Теперь надо остановиться на исследованиях двух известных американских историков – О. Прицака и П. Голдена, сыгравших важную роль в изучении истории племени Кай. Первый из них утверждал, что народ «змей», как он думал, группа Кай, правила вначале конфедерацией Найманов. По его мнению, именно это объединение, происходившее из этнической среды протомонгольских групп Ku-мо-Xsi, после 1031 г. стало правящим слоем у Кимаков, весьма рано приняв ислам (1043 г.), к тому же и быстро (еще в XI в.) тюркизировавшись.
Как полагал О. Прицак, к 1100 г. две группы – кланы Олберли (Олберлик) и Кай, «разделили между собой власть» в Дешт-и-Кыпчаке, когда из первых (он их выводил из состава Кимаков / Кунов, по его заключению, также протомонголов) были верховные каганы, а из вторых – их соправители .
В дальнейшем П. Голден относительно клана Олберлик во многом следовал О. Прицаку, утверждая, что эта группа вышла из состава Xi(Xsi), то есть, как он думал, Каев, в раннее время своей истории локализованных на юго-востоке Внутренней Монголии и на северо-востоке Маньчжурии. Исходя из более ранних построений И. Маркварта и П. Пелльо, он эту группу прото(ранних)-монголов считает продвинувшейся на запад в середине XII в. П. Голден относительно тождественности терминов «Кай» и «Уран» с С.М. Ахинжановым не согласился.
Но он допускал, что клан Кай, по его мнению также изначально являвшийся монголоязычным, позже стал двуязычной, монголо-тюркоязычной группой. Похожую мысль, как известно, высказывал и С.М. Ахинжанов .
Вообще-то эти оговорки исследователей означают, что если клан Кай (=Уран) когда-то и вышел из монголо (кидане)-язычной этнической среды – что само по себе еще далеко не доказано, – он был весьма рано тюркизирован, ибо к XI в., как уже было показано, Махмуд Кашгари помещал группы Кай и Кайиг среди тюркских этнических образований. П. Голден указывал также, что к 1150-м годам вышедшие из состава клана Олберлик ханы уже установили полный контроль над восточными Кыпчаками – так называемыми «дикими» Половцами, к которым он относил Кунов / Команов, Канглы и собственно Кыпчаков. Наконец, по мнению этого исследователя, клан Олберлик (то есть, по его мнению, выходцы из состава Каев) положил начало одной из правящих линией Половцев – Бонякидам , хорошо известным из русских летописей.
В последнее время российский историк Р.П. Храпачевский, использовав ряд китайских источников, написал специальное исследование о клане Олберли (Илбари / Олперлы / Олберлик), где высказал мнение о том, что после миграции восточных Кыпчаков во главе с кланом Кун, до первой трети XIв. являвшегося, как он полагает, частью союза Татар и находившегося далеко на востоке – «у границ империи Ляо», на «стыке» Внутренней Монголии и Маньчжурии, Куны, бывшие родственной объединению Кай, группой, как господствующий (ханской) род, встали во главе Кимаков, Канглы и «других кипчакских родов».
Построения Р.П. Храпачевского относительно Кимаков и клана Кай, похоже, восходят к рассмотренной выше работе казахского историка С.М. Ахинжанова, попытавшегося доказать, как уже говорилось, тождественность понятий «Кимак» и «Кай», а также этническую близость этих двух групп с Татарами.
Так как в историографии единое мнение об этнических истоках группы (групп) Кай / Каи / Кайиг отсутствует, а вопрос о тождественности кланов Кай (Кайи) и Кайиг остается спорным, для определения первоначальной этнической принадлежности названных клановых образований и выяснения путей, а также времени их миграции на запад, в особенности, в Анатолию, придется вернуться к анализу имеющихся на этот счет письменных источников. Но прежде необходимо обобщить те сведения, которые удалось извлечь из рассмотрения отмеченных выше исторических сочинений и разного рода источникового материала.
1. По Эвлия Челеби представители клана Кайи во главе со своей знатью появились в «Руме», в данном случае, в Конии, прибыв туда из таких «стран», как «Мавераннахр» и «Махаи». Первое понятие, как хорошо известно, обозначает междуречье Сырдарьи и Амударьи, а вот каков смысл термина «страна Махаи»? Это следует выяснить. Далее, как понимать данные этого автора о том, что группа Кайи после переселения некоторое время жила в «Руме» вместе с Эртугрулом, а затем во главе с его братом (или дядей) Сулейман-Шахом частично ушла «в Крым». О чем этот пассаж свидетельствует? И последнее. На основе каких данных автор «Сейахат-наме» приходит к выводу о «родстве» Османов с «домом» Чингисхана?
2. Из двух важных для исследования нашей темы источников (из дастана об «Огуз-хане» Рашид ад-Дина и «Шеджереи теракиме» Абул-Гази Бахадур-хана) видно, что кланы Кайи и Байат (Баят) имели определенную этническую близость, в том числе совместно входя в правое крыло (бозык) объединения во главе с легендарным Огузом. Но при этом статус племени Кайи был явно выше – он является «ханским» кланом, скорее всего, занимая особое место на правом крыле объединения Огузов.
3. Заслуживают внимания сведения названных источников относительно онгона (кош – «птицы») клана Кайи – это «кречет» или «сокол» / шонкар / ак шонкар, а также тамги. Последняя, к сожалению, в разных изданиях «Огуз-наме» различается по рисунку, а замечание Б.Е. Кумекова о его названии остается без источниковой поддержки. Между тем, вопрос об онгоне (кош) и тамге важен, ибо через эти сведения можно выйти на проблему «родства» двух «домов» – Османа и Чингисхана.
4. Запутанной является проблема племенной принадлежности Коркут-Ата, предсказавшего «подъем» племени Кайи. Согласно дастану «Огуз-наме» Рашид ад-Дина и «Китаби-и дэдэм Коркут», относящегося к концу XVв., Коркут-Ата являлся представителем племени Баят, а по Абул-Гази Бахадур-хану – он был из клана Кайы, будучи «визирем» у Инал-Йавы, хана «народа Кайы». Понятно, что в данном случае еще раз фиксируется этническая близость (=парность) указанных двух кланов, но тем не менее они похоже чем-то различались. Но близости, вероятно, было больше, ибо по «Огуз-наме» Рашид ад-Дина, оба эти клана (да еще два других – Алкаравли и Кара-Ивли), в качестве онгона имели одну и ту же «птицу» – «белого сокола» / ак шонкар.
5. Сохраняется необходимость объяснения присутствия в объединении во главе с Огуз-каганом таких не огузских групп, как Кыпчак, Кангалук (Канглы) и Кагарлук (Карлук) (по ранней версии «Огуз-наме»), а также принадлежности самого Огуза к «Уйгурам» как «уйгурского кагана». Эта информация в отношении названных кланов повторяется и у Абул-Гази Бахадур-хана. А вот у Рашид ад-Дина в числе не огузских, но подчинявшихся сыновьям Огуза (следовательно, входившим в орбиту влияния огузского объединения), кланов называются еще племена Япарлы (точное название – Ягма) и Беджене (то есть Бедженек /Печенег).
Итак, пред нами целый род вопросов, с которыми необходимо разобраться.
Если начать с понятия «страна Махаи», то под ним очевидно имеется в виду конкретная местность – не исключено, что это была округа г.Махана, расположенного восточнее г. Мерва [Йазди Шараф ад-Дин: 2008. С. 466]. Во всяком случае названные выше две «страны» находились по-видимому по соседству и, судя по всему, по общей дороге [Там же. С. 344.]. Однако, приходится учитывать различия в написании терминов «Махаи» и «Махан» и в связи с этим иметь в виду возможность иного территориального расположения неизвестной нам «страны Махаи». В любом случае указанные территории хотя и являлись зоной проживания Огузов, в предмонгольское время были уже на севере «страны Мавераннахр» и точно освоены восточными Кыпчаками (Кимаками). А вот мнение Эвлия Челеби о «родстве» двух «домов» – Османов и Чингисхана, не подкреплено какими-либо конкретными аргументами. Не исключено, что оно базировалось на сходстве этнонимов Кай / Кый / Кий и Кийат / Кыйат. В последнем случае Кый / Кий – это корень, а окончание ат / ят – формант мн. числа в монгольском языке. К этому вопросу мы еще вернемся.
Следует прояснить и крымский «след» в ранней истории клана Кайи времени жизни Эртугрула и Сулейман-Шаха, то есть в последней четверти XII – первой трети XIII вв. или несколько позже, но в XIII в. В этой связи следует обратить внимание на сообщения ряда арабских летописцев (ал-Муфаддаля, ад-Дзехаби, ал-Айни, Ибн Биби) о вызволении из византийского плена сельджукского султана Из-ад-дина Кейкауса (1234/1235–1279/1280) в 1261/1262 г. войсками Берке-хана с последующим получением им в «икту» Солхата (Крыма) и Судака, где он прожил до своей смерти в 1279/1280 г. Так как он в этом владении находился со всей семьей и слугами , не исключено, что сообщения о пребывании данного Сельджукида в Крыму надо рассматривать в одном ряду с уходом из «Рума» части группы Кайи во главе с Сулейман-Шахом в «Крым».
Кроме того, приходится иметь в виду и факт похода сельджукских войск в Крым (к Судаку) около 1221–1223 гг. (есть и другие даты), когда в обороне Судака вместе с кыпчакским населением участвовали «Русы» и, возможно, выходцы из г. Саксина – «Саксины» [Пилипчук, Сабитов: 2015. С. 75–79]. Нельзя исключать увода (ухода) некоторых групп Кыпчаков тогда во владения Сельджуков.
Теперь о «птице» – онгоне клана Кайи (Кайы). Как уже было сказано, это был «белый сокол /кречет», то есть, «ак шонкар». Заслуживает внимания то обстоятельство, что у Рашид ад-Дина понятия «тамга» и «птица» (кош) не разведены, что скорее всего, как мы увидим далее, не случайно. При объяснении данного сюжета следует напомнить, что в «Дефтер-и Чингиз-наме» (татарский источник конца XVII в.) упоминается сын Кыйата Буданжар (Кыйат оглы Буданҗар) – лицо историческое, в «Таварих-и гузида-йи Нусрат-наме» отмеченное в окружении Шибанида Абулхаийр-хана как «потомок Исатай-бека» из клана Кыйат – у которого в числе племенных атрибутов указана и «птица» – шонкар. Эта информация относительно «птицы» личного клана Чингисхана Кыйат в лице «белого сокола /ак шонкар» подтверждается и монгольскими источниками («Сокровенным сказанием» и «Алтан Тобчи»).
В итоге получается, что между группами – огузской Кайи (Кайы / Кайиг) и монгольской Кыйат (Кый+ат) имеются общие моменты. На самом деле к ним можно добавить и огузский клан Байат (Баят), явно бывший родственным огузскому племени Кайи (Кайы). Это проистекает не только из нахождения носителей эпонимов данных кланов в одной палатке, а также существования у них одной и той же «птицы», но и двоякой идентичности Коркут-Ата – он в одном случае оказывается из «народа Кайы», в другом – из «племени Баят». Все эти факты нужно будет учесть в дальнейших изысканиях.
Наконец, несколько слов о присутствовавших в огузском объединении не огузских по этнической принадлежности, кланах. Это группы Кыпчак, Кагарлук (Карлук) и Канглаук (Канглы) (по ранней версии «Огуз-наме»), Япарлы (Ягма), Бедженек (Печенг) (по «Огуз-наме» Рашид ад-Дина). К ним можно было бы добавить еще две группы – Калач (Халладж) и «Агач-эри» (последняя – по Рашид ад-Дину согласно его «Сборника летописей» [Рашид ад-Дин. Т. 1. Кн. 1: 2002. С. 85–86]). Но клан Халладж скорее всего был огузской группой, поэтому его отдельно выделять нет необходимости. Хотя стоит отметить, что у Абул-Гази Бахадур-хана Халладжи упомянуты как не вполне огузский клан. Что касается группы «Агач-эри», то это наверняка собирательное наименование, обозначающее так называемые «Лесные народы» (Рашид ад-Дин прямо указывает: «…когда в эти области пришли племена Огуза, одно из которых имело обиталище[юрт] в пределах лесов, прозвали… именем «агач-эри», что означает «лесные люди») Саяно-Алтайского нагорья и прилегающих территорий Южной Сибири, хорошо известные также по монгольским источникам и по Рашид-ад Дину. Среди них преобладали тюркские группы.
Если исходить из текстов разных версий «Огуз-наме», то включение в состав объединения Огузов упомянутых выше кланов можно было бы считать результатом наложения на более раннюю картину этнополитической мозаики золотоордынских реалий. Во всяком случае, когда в «Огуз-наме», написанном на карлукско-уйгурском языке, всплывает термин «Улуг Орду-бек», расшифрованный затем как «Кыпчак-бек», на память приходит название «Олуг Урда» – так именовали официально в конце XIVв. Золотую Орду – а также особая роль клана Кыпчак у хана Тохтамыша и его наследников.
Тем более, что у Рашид ад-Дина упоминается «золотой шатер» Огуза, который у Абул-Гази Бахадур-хана отмечен с некоторыми подробностями (рассаживание предводителей племен, подчиненных Огузу, по правой и левой сторонам в «золотой палатке»), что скорее свидетельствует о реалиях золотоордынского периода [Именно в Монгольской империи и в Улусе Джучи (Золотой Орде) существовали «золотые шатры / юрты», где находились «золотые троны», хотя в свое время «золотая юрта» имелась и в Уйгурском каганате.
Тем не менее, в приведенных сообщениях о не огузских кланах в Огузском объединении есть некоторые нюансы, позволяющие думать, что перечисленные выше первоначально не огузские этнические группы могли взаимодействовать с Огузами достаточно рано. Например, такой вывод вытекает из анализа информации о Кыпчак-беке. Прежде всего, обращает на себя внимание одно генеалогическое предание, сохранившееся у Башкир рода Кыпчак. В нем говорится, что отец Кыпчака был «военачальником в орде Огуз-хана» и после его смерти последний взял Кыпчака «на свое попечение», затем, когда тот вырос, «дав [ему] войско, послал в долину реки Итиль», в результате Кыпчак «создал большое государство, в этом юрте сделали его ханом» . Это сообщение скорее всего заимствовано у Абул-Гази Бахадур-хана или восходит к какому-то общему источнику, возможно, историческому преданию, имевшемуся у Кыпчаков. Краткая версия его есть и у Рашид ад-Дина.
Похоже, что тут мы имеем дело с реминисценцией относительно роли Кыпчаков в домонгольское время. Таким же образом следует воспринимать трактовку Рашид-ад Дином вопроса об Уйгурах. Он сообщает: «… [Огуз] … всем дядьям и родам, которые к нему присоединились, … дал имя уйгур… Все племена уйгуров [происходят] от их рода… Когда Огуз вознамерился захватить другие государства, он вернул уйгуров из районов горных ущелий, дабы они расположились в пределах [его государства] и охраняли последние до того времени, пока он возвратится. Все племена уйгуров происходят от этого народного сборища».
Если иметь в виду, что старинное наименование Уйгуров «Токуз-Огуз», становится понятно, что Рашид ад-Дин фиксирует нахождение с определенного времени Уйгуров вместе с Огузами, как единое политическое целое. Таким же образом он констатирует и присутствие кланов Канглы (Канлы), Кыпчак, Калач (Халладж) и Агач-эри в составе групп, подчинившихся Огузу. Вот что он пишет: «Племена: кипчак, калач и агач-эри… происходят от того народа, который соединился с Огузом и смешался с его родом» . Группа Канлы (Канглы) также отмечается им в числе присоединившихся к Огузу.
В итоге мы можем заключить, что группы, входившие в объединение Огузов, с раннего времени находились во взаимосвязи с целым рядом кланов, не относившихся этнически к собственно огузским племенам. Причем некоторые из них (Япарлы / Ягма, Беджене / Печенег) вошли затем в число огузских кланов, то есть, видимо, были Огузами полностью ассимилированы. Вследствие этого выяснение вопроса о происхождении и раннем этапе этнической истории клана Кай / Кайи / Кайиг оказывается нелегкой задачей.
Из историографического обзора и анализа ряда относительно поздних источников, связанных с историей клана Кай/Кайи, вытекает вывод о том, что его этнические истоки должны изучаться с учетом этнополитических реалий в Центральной Азии VI–XI вв., когда происходило сложное взаимодействие групп различного происхождения. Было выяснено, что ряд исследователей, отождествляющих клан Кай/Кайи с народом «змей», склонны увязывать раннюю историю этой группы как части восточных («диких») Кыпчаков / Половцев с Кимакским объединением, а не только с Огузами. Хотя в литературе высказывается взгляд, согласно которому клан Кай (следовательно, скорее всего, и Кайи) первоначально являлся монголоязычным объединением, его весьма ранняя (не позже XI в.) тюркская этническая аффиляция ставит под сомнение правомерность данного заключения.
Тем не менее традиция причисления Каев к потомкам протомонгольской группы Кū-мо-Хsi в литературе продолжает сохраняться. Скажем, в недавней публикации С.П. Атвуда также содержится утверждение о том, что наряду с Киданями, безусловно говорившими на одном из монгольских (протомонгольских) языков, монголоязычными были и Каи, которым в китайских источниках соответствует, как думает этот исследователь, этноним Kūmo-Хi, Kūnmö / Kuńmi, обозначавший Кимаков.
При этом С.П. Атвуд, исходящий из позиции отождествления Кимаков и Каев, а также подчеркивающий мнение, что относительно их монголоязычности существует «общий консенсус» , предпочитает не замечать существующую длительное время традицию причисления клана Кай (обычно, как части объединения Кимаков) к тюркам.
Правда, среди сторонников тюркской этнической аффиляции клана Кай (в целом Кимаков) сохраняются разногласия относительно их конкретных этнических предков. Если одни исследователи полагают, что Каи были этнически близки к раннесредневековым Татарам (по представлениям ряда исследователей – монголоязычным), по мнению других их следует увязывать с конфедерациями Киреитов, тоже со спорной этнической идентификацией или Найманов. Так как отношения трех перечисленных тут групп друг с другом остаются до сих пор до конца не выясненными, как впрочем, и их ранняя этническая принадлежность (По мнению известного американского историка П.Ратчневского, Найманы являлись фиксируемым с VIII в. тюркским союзом племен «Сигез огуз» (вначале жили на Алтае, затем передвинулись южнее, вытеснив Киреитов на юго-восток). Согласно этому же исследователю, Киреиты генетически скорее всего были связаны с тюркскими группами Канглы и Гуз, испытав заметное влияние со стороны Киданей, первоначальная этническая привязка клана Кай оказывается весьма дискуссионной.
Но при всем при том мы не можем не учитывать результаты изучения А.Ш. Кадырбаевым китайских источников, свидетельствующих об этнической близости группы Канглы с объединением Киреит (= «Киреиты – предки Канглы»), а также возможность вхождения клана Баяут, в дальнейшем близкого к Каям, в состав объединения Канглы. Он же отметил существование родственных связей между знатными представителями Канглы и Найманов. Об этом приходится напоминать потому, что О. Прицак вообще полагал, как уже отмечалось, что конфедерацией Найманов (Найманским ханством) в свое время правили Каи. Сюда же следует добавить и мнение П. Ратчневского о давних связях между Уйгурами и Найманами.
Вообщем, чтобы разобраться в вопросе о первоначальной (исходной) этнической принадлежности клана Кай / Кайи, следует обратиться к более детальному анализу источников с тем, чтобы выяснить общую картину того этнического тюрко-монгольского мира, из которого и вышел клан Кай / Кайи. При этом не следует упускать из виду то, что клан Кай являлся знатным – из его состава вышли ханы (каганы), а также соправители ханов.
Тогда и только тогда можно будет определиться с ответом на вопрос: с кем мы имеем дело – с монголо – или тюркоязычной группой, а если с тюркоязычной, то к какой ветви тюрок – огузской или кыпчакской, принадлежало племя Кай / Кайи?
Для начала еще раз придется вернуться к гипотезе С.М. Ахинжанова, не принятой, правда, П. Голденом, относительно того, что названию группы Кай на монгольском языке (кай = змея) на тюркском соответствовало понятие «уран», от которого он и выводил термин народ «змей».
То есть, согласно этому автору, наименования (этнонимы) Кай и Уран, равнозначны. В связи с тем, что обоснование данного положения С.М. Ахинжановым нуждается в дополнительном подкреплении, нам хотелось бы предложить некоторые новые материалы в пользу рассматриваемой гипотезы. В частности, заслуживает внимания один сюжет из татарского исторического сочинения конца XVII в. «Дефтер-и Чингиз-наме».
В этом многослойном источнике, содержащем и легендарные данные, в рассказе о походе Тимура на Булгарский вилайет Улуса Джучи («Дастан об Аксак Тимуре»), когда речь идет о достижении этим завоевателем района г. Биляра и бассейна р. Зай, возникает, видимо, под воздействием опустошительного характера названного похода, воспоминание, описывающее стародавние времена («времена алпов»), когда в районе устья р. Зай жил некий «народ Барадж» («Бараҗхалкы»), имевший отношение и к Биляру. Согласно легендарным данным, некогда на родные земли этого «народа» (он пребывал и в Биляре) пришел «змей-дракон [по прозванию] Барадж» («Бараҗ дигән аждаһа йылан»), причинивший большой урон населению Биляра, сразившемуся с Бараджем-змеей / драконом, но не сумевшем его одолеть.
Похожее сообщение сохранилось и в исторической памяти казахов, рассказывавших о нашествии в давние времена несметного числа змей, в результате которого погиб Санджар, правивший в Джанкенте (Янгикенте).
Тут под правителем Джанкента явно подразумевается глава Восточно-сельджукского государства Санджар (1097–1157), причудливым образом вписанный в реальные события, отражающее более ранее, как полагал С.М. Ахинжанов, нашествие Кыпчаков, среди которых находилось и «племя «змей» (=народ «змей» – Д.И.) или Кимаков – Кай».
В этой связи напомним, что змей-дракон с похожим на упоминающемся в татарском источнике наименованием «Бараҗ» под именем – Бука Будрадж, фигурирует у Махмуда Кашгари со следующим объяснением: «… одного из главных воинов (=вождей) Йабаку (то есть известного в XIв. тюркского клана Ябагу – Д.И.) звали Бука Будрадж», причем согласно ему «бука – это большой змей, имеющий семь голов». Ясно, что в данном случае подразумевается змея-дракон (аждаһа елан) и это, похоже, титул, причем связанный именно со «змеиным» народом – кланом Кай / Уран / Елан (о нем см. также далее). К сказанному добавим, что недалеко от тех земель бассейна р. Зай, где фигурирует «народ Барадж», известны близко расселенные кланы «Башкир» (они татароязычны и в ряде случаев сейчас считают себя татарами) Байлар, Елан, Уран и Канглы .
Что самое показательное, в документах XVIII в. можно встретить выражение «Тышкы Еланской волости Байларских деревень» [Исхаков: 1985. С. 38], доказывающее былую общность Еланской и Байларской подразделений.
По факту мы тут явно имеем дело с целой группой кланов кимакского происхождения*, появившихся на восточных землях Булгарского государства в ходе экспансии кимакско-кыпчакского объединения в XI в. или несколько позже. На нем и сосредоточим наше внимание, ибо рассмотрение этого грандиозного миграционного движения восточных тюрок на запад начиная с XI в., положившего начало «народу» Дешти-Кыпчака предмонгольского времени, позволяет яснее представить и историю клана Кай/Кайи. Но прежде надо остановиться на одном замечании Рашид ад-Дина, связанном с матерью хорезмшаха Ала ад-Дина Мухаммеда II б. Текеша (1200–1220) Теркен-хатун.
Рашид ад-Дин сообщает, что хорезмшах Мухаммед, отступавший под натиском монгольских войск в Ирак, ушел туда в сопровождении группы тюрков «из родственников его матери, называемых уранийцы» . Джувейни также отмечает, что «большую часть войска» хорезмшаха Мухаммеда тогда «составляли тюрки из племени – родственников матери, называемому оран» .
Известно, что Теркен-хатун была дочерью кыпчакского хана Икрана (Кыран/Акран), имевшего мусульманский титул «Кадыр» / «Гайыр» (отсюда – Кадыр-Буку хан). Его отцом был Алп-Кара Уран (последний термин отражает похоже клановую принадлежность этого вождя), пришедший на переговоры во главе посольства к хорезмшаху Текешу в 1182 г., в результате которого тот и женился на Теркен-хатун, войдя в союз с Кыпчаками, жившими севернее Хорезма. Таким образом, перед нами появляется клан Уран, являвшийся на самом деле, как думается, кланом Кай. Однако, по другим данным, например, сведениям Ан-Насави, отца Теркен-хатун звали Джанкеши-хан и он считался «одним из тюркских царей», будучи представителем (лидером) «племени» Байавут…, одного из колен (ветвей) Йемека».
Однако, в реальности с определением наименования собственного племени Теркен-хатун и стоявшими за ней знатными группами, есть некоторые проблемы. Так, Джувейни параллельно пишет, что Теркен-хатун и её род принадлежали к «тюркским племенам, называемым канглы» [Джувейни Ата-Мелик: 2004. С. 286–288]. Из этого источника известна также очень важная роль Канглы в составе войск хорезмшаха Мухаммеда, отсюда замечание Джувейни о клановой принадлежности Теркен-хатун и ее родственников приобретает дополнительную значимость.
Но относительно клановой принадлежности Теркен-хатун в источниках содержатся и иные оценки*. Например, по ан-Насави (ум. в 1249/1250 г.), являвшемся личным секретарем хорезмшаха Джелал ад-Дина Манкбурны б. Мухаммеда II, Теркен-хатун была из «племени Байавут», являвшемся, как он сообщает, «одним из ветвей племени Йемек». Комментируя это сообщение, ан-Насави, находившийся в ближайшем окружении Джелал ад-Дина, надо полагать, достаточно осведомленный о делах «дома» хорезмшахов-Ануштегинидов, еще добавляет: «… Когда власть [после хорезмшаха Текеша] перешла к султану Мухаммеду…, к нему примкнули племена Йемек и соседние с ними из тюрок».
Как мы видим, в данном случае речь идет о значимости для последних хорезмшахов групп восточных Кыпчаков – Йемеков, но на передний план у ан-Насави выдвигается уже знакомый нам клан Байавут / Баяут / Баят.
Особое внимание надо обратить и в целом на данные о последней династии хорезмшахов-Ануштегинидов, правивших Хорезмом начиная с её основателя – Ануш (Нуш)-Тегина (1077–1097), по некоторым данным, являвшегося вначале рабом(гулямом), происходившем из среды Уйгуров, точнее, уйгурского клана Бекдали (Бегдали). Его сын – Кутб ад-Дин Айбек (Мухаммед I), прозванный у Джуджани «Тюрком», в конце XIв., согласно этому автору, прибыл к г.Дженду и Хорезму выйдя «из Сахры», с уточнением – «из среды Кыпчаков и Канглы» [Ibid. P. 233]. Вот с представителем этого тюркского рода со сложной этнической аффиляцией (Уйгуры / Кыпчаки / Канглы) и вошла в брачную связь Теркен-хатун.
Отмеченная в данном случае уйгурская аффиляция мужской линии хорезмшахов династии Ануштегинидов вовсе не противоречит их обширным взаимосвязям с миром Кыпчаков и Канглы, ибо подразумеваемые в разбираемых событиях восточные Кыпчаки, то есть, по большей части, Кимаки (Йемеки), изначально содержали в своем составе значимый уйгурский этнический элемент, четко обозначенный в труде Гардизи «Зайн ал-ахбар» (сер. XI в.).
В частности, там содержится рассказ об основании Кимакского каганата неким «начальником Татар» по имени «Шад» (тут в качестве имени в реальности фигурирует титул «шад», обозначавший ближайших родственников кагана – его младшего брата или сына), бежавший от своих сородичей к «большой реке» (как видно из источника – к Иртышу), куда прибыли ещё 7 «родственников Татар»: Ими, Имак (то есть Кимак), Татар, Байандур, Кыпчак, Лнкиаз, Аджляд. Из этих семи «имен», на самом деле клановых названий, этноним Ими является названием известного уйгурского племени. Показательно также появление в этом перечне названия клана Татар, причём как знатного племени, из которого происходил глава объединения из 7 племен, фактически – Кимакского каганата, обозначенный как «Шад». Этноним же Байандур, как мы еще увидим, может быть свзан с этнонимом Байат / Байавут.
Татары, имеющие отношения к восточным Кыпчакам-Кимакам, а также к Уйгурам, в источниках применительно к домонгольскому времени появляются и в других случаях. Например, тот же Джуджани в сообщении о походе хорезмшаха Мухаммеда II б. Текеша в 1218/1219 г. против Кыпчаков, говорит следующее: «В 615 г.х. он (хорезмшах Мухаммед II – Д.И.) отправился за Кадыр-ханом, являвшемся сыном Юсуфа Татарского, в Туркестан и проник ... настолько далеко, что [достиг]Уйгура [I-ghur] … достиг Северного Полюса».
Упоминаемая тут местность хотя и была расположена на севере, но не на столь отдаленной территории (просто Джуджани говорит о слиянии там дня и ночи) и мы знаем, где это событие происходило: речь идет об известном столкновении войск Монголов во главе с Джучи с войсками хорезмшаха Мухаммеда II б. Текеша в 1218/1219 г. в ходе преследования первыми Меркитов и Найманов. В «Тайной истории монголов» в рассказе об этом событии про Меркитов и Найманов сказано, что они отступили вначале за р. Иртыш, после чего «взяли направление в сторону Канлинцев и Кипчаудов» .
В «Юань ши», также рассказывающем о преследовании Монголами Меркитов, отмечается, что «бежавшего к Кыпчакам» их главу Хуту (Куду), Субэтай-бахадур «преследовал…[догнал] Кыпчаков при горной долине Юйюй (Уйгур – Д.И.), сразился и разбил [их]…». Джувейни это же событие передает в двух сообщениях. В первом он рассказывает об уходе главы Меркитов Ток-Тогана к предводителю Найманов Кучлуку (Кушлуку), а от него – в «область Кам-Кемчик» (последнее наименование, как полагают, передает название «Кум-Кибчак»). Во втором известии о тех же событиях он отмечает, что хорезмшах Мухаммед IIб. Текеш «получил известие о бегстве Ток-Тогана» от Монголов «в Кара-кум, место обитания Канглы».
Уже было установлено, что под названной выше «областью» скорее всего имеется в виду междуречье Кайлы и Кимача, находящееся в бассейне р.Иргиз, и там существовало независимое владение Кыпчаков и Канглы, не случайно маркированное как «Уйгур» («Югур») – именно в этом владении кроме восточных Кыпчаков (Кимаков / Йемеков) и Канглы имелись также Уйгуры.
Следует добавить, что сидевший в 1218 г. наместником в г. Отраре и вызвавший Отрарскую катастрофу Алп-Дерек, имевший прозвание «Гайир / Кадырхан» и титул «Иналчук» (со значением «наследник», «младший наследник»), приходился внуком уже упоминувшемуся Алп-Кара Урану, являясь в итоге двоюродным братом (дядей) Теркен-хатун [Там же], то есть он был напрямую связан с представителями знати государства хорезмшахов из клана Уран / Кай или Байавут / Баяут.
В итоге, для предмонгольского времени мы имеем сложную сеть клановых образований восточных («диких») Кыпчаков-Кимаков, включавших в свой состав и Канглы, а также конкретные указания на определенные их племенные формирования (Уран / Кай, Баяут, Ильбари / Алпарлы) [Там же. С. 225–234], чьи реальные этнические взаимосвязи, как уже говорилось, до сих пор остаются не вполне выясненными. Кроме того, в этом же обширном историко-культурном пространстве, но восточнее первых, находились и другие известные тогда этнополитические образования – Татары, Найманы и Меркиты, что усложняет точное определение этнических корней интересующего нас клана Кай (Уран).
Сообщение Джуджани о походе хорезмшаха Мухаммеда б. Текеша против Кадырхана б. Юсуфа «Татарского» в 1218/1219 г. заслуживает отдельного внимания именно из-за этого последнего определения его отца как «татарского» предводителя.
Благодаря работе С.М. Ахинжанова мы знаем, что Кадырхан в 1195 г. возглавлял Кыпчаков окрестностей Сыгнака и Дженда (он был взят в плен сыном хорезмшаха Текеша и в 1198 г. приведен им в Хорезм), будучи братом (дядей) Теркен-хатун. Отсюда вытекает вывод, что «татарская» аффиляция определенных знатных Кыпчаков со стороны Джуджани относится в целом к личному клану Теркен-хатун – племени Уран / Кай или Байавут / Баяут. Однако, это «татарская» маркировка линии родственников Теркен-хатун в источниках имеет различающиеся трактовки.
Скажем, тот же Джуджани Кадырхана. В других местах сочинения этого же автора, в ходе рассказа об отмеченном выше походе хорезмшаха Мухаммеда II1218/1219 г., когда он говорит о его «вторжении в Туркестан, преследуя Кадрхана сына Юсуфа Татарского», это событие трактуется как проникновение «до Уйгура Туркестанского» .
При этом одновременно сообщается, что хорезмшах «пошел разорять племена Кадыр-хана Туркестанского, сына Сафактан-и Йемека» . Получается, что «Юсуф Татарский» и «Сафактан-и Йемек» – это один и тот же человек. Кроме того, Джуджани его же именует и «ханом Кыпчака» . В итоге определение «татарский» оказывается термином, означающим и «йемекский», а еще синонимом этих двух понятий выступает также и понятие «Кыпчак».
Как видим, тут идет разнообразная этническая маркировка одних и тех же групп как Татар / Йемек∽Кимак / Кыпчак, свидетельствующая о внутренней связи между этими понятиями, к сожалению, все еще остающейся в полной мере необъясненной.
