Удивительно, но главной легендой питерского воровского мира стал именно Лёнька Пантелеев, дел за которым числилось гораздо меньше, да и сам масштаб которого был намного более скромным, чем, например, у той же Банды Белова или многих других криминальных знаменитостей той поры. Но именно Пантелеев пользовался славой самого везучего, дерзкого и совершенно неуловимого.
В новом цикле публикаций гуляю в Петербурге по Петроградскому лабиринту Лёньки Пантелеева. Присоединяйтесь! В конце обзора, как всегда видео.
Через несколько дней 14 июля, после ограбления ювелира Аникеева на Звенигородской, такой же прием с обыском, но теперь по документам особого отдела ПВО Лёнька Пантелеев повторил на квартире доктора Ищенс в Толмазовом переулке (ныне переулок Крылова, район Гостиного двора). Снова без жертв.
Банда действовала с изобретательностью. Пантелеев словно насмехался над петроградским розыском, совершая свои налеты крайне дерзко и средь бела дня. Ограбление на квартире в Толмазовом было совершено около 16 часов.
В июле к уголовному розыску подключается ГПУ. Была образована особая ударная группа, которую возглавлял один из лучших сыщиков того времени Сергей Кондратьев. Июль-август 1922 года это середина периода деятельности Фартового Лёньки. С этого времени кольцо вокруг него начинает осторожно смыкаться.
Каждый день розысков давал новые аресты или наводчиков или его бесчисленных сожительниц-соучастниц. Позже на дознании он говорил, что в то время, т.е. в начале осени 1922 года, он чувствовал себя как затравленный зверь. Все это однако, не мешало ему продолжать свои налеты.
Пантелеев меняет схему работы, большинство налётов приносило сущие копейки, он перестаёт брезговать банальным уличным грабежом. Бандиты начали выходить по ночам на Марсово поле и останавливать извозчиков, перевозивших граждан, которые казались Пантелееву состоятельными. После этого, угрожая оружием, они забирали все ценности, имевшиеся при них.
25 августа, около 4 часов утра, на Марсовом поле Пантелеев и Гавриков остановили пролетку, в которой ехали граждане Фистуль, Семенова и Шварц. Грабители под угрозой револьверов сняли с них верхнее платье, отобрали деньги, трудовые книжки, часы и золотые кольца. Забрав все это, Пантелеев приказал извозчику ехать поскорее и не оглядываться.
Из воспоминаний Сергея Кондратьева («На боевом посту» 1925 г):
«— Увидал я, что налеты эти совсем пустое дело, - рассказывал мне дальше Лёнька, - и пошел по этой части. Когда один, когда прихвачу кого. Наводчик всегда нужен, без него и дела не найдешь. По пустякам мараться я не любил. Барыга тоже нужен. Опять – стрёмщик. Ну? и мару́ха. Как без неё! – Он рассмеялся. – А тут ещё липнут все. Известно, я всегда при деньгах. Ну и возьмешь иного в работу. А работа пустая. Поначалу револьвером стращал, а потом скажешь: «Я — Лёнька Пантелеев», - глядь все словно к полу приросли и глаза изо лба лезут. Смешно даже. Случалось, и по мокрому, если иногда никак невозможно...»
Читая статью сыщика Кондратьева, портрет Лёньки Пантелеева представляется очень живой. Всем он известен как циничный и наглый бандит, который не брезговал красивым форсом и, как сейчас бы сказали, грамотной «пиар-компанией». Но у меня сложилось впечатление, что как раз Не он создал себе имя, а наоборот - его имя создало того, кем он впоследствии стал. И получилось это больше случайно: когда его художественный портрет со слов свидетелей был составлен, далее милиции стало известно и его имя. Пресса напечатала знаменитую статью: "Тайна Фартового раскрыта!"
Не забываем, что Пантелееву на тот момент было всего 20 лет. В сущности, какими бы организационными, военными или розыскными талантами он не обладал, он в первую очередь - ещё очень молодой, 20летний парень. В тех же воспоминаниях у Кондратьева есть ещё такие строчки: "...Я его допрашивал и с ним по целым часам говорил. Как будто и не бандит, смотрит весело, говорит с усмешкой и держится совсем просто. Я сначала про всякий случай за револьвер держался, а потом и не брал его."
И у меня сложилось впечатление, что Пантелеева больше всё это забавляло, все налёты и ограбления, которые были ещё без крови. Не смотря на то, что он отдавал себе отчёт в серьёзности подобных преступлений, был в нём какой-то юношеский подход: азарт, чувство некой игры. Возможно поэтому однажды, как бы в насмешку над милицией, от ныне он стал представляться.
- Поначалу револьвером стращал, а потом скажешь: «Я — Лёнька Пантелеев», - глядь все словно к полу приросли и глаза изо лба лезут. Смешно даже. Случалось, и по мокрому, если иногда никак невозможно...»
Именно этот образ частично передан в художественной книге Елены Толстой о Пантелееве "Фартовый человек".
В пору взлёта своей карьеры преступника Пантелеев избегал лишнего насилия. Никогда не обижал прислугу и это порождало пафосные слухи. Совершая налёты он по прежнему никого не убивает. К слову, на первое дело к меховщику на Казанской улице, Пантелеев с подельниками пошли с двумя старым револьверами кавалерийского образца, купленными на рынке, без патронов.
Такое же ограбление как на Марсовом Пантелеев произвёл через несколько дней 1 сентября на улице Толмачева (Караванной) у клуба «Сплендид-Палас» Только оно закончилось кровью.. Пантелеев и его ближайший помощник Гавриков грабили супружескую чету Николаевых. Николаев полез в карман пальто. Пантелееву показалось, что тот достанет оружие. Супруги Николаевы убиты на месте.
Продолжение в следующей статье...
Место предыдущего налёта:
Предлагаю небольшую прогулку сквозь время:
Немного из истории:
Марсово поле меняло своё название много раз. Изначальное — «Пустые луга» (Leere Wiesen). Так было подписано на плане Санкт-Петербурга начала 1720-х годов. Далее возникло название «Большой луг».
При Петре I было переименованно в «Потешное поле» т.к. на нём проводились парады и смотры войск Преображенского и Семёновского полков.
При Екатерине I поле называли «Лугом перед летним домом».
При Елизавете I поле стали называть «Царицын луг».
Весной 1801 года, в южной части поля перед Михайловским замком у реки Мойки был установлен памятник фельдмаршалу Суворову (сейчас памятник перенесён к Троицком мосту и обращён к Петроградкому острову). Памятник Суворову не имеет портретного сходства, скульптор создал аллегорическую фигуру в образе бога войны Марса, в древнеримских доспехах, в шлеме, с поднятым мечом в правой руке и со щитом в левой.
В 1805 году «Царицын луг» сменил название на «Марсово поле».
С ноября 1918 года Марсово поле переименовали в «площадь Жертв Революции».
В 1944 году площади вернули прежнее название — Марсово поле.
Подписывайтесь, что бы не пропустить. Ставьте 👍 если было интересно!