Судя по комментариям, многим людям понравилась наша санитарка, Ирина Матвеевна. Я рассказала наиболее безобидные истории, хотя случалось с ней всякое.
Насчет этой истории долго сомневалась. Но... была не была!
Я уже писала, что патологоанатомы смотрят гистологические препараты. Вначале берут кусочки из органов, удаленных во время операции: из аппендикса, желчного пузыря, ампутированной конечности и т. д. После специальной обработки кусочков смотрят срезы из них под микроскопом. Куда же деваются сами органы или их части? Они копятся в специальных емкостях в холодильнике. Потом оформляются документы на захоронение, все отвозится на кладбище и захоранивается.
А кого послать сопровождающим и представителем от нас? Правильно, Ирину Матвеевну. Она давно приятельствовала с могильщиками, ей и карты в руки. В те времена захоронениями занимались пьющие дядьки, братья по духу и единомышленники Ирины. К труду они были не склонны, и, чтобы процесс шел веселее, да просто, чтобы шел, Ирине выдавались две бутылки спирта. Естественно, назад мы её и не ждали. Система была давно отработана и функционировала без сбоев.
...В то зимнее морозное утро Ирина Матвеевна суетилась. Документы оформлены, все упаковано, спирт выдан. Вот, наконец, и машина. Ирина отчалила к друзьям. Назад, как обычно, машина пришла без неё.
На следующее утро в кабинете заведующей зазвонил телефон. Вера Ивановна взяла трубку:
-Да, я. Да, вчера. Санитарка, Ирина Матвеевна. Да вы что!? Не может быть! Может?
Лицо Веры Ивановны выражало растерянность и недоумение.
-Хорошо, я ей передам. Ирка! Иди сюда!
На зов пришла Ирина Матвеевна. На лице легкий интерес: зачем она понадобилась заведующей?
-Ты вчера все захоронила?
-Конечно. А что такое?
Ирина придала лицу специальное выражение: кротости и обиды. Как будто фея-крестная сказала Золушке, что она не посадила сорок кустов роз, а вырвала их с корнем. Впечатление от ирининой мимики портил только запах перегара.
Ирина смотрела так честно, что было понятно: врет.
-Что такое!? Мне только что из милиции звонили. Тебя вызывают в кабинет № ... к следователю такому-то. Иди! А как придешь, я от себя добавлю.
-А почему вы верите какому-то следователю, а не моему честному слову?- спросила санитарка.
-Потому что хорошо тебя знаю. Уйди с глаз долой, не хочу грех на душу брать!
Дальнейший рассказ со слов знакомого судмедэксперта.
Накануне днем по кладбищу шел человек, навестить могилку усопшего родственника. И вдруг увидел, что из сугроба торчит голая пятка. Что может подумать нормальный человек? Именно это он и подумал. И, будучи человеком нормальным, вызвал милицию. Приехавшая опергруппа начала осмотр места происшествия. Кто-то из приехавших потянул за пятку, и ... у него в руках оказалась нога, отделенная от туловища. Дело приняло скверный оборот. При дальнейших раскопках сугроба в нем обнаружилось еще семь ног. Служивые забегали. Расчлененка! Четыре трупа! Где искать остальное? Вызвать ещё людей? Дело предстояло крупное. В нашем мирном городе объявился маньяк!
Их пыл охладил судмедэксперт:
-Да не паникуйте. Какие четыре трупа? Вы что, не видите, что здесь три ноги женских, а пять мужских? К тому же шесть левых, а правых только две. И ампутированы они не по суставу, как при расчлененке...
-Что же это?
-Это больничная ампутация. Видите, все ноги с гангреной? Точно вам говорю. Это какая-то больница вчера материал захоранивала, да не захоронила.
В результате следственных мероприятий номер больницы выяснили, могильщиков опросили и на следующее утро нам позвонили.
К счастью для Ирины Матвеевны в милиции отнеслись к происшествию по принципу:"Баба- дура. Что с неё взять?"- и ограничились громким порицанием и гневным "фи!". А Вера Ивановна за день остыла. Так что ругала Ирину без огонька и задора. Ирина выглядела слегка пришибленной, но не от раскаяния. Просто две сэкономленные бутылки спирта- это вам не фунт изюма откушать. Многовато вышло.
Насчет уволить. Очередь из желающих работать санитарами к нам не стояла, а в трезвом виде у Ирины все в руках горело и отделение сверкало чистотой. Так что приходилось мириться с периодами её работы через ж-у, ограничиваясь тихим незлым словом.