– Здорово, Василий Ильич! – Валентина шла из магазина и по пути громко поздоровалась со своим соседом.
Но дедушка продолжал сидеть на лавочке, как та статуя, что поставили около Дворца культуры. Ни на те здрасьте, ни до свидания… Глаза престарелого мужчины пристально смотрели куда-то в небо. Валентина подошла буквально впритык к соседу и во всё горло проорала:
– Ау, дедушка, будьте здоровы! Чего не отвечаете? Или куда-то собрались улетать? Или, наоборот, ждете чьего-то прилета?
Ильич от такого громкого приветствия Ольги Ивановны подпрыгнул на лавочке как ошпаренный.
– Ольга, вот была бы ты поменьше, как раньше, с веснушками на курносом носе, вмиг бы задрал подол и надавал за такие шалости! Не дала своим криком закончить беседу с моей бабушкой. Я ей только хотел сказать, чтобы она скоро ждала меня, планирую до зимы помереть. И людям заботы меньше будет меня хоронить, а то в морозы земля мерзлая… И бабушке моей не так будет на небе одиноко без меня…
– Тьфу ты! Ильич, что ты надумал такое? Живи! Царствие небесное Марье Петровне, конечно же, но на этом жизнь не заканчивается. Да и ты вон только восьмой десяток разменял.
Ильич махнул рукой на соседку и понурый пошел в дом. Та лишь услышала, как он демонстративно закрыл дверь на замок, таким образом показывая свое твердое решение «и точка!».
Сентябрь и октябрь в этом году выдались дождливыми, в доме было сыро. «Была бы баба живой, – подумал Ильич, – та бы уже попросила печь затопить, туда-сюда – и уже состряпала пирог или пирожки с тыквой, аромат бы на весь дом шел…» Ему же ничего не хотелось. Дед Василий подошел к кровати и, не раздеваясь, лег. Сложил руки крестом на груди и стал похож на покойника. «Может, полежу так и помру быстрее», – подумал он. И только закрыл глаза, как услышал звон телефона. «Не дают спокойно помереть! Кому я срочно понадобился?» – Ильич, кряхтя, пошел к телефону. – Слушаю! Алэ! Кого надобно? – сердитым голосом проговорил он в трубку.
– Па! Слышишь меня? Это я, Дмитрий. К тебе завтра приедет Машенька, у нее как раз каникулы в школе, будет тебе помогать. Она ведь взрослая уже, как-никак в девятый класс пошла.
– Сынок, да я это… Не могу… Понимаешь, у меня планы…
– Па, плохо слышно тебя! Не переживай, всё будет хорошо! Маша уже хозяюшка, всё умеет. Она за тобой соскучилась, да и тебе не будет одиноко. Ты ведь не хочешь в город ехать к нам, поэтому мы к тебе…
Дед Василий, конечно же, в душе радовался приезду любимой «онуци». Но, с другой стороны, так хотел уже завершить все земные дела и оказаться быстрее со своей покойной женой Марьей. Это ведь в честь нее сын с невесткой дочку назвали. «Эх! Ладно, полезу в погребок за вареньем – Машунька любит клубничное. Покойница много закатала».
– Деду-у-уля, ой, а почему у тебя одна курочка? А чего двор в листьях? А ты печку, что ли, не топил? – вопрос за вопросом сыпались на голову Василия Ильича в первый день приезда «онуци».
– А мне оно надо? Бабуля твоя бросила меня и улетела на небеса. Вот и я скоро за ней…
– Дедуль, это, конечно же, твое дело, – Маша посмотрела на Ильича. – Только люди придут с тобой попрощаться, а во дворе и доме сплошной бардак. Сад заброшен, чеснок на следующий год не прикопан, грядки в порядок не приведены…
– Ладно, ладно, расхозяйничалась, – проворчал старый, но с добротой в голосе. – Вылитая бабка Марья, – самому как-то прямо тепло стало от внучкиных слов. – Хорошо, наведу порядок. Только сад и огород при чем тут?
– Как при чем? – не унималась Маша, – а на помины чем будем людей кормить, сам знаешь, какие цены на всё, а так свое вырастет…
Спустя неделю мимо двора шла та же соседка Валентина. Она, насколько смогла, вытянула шею, чтобы заглянуть во двор деда Василия, уж больно любопытная баба была.
Там работа кипела. Везде было прибрано. Сад, виноградник и грядки готовы к зимовке.
– А говорил, помирать собрался… – заулыбалась соседка и пошла по своим делам.
В очередное утро Василий Ильич заметил грусть на лице Маши.
– Солнышко, что случилось?
Бутерброд невкусный? Может, овсяночки?
– Деда, я бы блинчиков напекла по бабушкиному рецепту. Только вот нет ни творога, ни молока… И с яйцами у тебя проблема, курица одна, и то старая.
– Маруся, всё будет. Пойдем в магазин и закупимся сегодня.
– Свое, оно свое! Я вчера с тетей Валей разговаривала, так она сказала, что может с десяток несушек дать. Представляешь, какая радость! А папа по телефону пообещал денег переслать на козу. Дед, я так буду рада своему молочку! С меня блинчики и вареники! Ведь не зря меня бабуся учила.
Так во дворе Ильича появились куры и коза. Ну не мог Ильич отказать «онуце». В скором времени в будке лаял Джек, которого откуда-то притащила Маша со словами: «Дедуля, он под магазином лежал, замерзал, какие-то злые люди выбросили…» Еще позже девочка притащила коробку с котятами.
– Деда, представляешь, что за люди? Кто-то целую коробку котят оставил на обочине дороги. Посмотри, какие они хо-о-о-олесенькие…
– Холе-е-е-се-е-енькие, – перекривил внучку Иьич. – Что я со всем этим хозяйством буду делать? Помирать ведь собрался! А ты уже через неделю уедешь в город! – и он вопросительно посмотрел на внучку, поставив руки в боки.
– Дед, скоро родители приедут. А на зимние каникулы я к тебе прикачу. Как раз малыши подрастут, – и Маша нежно чмокнула деда в щечку. И Ильич растаял от удовольствия. Маша укатила домой, и остался Василий Ильич сам. Но вот грустить ему некогда стало. Двор ожил, наполнился звуками новых домочадцев. Маша каждый день звонила и интересовалась всем. А дед Василий оживленно докладывал:
– Онуця, сегодня Мирон, ну тот, с пятнышком на пузике, отказывался пить молоко. Я прямо распереживался, не заболел ли он, – рассказывал он о кормлении котят своей Машеньке. – А вот Джек – умница, хорошо охраняет двор. Я теперь всегда слышу, как кто-то подходит к калитке. А еще…
– Дед, а я уже готовлюсь к новогодним каникулам. Ты меня ждешь? Блины будем печь! У нас ведь теперь свое молочко!!!
Дед Василий сидел над могилкой своей Марьи Ивановны: «Знаешь, Маруся, ты меня пока не жди. Весна на носу. Нужно огород сажать, чтобы к лету и осени было чем онуцю угощать, да и хозяйство у меня. Так что ты прости, пока не могу. Как я брошу ушастых малышей? Им еще нужно подрасти, чтобы мышек ловить. А какая умница Зинка, наша козочка, такое вкусное и жирное молочко дает. А Машенька блины печет, ну точно, как ты». Старик заулыбался, его глаза светились счастьем.
Этим рассказом, уважаемые читатели, я вам наглядно показал, как заставил жить отца. К сожалению, родители наши уходят и, прожив полвека вместе, поодиночке уже не умеют. И это, наверно, даже не рассказ, а крик души. НЕ БРОСАЙТЕ СВОИХ СТАРИКОВ! Зажгите в них искорку жизни любыми ведомыми вам способами!