Оглушительный крик заставил Есению распахнуть глаза. Трактор находился от нее на расстоянии вытянутой руки, он все так же громко тарахтел и дергался, стоя на месте, готовый безжалостно проехаться по ее голове.
Кричал Яшка. Он появился из ниоткуда. Красный, как помидор, безудержный, Яша стремительно запрыгнул на подножку трактора, вытянул Генку из кабины и столкнул на землю. Сам полетел следом за ним.
🔄Начало истории
- Яша! – Закричала Есения, бросившись к нему. Но Яшка не слышал и даже не замечал ее бесполезных попыток их разнять.
Они катались по земле, сплетенные в один клубок, ровно до тех пор, пока он не подмял Генку по себя и стал с яростью молотить кулаками по его лицу.
- Яшенька, остановись! – Взмолилась Есения. К ним подбежали мужики, они с трудом отлепили разъяренного Яшу от Гены, который перекатился на бок, кашляя, сплевывая кровь и выбитые парнем зубы.
- Пустите меня! – кричал Яша, находясь в агонии, пытаясь вырваться из цепких рук мужиков. Он поймал испуганный взгляд Есении и тут же застыл на месте, как истукан.
К воротам подъехала полицейская машина. Люди, толпившиеся возле теплиц, расступились, пропуская стражей порядка вперед. Кто-то заглушил трактор.
- Марков?! Опять ты? – Ухмыльнулся полицейский, искоса взглянув на присмиревшего Яшку, - все-таки тебе никак неймется. Опять на нары захотел?
- Яша не виноват! – Вступилась за него Есения. Она обернулась, оценивая с болью в сердце причиненный ущерб, и ткнула пальцем на Генку, - этот человек вторгся на мою территорию! А Яша его остановил!
- Разберемся… - Лениво отозвался тот, - оба в отделение…
- Подождите, а Яшу за что? Он не виноват!
- Он знает, за что. По нему давно уже тюрьма плачет.
Есения пристально взглянула на Яшку, лицо которого отражало ненависть, бушующую в его душе. Кажется, она все поняла. Этот полицейский, тот самый человек, который хотел упрятать Яшу в тюрьму за избиение его сына.
- Раз уж на то пошло… - хладнокровно ответила она, - я тоже поеду. Я хочу написать заявление на человека, который посмел разрушить то, что ему не принадлежит. Если бы Палыч был здесь… - Обратилась она к Генке. Тот с трудом стоял на ногах, - он бы сам… лично… своими руками стер тебя в порошок.
Есения рванула домой, сгребла все документы, подтверждающие право собственности на землю и, прижимая к груди дочь, проскользнула в полицейскую машину. Яше и Гене пришлось потесниться. Они сидели плечом к плечу, отвернувшись друг от друга. Оба сжимали кулаки до побелевших костяшек.
Есения накрыла ладонью Яшкин кулак. Он с легкостью поддался, их пальцы переплелись. Яшка склонился подбородком к ее виску и прошептал над ухом.
- Ты зачем под трактор полезла? Отчаянная…. Я за тебя испугался.
- Я Матвею пообещала…. – Коротко пояснила она.
В отделении они перекладывали Настю из рук в руки, заполняя нужные документы. Не смотря на оправдания Генки и его разбитое в кровь лицо, его увели в камеру.
- Ты следующий! – С упоением в голосе сказал полицейский, глядя на Яшу.
- Это еще почему?! – Возмутилась Есения, не дав парню ответить, - если бы не Яша, этот гад проехался бы по мне! Яша – единственный человек, кто смог его остановить!
- Он избил человека. Может быть, вы не в курсе, но Марков уже привлекался к ответственности по той же статье…
- Я в курсе. И меня это абсолютно не волнует! Яша – добрый человек, он ответственный, трудолюбивый, честный! И я прошу вас немедленно его освободить!
- Хм… - Полицейский вальяжно развалился на стуле, с интересом рассматривая ее волевое лицо. И махнул рукой на выход, - ладно, идите. Только имей в виду, Марков, я с тебя глаз не спущу. Еще раз попадешься….
- Не попадусь, - сдержано пообещал тот, пропуская Есению вперед.
Они побрели обратно к фазенде. В какой-то момент Есения покосилась на него и заметила на лице парня легкую улыбку.
- Не понимаю, - возмутилась она, насупив брови, - чему ты так радуешься?
- А мне понравилось, как ты меня защищала, - беспечно ответил Яшка, растягивая улыбку шире, - совсем, как Палыч пять лет назад.
- Яш, я все понимаю, - Есения сменила гнев на милость и сбавила тон, - понимаю, что ты хотел его остановить. Я очень тебе за это благодарна. Но в драку больше не лезь, я не хочу, чтобы тебя отправили в тюрьму. Ты у меня теперь единственный защитник остался.
- Обещаю…
Они дошли до фазенды. Толпа зевак рассосалась, мужики удрученно курили, собравшись кучкой у беседки. Коля вернулся из больницы, даже Мишка оставил жену с новорожденной дочкой дома и примчался по первому звонку.
Кто-то отогнал трактор к воротам. Есения окинула его ненавистным взглядом. Подошла к разрушенной теплице и уже не смогла сдержать слез.
- Есь… ты не волнуйся… - Подбодрил ее Яшка, повернувшись к остальным, - мы все восстановим. Правда, мужики?
- Конечно, - смело отозвался Коля, - и не такие времена переживали. Помню, в один год град крышу побил, часть урожая тогда погибло.
- Боюсь, что мне нечем будет вам за это заплатить, - призналась Есения, глядя на столпившихся вокруг нее мужиков сквозь слезы, - сбережений почти не осталось. Палыч ничего себе не оставлял, все родственникам раздавал, сыну отправлял. А я ему еще памятник заказала и оградку…
- Нашла, о чем переживать! – Яша беспечно махнул рукой, - какие тут могут быть деньги? Это наш общий труд. Давайте, мужики все вместе возьмемся, в память о нашем Палыче.
Есения улыбнулась, заметив на их лицах одобрение. Все разом засучили рукава и принялись разгребать завал, спасать урожай, чудом уцелевший под натиском трактора. Она накормила дочь, наспех приготовила ужин, чтобы покормить работяг, а в конце дня собрала всех в беседке.
- Я предлагаю увеличить теплицу! – Озвучил предложение Яша. На него тут же взглянули несколько пар обескураженных глаз, - а что? Место позволяет.
Есения утвердительно кивнула и записала его предложение в тетрадь. Яшка воодушевился.
- А еще… соседний с нами участок продается. Небольшой, но пара небольших теплиц войдет…
- Яш, а деньги?
- Они люди свои, подождут!
Он внимательно наблюдал за реакцией Есении. Матвей Павлович никогда не слушал Яшу, не воспринимал его предложения всерьез. Считал их глупыми фантазиями.
А Есения слушала. И даже что-то записывала в свою тетрадь.
- Ну? Я тогда пойду? – Он резво вскочил с места, - договорюсь?
Она кивнула и с улыбкой проводила его взглядом до ворот. После чего обратилась к остальным.
- Спасибо вам за помощь, на сегодня работа окончена. Обещаю, как только все восстановим, будут и выходные, и праздники, и отпуска. Я знаю, что вы раньше практически без отдыха работали, так быть не должно!
Мужики обрадовались. Каждый на прощание пожал Есении руку. Она навела в беседке порядок, хотела запереть калитку на засов прежде, чем зайти в дом, но вдруг увидела в щели забора чью-то тень и притормозила. От тревоги и неожиданности у Есении сковало горло.
- Кто там? – Крикнула она суровым, жестким тоном.
- Есения… - послышался жалобный голос Любы, - это я. Выйди, поговорить с тобой хочу.
Вот уж кого Есения точно не ожидала увидеть, так это Любу. Странно, что ее не было здесь в обед. Есения распахнула калитку и встала в позу, подперев кулаками бока.
- Что ты хотела?
- Попросить тебя кое о чем, - Люба покосилась на трактор, крыша которого выставлялась из-за забора и завыла, - ты, Есения, заявление свое забери. Генка у нас один… кормилец…. Мне в церковной лавке копейки платят, на что я буду содержать троих детей?
- Раньше нужно было думать! Ты еще и в церковной лавке работаешь, Люба?! Ничего в тебе святого нет!
- Яшка его избил… - не унималась та, растирая по щекам горючие слезы, - зубы выбил, нос на бок свернул…. Генке в больницу нужно обратиться. Ему в тюрьму нельзя, он же там умрет!
- А чем за порчу чужого имущества расплачиваться будет? Может, трактор отдаст?
- Что ты? Есения! Нам без него никак нельзя. Ну… прости ты его, паршивца… бес попутал…
- Бес? А беса, случайно, не Глебом зовут?
- Что ты… - испугалась Люба, вытаращив блестящие глаза, - Глебушка сейчас в больнице. Он отца потерял, один совсем остался. Все никак не отойдет…
- Это он вас надоумил, я знаю. Хотел вашими руками припугнуть меня, заставить все бросить и сбежать. Так вот… передай ему, Люба, если еще раз он попробует ко мне сунуться, сядет с Генкой на одну скамью!
За спиной раздался бурный, душераздирающий плач Любы. Есения двинулась к калитке, хотела уйти.
- А как же Генка? Что же теперь с ним будет? Как же теперь дети… без отца?
Чуткое сердце Есении дрогнуло. Она собрала всю волю в кулак, обернулась и жестко отчеканила:
- И поделом! Пусть посидит, подумает, чью территорию он посмел осквернить?! На что посягнул! Не будет ему за это прощения…