Рассказ "Цыганочка", часть 26.
Спасибо, дорогие читатели за поддержку!💫
-Как это? Василий, это правда? - Валентина посмотрела на сына так, что он втянул голову в плечи. Василием мать называла его в исключительных случаях. Он молчал. Ему было стыдно признаться в содеянном.
-Говори, Вася. Может, начнёшь отрицать, что у вас с Клавдией моей всё было? И ей одной придётся ребёнка растить? Как какой-нибудь...- Шура говорила взволнованно и подбирала слова, с кем сравнить дочь. В этот момент не выдержала сама Клава:
-Вася, может, пора им всем сказать, что мы и сами не знаем, как всё вышло.
-Не знаем, - ответил он так тихо, что его слова Валентина не смогла разобрать и начала причитать:
-Ой-ё-ёй, люди добрые! Что же это делается! Ларисонька бедная такого не переживёт!
-Как нам всем, Валентина, это пережить? - подхватила Шура. И женщины заплакали, продолжая причитать и рассказывать, сколько бессонных ночей они провели со своими детьми, а те выросли такими, что нет у них ни стыда, ни совести.
Первой в себя пришла Валентина и спросила:
-Так а если ребёнка... того...этого...не рожать?
-Ты что? Тогда Клава точно бездетной останется. И так удивляемся, как она смогла забеременеть. Видно, Василька твой силён, - усмехнувшись, сказала Шура, а Вася почувствовал, как лицо его загорелось. Валентина посмотрела на сына:
-Что стоишь красный, точно рак? Говори.
-А что говорить? Виноват я и перед Ларисой, и перед Клавой.
-Вася, не оправдывайся. Мы потянулись друг к другу от одиночества, - ответила Клава, а потом обратилась к Валентине: - Я буду рожать. Это уже решено.
-Но как он жить с тобой будет, если не любит тебя?- спросила Валентина.
-А я его и не заставляю на себе жениться, - Клава ответила уверенно. - Пусть живёт с Лариской, а мне ничего не надо. Если мамка меня из дома выгонит, я уеду куда подальше. У нас страна большая. Места хватит всем.
-Хоть бы только не мальчик был, а девочка, - тихо произнесла Валентина, так, словно сказала это себе, но Шура всё услышала и спросила:
-А чем мальчик тебе не угодил? Наоборот, сейчас мужиков надо рожать, потому что их мало. На всех не хватает. Сама должна понимать.
Валентина поняла намёк Шуры. Она имела в виду Тихона. И Валя, вспомнив свой грех, замолчала, а после спокойно сказала:
-Вася и Клава, вам дальше жить и вам решать, как поступать. Только для меня Лариска как была невесткой, так и навсегда ей и останется. Я её всей душой люблю.
-И я, - ответил Вася. Клава после его слов прикусила губу, а тётя Шура, вздохнув, обратилась к дочке:
-Пошли, Клава, домой. Придётся тебе одной поднимать своего ребёнка. Но ничего, пока я жива, помогу, но больше кланяться никому не буду.
Женщины вышли, за ними последовала Валентина.
-Вы дайте ему подумать, не серчайте. Не такой мой Василька, чтобы от своего дитёнка отказываться.
-Перестань, Валя. Все они одинаковые, - махнула рукой Шура.
Когда гости ушли, Вася ждал, что мать устроит ему "взбучку", но Валентина ничего не говорила, а пошла справляться по хозяйству. Василька же переживал так, что у него закружилась голова. Он лёг на высокую железную кровать и закрыл глаза. На несколько минут провалился в какую-то бездну, а потом проснулся. И для себя решил: он любит Ларису, ему нужна только она, и он будет вымаливать прощение. А от ребёнка не откажется, будет помогать. Так он и сказал матери, которая не смогла сдержаться и начала стыдить сына:
-Позор нам, Вася. И Клаве позор, и Шуре. Когда после войны байстрюков рожали, то было понятное дело. Бабы хотели не в одиночестве жизнь прожить, а хоть кого-то после себя на этой земле оставить. А сейчас что? Ты сам от дитёнка своего откажешься? Эх ты, Вася! Не думала и не ждала, что так себя поведёшь! Клава тоже хороша! Оправдывать её не буду, но ты, как ты мог? Лариске всего ничего осталось. Жили бы дальше и не тужили, а так...Не простит она тебя.
-Это только ей одной решать.
***
О том, что что-то случилось, цыганочка догадалась сама. Уж больно ласковые письма начал писать ей Василька. Он и до этого писал о своей любви, но делал это как бы стесняясь. А здесь словно хотел говорить об этом без остановки.
Вернулась Лариска летом, как и должна была.
Она потом будет вспоминать то, что через несколько лет, к 50-летию со Дня Октябрьской революции, будет амнистия. И все те, у кого срок заключения до двух лет включительно, будут освобождены от наказания. Лариске же пришлось отбыть в этих местах "от звонка и до звонка".
Сельские жители встречали Ларису как героиню. Несли гостинцы и хотели подержать её за руку. А цыганочка только улыбалась. Она была рада, что наконец-то дома. То, что на неё виновато смотрят свекровь и муж, Лариса сразу заметила. Она ждала, что кто-то из них заведёт разговор. Но и Василька, и Валентина, молчали.
Вечером Лариса не выдержала и сама попросила:
-Расскажите же мне, что здесь случилось. Я это чувствую и не могу понять, почему вы молчите.
Вася растерялся и рассказывать начала Валентина. Она во всём винила себя, считая, что это она подтолкнула сына к Клаве:
-Бестолковая моя голова. Не надо мне было Васю отправлять. Понимала же, что одинокая молодица Клава встретит его, пока Шура в больнице лежит. Вот и не устоял он.
Вася что-то пытался объяснить, но сбивался и путался.
Лариса была так потрясена, что ушла спать на сеновал. Василька пришёл к ней ночью, но цыганочка не стала с ним говорить, решив для себя, что она поедет в город к тёте Шуре. Хотелось поговорить с Клавой и с тётей, чтобы узнать всю правду.
Клава была уже располневшая, но какая-то запуганная, не такая, как раньше.
-Лариска, наконец-то! - обняла цыганочку Шура. Они долго разговаривали обо всём, но щекотливой темы не касались. Лариса решилась и спросила:
-Как это всё случилось?
-Сама не знаю, потянуло нас друг к другу что-то. Наверное, одиночество. Ты не думай, что я к вам лезть буду. Сама справлюсь.
-Нет, не должен ребёнок без отца расти. Да и я спокойно спать не смогу. Раз Вася на такое пошёл, значит, нравишься ты ему. Помню, как он в детстве восхищался тобой.
Клава расцвела, когда услышала эти слова. и Ларисе стало понятно: ей нужен Василька, но Клава не хочет в этом признаваться.
Когда Лариса вернулась в деревню, уже знала, как поступит. "Не зря, видно, меня судьба свела с Мариной. Не просто так она зовёт меня в далёкий Кировоград. Может, там моё место? Поеду и узнаю", - так решила Лариса. И следующие несколько лет её жизни будут связаны с этим городом.
Продолжение.