению с выживанием поодиночке. Подчинение вожаку тоже воспринимается как необходимая часть выживания. Так эволюционно сложилось, что на каждые 8-10 особей рождается один альфа-самец в популяции высших приматов. Альфа-самец всегда будет стремиться к власти, это тоже такая врожденная биологическая программа поведения. Поэтому в небольшой группе в 10-15 особей идет борьба за лидерство между 2-3 самцами. Один побеждает и наступает временное затишье хотя бы на несколько лет. С биологической точки зрения, такая небольшая численность является оптимальной для выживания. Подросшие самцы или самки покидают группу и организуют свою. Группы держатся неподалеку друг от друга, но все же не объединяются в одну.
Если кроме выживания перед видом встают более сложные задачи, требующие объединения в большие коллективы, то нужно что-то придумать, чтобы не уничтожив вид, привести его к новому состоянию.
Предположим, именно угрозы и внешние обстоятельства заставили наших предков объединяться. Возможно ли это? Проанализируем.
Если бы численность в группе увеличилась, а процент биологических лидеров не изменился, то число претендентов на место вожака в такой группе тоже бы возросло. Конкуренция большого числа кандидатов на власть в группе привела бы к тому, что смена власти стала происходить слишком часто и это вряд ли способствовало совместному преодолению трудностей.
Если бы эволюция пошла по пути уменьшения процента биологических лидеров, то случайная гибель пары-тройки лидеров оставила бы без управления большой коллектив. И мы знаем, что по этому пути развитие не пошло.
В общем, не так-то просто было объединиться в первобытное стадо и поэтому скорее всего его никогда и не существовало. Именно стада.
Ещё одна проблема на пути объединения в большие группы - невозможность запомнить всех своих. Обезьяны помнят своих сородичей внешне, по запаху. Но как запомнить несколько сотен или даже тысяч соплеменников? Нужен другой принцип распознавания своих и чужих.
И наконец, последний аргумент: чем больше особей в коллективе, тем выше напряженность, растет число конфликтов и ссор. Внутривидовая агрессия у приматов довольная высокая. И с этим Природе надо было что-то делать, если в её планы входило создание вида, который может собрать в сколько угодно большое сообщество. Причем не ждать, когда появится развитый язык, рациональное мышление и способность договариваться, а сразу заложить некоторые нормы поведения в обществе (табу) буквально в первое слово...
Именно поэтому известный советский историк Б.Поршнев считал, что первое слово в языке должно было означать что-то вроде запрета на любые действия, стоп-сигнал. Ведь прежде, чем начать договариваться, надо хотя бы научиться останавливаться, притормаживать действие мощных биологических программ, которые формировались миллионы лет.
Основоположник психоанализа З.Фрейд писал о том, что наше Я подвергает цензуре наше поведение в обществе. То есть, вот допустим, ваш мозг принял решение, что надо ударить побольнее того, кто наступил вам на ногу в автобусе, но ваше Я принимает решение сдержаться. А собака бы укусила за такое.
Решение дать отпор формируется мозгом благодаря тем структурам в нем, которым миллионы лет, а вашему Я, как высшей функции мозга, примерно 40-50 тысяч лет и Я сильнее. Впрочем, у кого как.
Человек, преломляя свои животные программы поведения через цензуру Я, отодвигая их реализацию, высвобождает энергию и время на творческую и интеллектуальную деятельность, так появляется культура.
Русский философ и антрополог, д.ф.н Мозжилин С.И., по сути сопоставив взгляды З.Фрейда и Б.Поршнева (на самом деле не только их), предложил свою теорию возникновения языка, религии и морали. Согласно этой теории первым словом в любом языке был сигнал вожака, который тот использовал для концентрации внимания в группе. Позже этот сигнал стал работать сам по себе, не только в устах вожака. Сигнал стал символом власти и принадлежности к группе.
Процитирую часть одной из прошлых своих публикаций:
А дальше бессознательно (!) биологическая власть вожака переходит на его сигнал. “Сила в самом слове!”- чувствует дикарь. И сила эта необычная. Она невидимая, непонятная, но точно существующая, раз это работает. Сигнал «отрывается», абстрагируется от вожака, в языке появляется слово, которое не имеет однозначного конкретного смысла и образа. Но интуитивно понятно, зачем его произносить.
Долгое время все учёные предполагали, что первые членораздельные слова должны были обозначать что-то очень полезное из окружающих предметов условную палку-копалку, огонь или воду. Ну потому что логично и всё тут. Логично, что Земля плоская - видно же. Иногда нужно менять свой взгляд на привычные вещи, потому что он может быть неверным. Вот это как раз тот случай. Первое человеческое слово никак не могло обозначать предмет или действия, потому животные своими звуковыми сигналами уже могут обозначать предметы и действия, в этом не было бы новизны по сравнению с системой коммуникативных сигналов животных. Для обозначения конкретных вещей вроде змеи на ветке дерева или льва в кустах шимпанзе вполне успешно используют нечленораздельные звуки и это заставляет нас предположить, что первое членораздельное слово должно было означать что-то совершенно новое, неизвестное животному миру.
Власть и сила для первобытного человека связана с вожаком. Так было до появления первого слова и после его появления биологическая иерархия никуда не исчезает. Слово не вытесняет другие более примитивные способы привлечения внимания или доминирования в группе (заорать, ударить, поставить в позу подчинения), а дополняет их. Социальная жизнь становится увлекательнее и сложнее. В этой жизни появляется новая фигура - слово! Происходит его мистификация. Неслучайно исследователь первобытной культуры французский антрополог Люсьен Леви Брюль выделял такой этап развития мышления у каждого народа человечества как дологический, мистический, когда для человека буквально всё пронизано его представлениями о духах – и мировоззрение и язык.
Первое слово-сигнал вожака в дальнейшем становится сакральным именем духа-покровителя группы. Так зарождается не только язык, но и самые древние религиозные представления о духах. Язык и религия начинают развиваться в тесном переплетении.»
Если бы не возникло феномена веры, вот этого ощущения, что за словом стоит кто-то властный и невидимый, похожий на вожака, но все же не конкретный вожак, то все бы не заработало. Я думаю, что можно понять, как это ощущение возникает на уровне нейрофизиологии, но пока ученым не удалось это сделать.
Когда я застаю своего кота на кухонном столе, я могу говорить ему что угодно «нельзя!», «брысь!», «кот!» и это не работает, если я не снимаю его со стола насильно. Кот «понимает» слово, только если оно привязано к физическому источнику силы. Он конечно может запомнить слово «брысь!», но оно будет работать до тех пор, пока я буду команду «брысь!» подтверждать действиями. Если за моим «брысь!» никакого физического воздействия не следует один, второй раз, кот быстро учится не обращать внимания и на «брысь!» и на меня. Для него любое человеческое слово не имеет значения само по себе, оно всегда «привязано» к повторяющейся ситуации.
А для человека слово само по себе имеет силу, потому что первое слово было символом власти, которая оторвалась от конкретного носителя. Свои ассоциации с властью вожака люди превратили в неизвестного духа-покровителя группы. Само имя духа-покровителя со временем стало обозначать саму группу и каждого её члена. С тех пор человек создал много символов, вся наша культура это непрерывный процесс символизации.
Рассмотрим такой символ как деньги. Бумажка с цифрами стоит намного меньше того, что на неё можно купить. А почему это работает? Потому что это символ, за которым в нашем сознании стоит возможность приобрести материальные блага. Это работает, пока все это поддерживают. Такой символ как деньги появился гораздо позже первого слова, но кстати является куда менее интересным и справедливым в реализации. Правда?
Я - это то, что есть у любого по праву рождения в человеческом обществе, по праву общения на родном языке. Не бывает Я много или мало, ощущение в себе Я нельзя отобрать...
С другой стороны, деньги придумали люди, а первое слово никто не придумывал, так эволюционно сложилось, что люди подошли к символизации власти и силы. Важно, что люди стали верить, что за символом стоит не конкретный вожак или один из бывших вожаков, а кто-то неизвестный, на которого стоит ориентироваться. Так появился первый абстрактный идеал поведения. И в этом тоже наша свобода. Каждый сам строит свой идеальный ориентир поведения, пытается его осмыслить в течение всей жизни, делится своим опытом через размышления и поступки с другими. Именно так это задумано. Во всей человеческой истории читается замысел...
Впрочем, теория появления языка, на которую я опираюсь в своих публикациях поддерживается и материалистами, для них появление новых признаков, таких как символическое мышление и язык объясняется стечением обстоятельств.
Давайте еще раз о свободе, которую дает Я. Мозг устроен иерархично. Бывает так, что вы проголодались и не отдавая себе отчета направились к холодильнику. Ваш мозг, точнее его структуры, которые древнее Я, уже приняли решение поесть. И вот вы осознали это решение. А для чего? Можете вы его отменить? Можете! А принять? Тоже можете. У вас есть выбор.
Как раз на этапе появления языка, групповое Я, ставшее символом вожака и его власти, употреблялось, чтобы решать типичные вопросы в группе: распределение пищи, вступление в половые отношения, конфликты в группе.
Вот как об этом пишет Мозжилин С.И. в статье «Символизация духа. Лица и брак»:
«Цензура поведения человека осталась в качестве главной его функции, права первого в доступе к пище и к вступлению в половую связь – основными правами. Первое породило обряды жертвоприношений и пищевых ограничений, второе – многочисленные половые табу, обряды и ритуалы, в том числе брак».
Сами обряды и ритуалы наших далеких предков современному человеку могут казаться нелепыми, бессмысленными, жестокими. Но разве все это было зря? Вся эта история с ограничениями, символизацией, попытками понять, кто стоит за нашим Я. Наш мозг научился останавливать сам собственные решения, позже рационально анализировать их, для того чтобы...
Как думаете, для чего? На чьей стороне работает Я?
Поставьте 👍, если было полезно и интересно.
P.S. Мои публикации основаны на работах д.ф.н. Мозжилина С.И., который почти три десятка лет своей научной деятельности посвятил проблеме появления языка, сознания и морали у наших предков. Он проанализировал десятки научных концепций в этой области и предложил собственную. Я искренне считаю, что его теория наиболее обоснованная и поэтому освещаю её в своём блоге.
За последние годы я прочитала много работ по философии, антропологии, психологии, но всегда найдется комментатор, который предположит, что "автор мало знает, поэтому стремится учить других". Ну и ладно)
Те читатели, которые вникают в изложенное, прежде чем написать комментарий, вызывают уважение, удивление и благодарность.
