- Бульк. Буль-буль-бульк. Буль-бульк.
- Да знаю я и без тебя, что она воды нахлебалась, разбулькался тут. Чего тебя вообще в эту канаву понесло? В омуте скучно стало?
- Буль-бульк. Бульк!
- А, лягушки расшумелись… Эти могут, да.
- Бульк!
- Ну да, да, если бы тебя здесь не было, эта дурёха ещё и утопла бы. Молодец, спасибо, а теперь булькай отсюда обратно в реку, а то развёл сырость.
- Хлюп. Хлюп. Бульк!
- И не ной. Другую жену себе теперь ищи. Да и на что тебе жена? Ил из твоей берлоги выгребать и сказки рассказывать? Не-не-не, у меня теперь свои владения и другие заботы. Ну ступай уже, некогда мне с тобой туточки булькать. Человеку хорошему плохо, не видишь что ли?
«Это она обо мне?» - вяло подумала я и попыталась пошевелиться, но тело немедленно отозвалось на эту попытку острой болью в боку.
- Это ж ведь ума негоднику хватило в канаву бедняжку бросить… - ворчала Белена, шурша вокруг меня летними травами. - Ну ничего, мы это ему ещё припомним. Да, девочка? Ты потерпи только, не умирай, а то станешь духом лесным и будешь болтаться тут неприкаянно, пока кто-нибудь другой не сообразит, как тебя освободить.
«С чего бы это мне духом лесным становиться?» - проползла в сознании ещё одна мысль. И откуда взялась болотная ведьма, если она должна быть глубоко под землёй в волшебном озере? И почему водяной так активно булькает, если он нежить, а местная нежить после моих вчерашних злоключений должна была сдуться до масштабов обычной сказки? В голове гудело, тело ломило, хотелось открыть глаза и спросить у кого-нибудь, что происходит, но это желание могло вылиться в новые болезненные ощущения, поэтому я просто лежала, слушала и думала.
Странное чувство - баланс на грани между жизнью и смертью. И в одну сторону возвращаться страшно, и в другую двигаться не хочется. Жизнь - это длинный перечень задач и проблем, для которых нужны решения. Это сложно. Со смертью всё намного проще, потому что после неё ничего нет - ни забот, ни суеты.
- А ну-ка, старый пень, подай-ка мне во-он тот листочек подорожника, - попросила кого-то Белена.
- Я тебе не слуга, - проскрипел леший.
«А он-то как тут оказался? Ещё и разговаривает. Не должен ведь проявляться».
Я всё-таки заставила себя открыть глаза и сразу же услышала справа:
- Буль-бульк!
В лицо полетели мелкие брызги, сильно запахло рыбой. Скосила взгляд туда, откуда исходили запах и шум, и узрела расплывчатое нечто, состоящее из тины, ила и водорослей, облепленных мелкими улитками. Из этого грязно-зелёного великолепия на меня с интересом таращились большие ярко-синие глаза.
- Бульк! - вздрогнул водяной и окатил моё и без того мокрое тело новым фонтаном брызг.
- Да вижу, что очнулась, вижу, - с сердитым ворчанием склонилась надо мной Белена.
Она и до этого была симпатичной и розовощёкой, а теперь и вовсе стала красавицей. Густые белые волосы в толстую косу заплетены и вокруг головы короной уложены, причёска серебристыми нитями и каплями украшена, платье длинное, нежно-голубого оттенка, и тоже усыпано мелкими капельками, будто блёстками.
- Рано ты в себя пришла, Марфа. Дырка у тебя в боку большая, затягиваться долго будет. Ты спи, отдыхай, а мы о тебе позаботимся.
- Ещё чего! - скрипнул где-то поблизости леший. - Сама очухается. Вон как глазюки-то вылупила.
- Вот почему ты такой вредный, а? - отвлеклась на него ведьма. - Что она тебе плохого сделала? За бороду не таскала, лес не портила, земле здоровье и силу вернула. Спасибо сказал бы, что она не бросила нас всех и не сбежала. Другая давно бы уже за сто вёрст отсюда беззаботно чаи попивала с бубликами, а Марфа…
- Эля, - выдавила из себя я.
- Да хоть принцесса египетская, - фыркнула Белена. - Спи, душа беспокойная. Не думай ни о чём. Всё само собой теперь сложится. Ты сделала всё, что могла.
- Мирон…
- Все трое живы. Отдыхай.
Я не хотела отдыхать. Мне нужно было узнать, в каком состоянии Мирон, Серёжа и Виталик. Нужно было рассказать Власову о том, что где-то рядом с деревней затаился сын Назара. Колдуна тоже нужно было отпустить - я же не садистка. Ещё я хотела спросить, почему нежить снова проявляется, и как Белена оказалась на кладбище. Так много нужно было сделать, но спорить с трёхсотлетней колдуньей бесполезно - она велела мне спать, и глаза сами снова закрылись, а на смену тревожным мыслям пришла уверенность, что всё будет хорошо.
- Надо бедняжку отсюда перенести, а то она от этой сырости в русалку превратится. Подь сюды, ворчливый старый пень, помогать будешь. Да осторожнее ты, дубина стоеросовая. Не куль с мукой тащишь, а спасительницу.
Это было последнее, что я услышала перед тем, как провалилась в глубокий целительный сон. Спасительница… Приятно, чёрт возьми. И если хозяева леса и подземного озера меня на руках носят, значит, я всё сделала правильно.
* * *
Мне снился странный сон - лёгкий, безмятежный. Я была птицей, парила в безоблачном небе над лесом и видела всё-всё, что происходит внизу. Урочище Лесное, которое река обнимает со всех сторон с нежностью матери, гораздо больше, чем мне представлялось. Корпуса в лагере, несколько домиков в охотхозяйстве, единственная деревенская улочка - это, оказывается, так мало. Лес, лес… Куда ни кинь взор - всё зелено. Я видела искусственные пруды, ровными прямоугольниками уродующие ландшафт западной части острова. Видела огромное болото с топкой трясиной там, где не росли даже тощие деревца. Видела аккуратный круг пепелища на месте недавнего исцеления земли магией и огнём. Видела машины, въезжающие в урочище через восточный мост - полиция и две кареты «скорой». В деревне и вокруг неё суетились люди. Много людей. Будущая жена Мирона яростно жестикулировала и кричала на Власова, а тот молча слушал её и не пытался возражать. На крылечке своего дома, обняв рыжего кота, утирала слёзы Клавдия Ильинична.
«Почему она плачет? Никто ведь не умер», - подумала я, взмахнула крыльями, пролетела ещё один круг над лесом, скользнула быстрой тенью над гладью реки и снова вернулась в деревню. Там снова истерила Алиса Игоревна, но спорила она уже не с Власовым, а с полицейским. Медработники, одетые в спецовки цвета морской волны, выносили из дома Мирона. Он выглядел так же, как и перед моей ночной вылазкой на кладбище, но что-то подсказывало мне, что опасность для его жизни миновала. Мужчина, завладевший моим сердцем, скоро придёт в себя, восстановится, снова начнёт улыбаться и… И женится не на мне. Ну и пусть. Если с Алисой он будет счастлив, то кто я такая, чтобы этому мешать?
А потом люди уехали. В деревне осталась только старуха Никулина, а меня даже искать никто не стал. И Власов тоже уехал, хотя он знал, что я должна была вернуться с кладбища на рассвете. Я ведь не вернулась, почему это его не обеспокоило? И куда делся Назар? А Демид?
Странный сон… Я спустилась пониже, посидела немного на коньке одиннадцатого дома, потом перелетела на крышу пятого - там в сарае фыркал конь Семёныча. Пролетела над лагерем и увидела там нового сторожа, сменившего того, которого эвакуировали днём раньше. Взмыла в небо, долетела до охотхозяйства - никого. Только старая дворняга на цепи жалобно скулит, потому что со вчерашнего дня её никто не кормил, и миска для воды тоже пуста.
* * *
- Собака!
Я распахнула глаза и резко села. Трёхцветная кошка, свернувшаяся клубком на моей груди, скатилась сначала мне на колени, потом на пол, откуда сразу же донеслось недовольное ворчание.
- Нефёд? - не веря собственным ушам, посмотрела я вниз.
- Ты уж определись, Нефёд я или собака, - обиженно отозвался домовой, карабкаясь обратно на диван.
- В охотхозяйстве собака голодная плачет, я её во сне сейчас видела, - пояснила я, сцапала маленького ворчуна и что было сил прижала его к себе. - Нефёдик, как же я по тебе соскучилась!
- Отпусти, - сдавленно потребовал он и принялся отбиваться от моих нежностей.
Ну да, мой домовой обнимашки не любит, он с характером. Конечно же, я его отпустила, а то ведь он и обидеться может. Хотела спросить, как и когда я вернулась в одиннадцатый дом, но сразу же поняла, что это не имеет значения - я дома, цела, жива и вроде бы здорова, а остальное неважно. Грязная, правда, будто меня в болотной грязи вываляли, и окровавленную футболку не мешало бы сменить, но это мелочи.
- Проснулась? - ласково поинтересовался знакомый голос за моей спиной.
- Белена? - ответила я ей удивлённым взглядом. - Значит, мне не приснилось, что вы с водяным и лешим возле канавы со мной возились? Почему вы здесь? Источники же в землю ушли.
- А кто ещё о тебе позаботился бы, если не мы? - улыбнулась она. - В порядок себя приведи, я чай пока заварю, а потом разговоры говорить будем.
- Нужно собаку в охотхозяйстве покормить, - вспомнила я.
- Вот дурында беспокойная… - покачала ведьма головой. - Сама едва от верной смерти спаслась, а голова о собаке брошенной болит. Иди умываться, заноза. Я лешему скажу, чтоб отпустил пса и сюда привёл. Как раз дворовому компания будет, а то у него от общения с курами характер портится.
Мне нужно было не просто умыться, а основательно соскоблить грязь со всего тела, поэтому душ я принимала долго. Мои личные вещи и документы остались в машине Власова, а он уехал, поэтому после гигиенических процедур пришлось продирать спутанные мокрые волосы пальцами, но и для этой проблемы нашлось неожиданное решение.
- Нефёд, позови Фросю, пока твоя хозяйка налысо себя не ощипала, - попросила Белена домового, накрывая на стол.
В доме чисто, мебель на своих местах стоит, и даже полы вымыты - я такого порядка в своём временном жилище никогда не видела. И травами пахнет. Дикой мятой, ромашкой…
- Присаживайся, - кивнула ведьма на стул, и я послушно села, не понимая, как теперь должна себя вести.
- Спасибо за то, что спасли меня, - осторожно начала я разговор с самой важной темы.
- Природа умеет быть благодарной, - улыбнулась Белена. - Ты ей помогла, а она о тебе позаботилась. Жаль, что я в своё время не о том думала, и не теми мыслями жила, ведь всё могло иначе сложиться. Так что теперь, Марфуша, быть тебе моим наказанием. В услужении я у тебя. Советом помогать буду, делом тоже. Домовой по дому за порядком следить станет, дворовой во дворе с этого дня хозяйничает, кикиморе сама применение придумаешь, а леший с водяным в своих владениях ни в чём тебе не воспрепятствуют. Награда это тебе за доброту и честность. За домовым только приглядывай, а то он у тебя вороватый.
- Я?! - возмутился Нефёд и уронил большой бублик обратно в корзинку-самобранку ведьмы.
- Ну не я же, - усмехнулась она. - У кого склад наворованного в подполе в другом доме?
Домовой виновато выпятил нижнюю губу и опустил ушки.
- Я ничего ценного не брал, - пробубнил он. - Могу всё вернуть. Бумага всё равно невкусная была.
Он исчез, но вернулся раньше, чем я успела раскрыть рот и возразить, что я против такого положения вещей. Приятно, конечно, но я не королевишна, чтобы штат прислуги иметь. Ещё и из нежити состоящий.
- Прости, - с несчастным видом попросил домовой, протягивая мне пожёванную с одного угла папку с компроматом на Артура Карпунина.
- Так это ты её взял? - удивилась я. - Зачем?
- Ну ты же тоже её спёрла, а я просто перепрятал, - последовал вполне логичный ответ.
- А пожевал зачем?
- Ну так пахло сладенько, клубничкой…
- Это от бумажных платочков запах был, а не от документов, балбес, - улыбнулась я и забрала у него папку. - За то, что перепрятал, спасибо. Разрешаю взять в корзинке бублик.
- Правда? - Он молитвенно сложил перед собой лапки и навострил ушки. - А два можно?
Белена обозвала Нефёда проглотом, отобрала у него корзинку и выдала оголодавшей домашней нежити не бублик, а большой пирог с черникой. У меня самой от вида и запаха этого пирога потекли слюнки.
Чаепитие затянулось надолго, потому что торопиться уже было некуда. Я задавала вопросы, Белена и Нефёд на них отвечали, а присоединившиеся к нашей компании кикимора и Батон весело играли в догонялки, стараясь не наводить в доме беспорядок, чтобы не сердить меня или другую ведьму. Кикимора, кстати, выглядела очень забавно - тонкая, как тростинка, пальцы длинные, кончик крючковатого носа до самого подбородка опускается, а глазки хитрые-хитрые. Вроде и нечисть, но симпатичная.
После того, как я прошлой ночью ушла на кладбище, всё было именно так, как мне снилось и вспоминалось. Шёл дождь, но лягушки в канаве молчали, чтобы не отвлекать меня своим пением от обряда. Они расквакались только под утро, когда я уже завершала обряд, а мостик через канаву пересёк нехороший человек. Природа пыталась меня предупредить, но я этого не слышала, поскольку была поглощена магическим ритуалом, который оттягивал смерть с отравленных мёртвой водой мужчин туда, где мёртвому самое место - в кладбищенскую землю.
Демид перешёл реку вброд там, где переправе никто не препятствовал - река мелкая, таких мест много. Он заходил в деревню и даже ухитрился переговорить с отцом, когда Власов не несколько минут отлучился с улицы в дом, чтобы ещё раз напоить моих подопечных зельем, как я и просила. Назар сказал, что меня нужно убить, и тогда всё моё колдовство рассеется. Сообщил, куда я ушла. Природа мешала Демиду - дождём, ветром, проваливающейся под ногами землёй. Отец ему помогал - он ведь колдун всё-таки, и на защиту сына от стихии сил у него вполне хватало. Это противостояние длилось довольно долго, мой ритуал нельзя было прерывать, а на осторожные предупреждения я не реагировала. К рассвету дождь кончился, и в лесу сгустился туман - это тоже было попыткой природы удержать негодяя от злодеяния. Но она не удержала. Иногда человеческие намерения оказываются сильнее любых преград, но, к счастью, закончить ритуал я всё же успела.
Дальше события завертелись с такой скоростью, что Белена и сама путалась, что произошло раньше, а что случилось позже. Она полностью осознала свою вину перед природой и людьми, безропотно приняла обязанности хозяйки подземного озера и смирилась с тем, что больше никогда не увидит свет солнца и лес, но земля распорядилась иначе. Целебная вода снова пробилась к поверхности, чтобы вернуть силу нежити и спасти меня.
Демид ударил меня ножом, дотащил моё тело до канавы и спихнул в воду - если не умру от раны, то захлебнусь. Я почти умерла, поэтому всё моё колдовство рассеялось - Назар смог освободиться, а все, кто был в деревне, лишились защиты от него.
- У колдуна был припрятан кувшин с очищенной водой, поэтому он в лачугу свою первым делом побежал, а там я очень вовремя появилась, - рассказывала Белена. - Старик ведь чего хотел-то? Жить долго и силу иметь недюжинную. Чего хотел, то и получил. Дуб теперь там растёт. У дубов век долгий, древесина крепкая…
- Но ведь человека нельзя колдовством превратить во что-то другое, - возразила я. - Можно только дух переместить.
- А я и не превращала, - невозмутимо отозвалась ведьма, переливая горячий чай из чашки в блюдечко. - Дурень сам виноват, дом в порядке содержать надо. Меня увидел, в сторону шарахнулся, споткнулся о какой-то хлам и убился нечаянно. Он ведь всю жизнь водичку целебную хлебал, а ты сама знаешь, что она от случайной смерти не спасает. А чтобы дух его нежитью по лесу не шлялся и не вредил никому, я ему удобное вместилище дала. Дерево это прямо на роднике растёт, корнями тайну скрывает, силой воды питается. Всё так, как колдуну хотелось. Долгий век ему точно обеспечен, а волшебства в том дубе на весь лес хватает. И силу дурак получил, и долголетие.
- Ну так труп же обнаружить должны были.
- Вот ведь балда! Я ж сказала, что тайна под корнями скрыта. Не найдёт его никто, не боись.
- А Демид?
- Это сынок-то его? - брезгливо скривилась Белена. - Этот тоже больше никому навредить не сможет. Его волки в омут загнали, а оттуда только одна дорога. Всплывёт через недельку где-нибудь подальше отсюда вниз по течению.
- Он что, утонул? - нахмурилась я.
- А ты этого убивца жалеешь что ли? - удивлённо посмотрела на меня ведьма.
- Не знаю, - честно призналась я. - Странное как-то ощущение. Вроде бы и жаль, но в то же время… Он ведь мой бывший муж. Я в курсе, что Назар меня к нему приворожил, и что любви между нами как таковой не было, но мы столько лет вместе прожили… А он меня убить хотел.
- Сердце у тебя большое, а ума в голове мало, - резюмировала Белена. - Думаешь, он оставил бы тебя в покое, если бы знал, что ты выжила?
- Закроем тему, ладно? - попросила я. - Боюсь, я сейчас не готова думать о том, что кто-то умер, пусть и не по моей вине. Мне и так тяжело.
А тяжело мне было потому, что обо мне все забыли в прямом смысле этого слова. Я должна была оставаться в лесу, чтобы прийти в себя после случившегося, и Белена приказала Фросе пустить по деревне шепоток, который отнял бы у людей кое-какие воспоминания. Кикимора немного перестаралась, поэтому Власов сам вызвал полицию и «скорую» - он забыл, зачем перевозил Карпунина и других пострадавших в деревню. Охранники, Алиса… Меня даже Клавдия Ильинична не помнила.
- Есть ещё Борис, Артур, сторож у моста, двоюродная сестра Карпуниных Ольга, баба Шура, Семёныч… - перечисляла я тех, с кем так или иначе сталкивалась в последнее время. - И фото, где мы с Мироном и волки. И новостной ролик, в котором он обо мне рассказывает. Если бы это была единственная короткая встреча с одним человеком, шепоток кикиморы сработал бы, но после такой заварушки…
- Это нужно было для того, чтобы тебя и лес в покое оставили на некоторое время, - пояснила Белена. - Мужиков тех, что ты спасала, всё равно трогать нельзя было, так что они всё вспомнят, когда очухаются. Тогда и к другим воспоминания вернутся. Через недельку, наверное, или даже раньше. Но я тебе вот что скажу, милая моя. За любовь и счастье бороться надо, они просто так не даются. Знаю, о ком печалишься, и не понимаю, почему ты так легко от него отказываешься.
- Потому что он сам мне сказал, что между нами ничего быть не может, - вздохнула я. - Прости, но это обсуждать я тоже не хочу.
Вот вроде бы и хорошо всё сложилось, но всё равно плохо. Труп Назара лежит под корнями волшебного дерева, которое скрывает источник и питает силой всю местную нежить. Демид утонул. В болоте больше нет целебной воды, а в деревне Артур её не найдёт, как бы ни старался. А я… Я сижу за столом в чужом доме, из которого меня скоро выставят за ненадобностью. Если у Артура пропадёт интерес к этому лесу, то и у Мирона его тоже не станет. Что Карпунин-младший будет делать с землёй, которую успел скупить? Распродаст? А мне что дальше делать? Я бы выкупила у него этот дом с участком, но денег на это нет. У меня вообще ничего нет - как пришла сюда нищенкой бездомной три недели назад, так ничего с тех пор и не изменилось.
- Собака, - снова вспомнила я о брошенном в охотхозяйстве псе. - Она же голодная. Ты уже попросила лешего, чтобы он её сюда привёл?
- Собака? - перестал дразнить обожравшегося Батона Нефёд. - Имей в виду, я в доме собаку терпеть не стану. Кот - это ещё куда ни шло.
- Можно подумать, кто-то станет терпеть здесь нас, - горько усмехнулась я в ответ. - Выставят за порог, и пойдём мы с тобой новый дом искать. Ведьма, домовой, кикимору тоже прихватим. Сядем на коня, собака следом побежит… Красота!
Все сразу притихли. Вообще все. Уставились на меня непонимающе, а я что могу сделать? Заколдовать Карпунина, чтобы он мне дом подарил? Или Фросю попросить, чтобы она эту идею ему нашептала?
- Чего вы напряглись-то? - улыбнулась я нежити и коту. - Думаете, я вас брошу? Нет уж. Ведьмы семью не бросают. Да, Белена? Один за всех, как говорится, и все - за одного. Придумаем что-нибудь, время-то есть.
Оглавление:
