69. "Три часа до..."
Три часа. Осталось всего три часа — ровно столько еще может находиться в нейтральной зоне крейсер Альтаирской империи. Три часа до того момента, когда он должен будет вновь войти в гиперпространство, забрав с собой последнюю надежду на наше спасение.
Три часа до начала возобновления войны между Дарийской и Альтаирской империями, если крейсер нарушит соглашение и задержится в нейтральной зоне хотя бы на минуту.
Эти проклятые и неизбежные три часа.
Но что еще хуже — у нас самих осталось меньше часа, чтобы покинуть Тус, потому что до крейсера еще надо добраться. Как это сделать — пока непонятно. Ангар, в котором помимо нашего звездолета находится еще пара сотен таких же, полностью заблокирован. Разрешение на вылет не дается никому. Видимо, Дэмонион предугадал ход моих мыслей. Даже если мы завладеем другим звездолетом, нам все равно не выбраться с Туса живыми. Впрочем, терять тем более уже нечего.
И в голове мелькает шальная мысль.
— А что, если… Что, если с Туса стартуют все звездолеты одновременно?
— Чего?..
Изумление Дерека можно понять, идея действительно звучит абсурдно, но все же.
— Если нам удастся пробраться в рубку управления ангара и дать разрешение на вылет сразу всем ждущим звездолетам, то в небе начнется сумятица. Дарийские военные не будут знать, по кому стрелять. Возможно, они вообще не откроют огонь. Здесь слишком много кораблей Земного Альянса. На конфликт с ними они точно не пойдут, и тогда у нас появится хоть мизерный, но все же шанс убраться отсюда.
Священник, Дерек и Сплин переглядываются.
— Идея, в целом неплоха, — констатирует отец Марк.
— Другой у нас нет, — фыркает Дерек. — Господи! Как жить-то хочется! Ну да ладно… — Друг поворачивается к Сплину. — Показывай, где у них тут рубка управления находится? Я подожду, пока вы завладеете кораблем. Лучше берите звездолет Земного Альянса — больше шансов, что по нему огонь не откроют, а затем…
— Не ты, а я, — вмешивается в разговор Сплин. — Я сам постараюсь пробраться в рубку, а вы улетайте. В конце концов, это мой мир, а не ваш.
Не нравится мне все это. Я не собираюсь спасать свою шкуру, жертвуя при этом другими людьми.
— Так дело не пойдет. Сначала разберемся с рубкой, а потом…
— Потом вы не успеете добраться до звездолета и улететь, — констатирует Сплин, отступая к выходу из ангара. — Дарийцы не идиоты. Из рубки так просто не выпустят. Так что поторопитесь с звездолетом, об остальном позабочусь я.
— Слушайте, я ему не верю! С какого перепуга такое самопожертвование? Ты же нас даже не знаешь? — Дерек одаривает Сплина хмурым взглядом.
В принципе, я согласен с другом. С чего это вдруг провожатый, который вызвался помочь нам за определенную плату, решает фактически пожертвовать собой. Ведь и дураку явно — шансов уйти живым из рубки практически нет. Чего ради?
— У меня с этой войной свои счеты, — невесело усмехается парнишка, поправляя вновь съехавшие на нос очки. — В свое время я слишком много сделал, чтобы сильнее разжечь этот пожар. Я же хочу попробовать его хоть немного затушить.
Не давая нам опомниться, Сплин исчезает в лабиринте серебристых подземных коридоров, которыми испещрен Тус (на его поверхности жизни нет). Нам не остается ничего другого, как на свой страх и риск довериться парню и попытаться завладеть одним из приграничных звездолетов Земного Альянса, базирующихся здесь же, в общем ангаре.
Противное слово "Смирение".
Глэдис все-таки это сделала! Передала кристалл Дэмониону! Иначе бы сейчас на глазах довольной улюлюкающей толпы не корчился с дикими воплями какой-то сумасшедший самоубийца, додумавшийся бросить вызов императору и прикоснуться к Жезлу Власти. Брезгливо морщусь. Все же неприятное зрелище — видеть, как живой человек на твоих глазах превращается в изуродованную, распухшую каменную статую.
Минута-другая, и несостоявшийся соправитель Дария застывает, окончательно окаменев в несуразной позе. Мне кажется, или его глаза еще сохраняют способность смотреть?
Оглядываюсь. Похоже, на сегодня желающих попробовать взять в руки Жезл Власти больше нет. Если, конечно, не считать самодовольного Атарксиса, который стоит там же, на Плато Семи Ветров, и надменно ржет, глядя на окаменевшую жертву.
Придурок! Он даже не подозревает, что в самое ближайшее время его, возможно, самого ждет та же самая участь.
Внезапно в голове мелькает дурная мысль, а что, если этому идиоту все же удастся удержать в руках Жезл хотя бы минуту? Что, если Бэр все-таки ошибся?
И мне это не на руку. Сомневаюсь, что этот самодовольный болван решит воспользоваться правом вето, которое полагается соправителю при его вступлении на трон и, соблюдая древние традиции, объявит сутки тишины — сутки, в которые нельзя никого убивать.
В день восхождения на престол соправителя, испокон веков отменялись даже запланированные казни — их заменяли ссылкой. Если бы Атарксис решил соблюсти традиции, то Эван был бы спасен. Никто из дарийских военных не отважится нажать на спусковой курок в такой день, иначе вся империя попадет под проклятье Древних. Но Атарксис не из тех, кто чтит традиции. Не уверена, что он о них вообще знает. Этого избалованного наследничка интересует только он сам и больше никто.
Если же все выйдет так, как предполагает Глэдис и Бэр, и в липовом наследничке не окажется ни капли императорской крови, которая смогла спасти его от окаменения, то тогда… Дня Тишины не будет. И моего мужа по-любому убьют.
Я настолько ухожу в невеселые мысли, что и не замечаю, как погода резко меняется. Небо заполоняют черные грозовые тучи. Обжигающе ледяной северный ветер безжалостно хлещет по ногам и рукам, то и дело норовя сорвать старый плащ, в который я кутаюсь из последних сил. Но этот ветер — ничто по сравнению с пугающим отчаянием, которое вьюжит в моей душе.
Господи! Как бы дорого я дала бы, чтобы предупредить Эвана об опасности!
И тут мне на глаза попадается очередной букмекер, все еще принимающий ставки и одновременно говорящий с кем-то по видеосвязи.
Как же я раньше не сообразила! Ну конечно! Я же запомнила вызывной код Дерека!
Дождавшись, когда букмекер засунет прибор видеосвязи себе в задний карман и начнет подбивать на ставки очередного зеваку, я незаметно вытаскиваю прибор.
Торопливо набираю номер Дерека. Только бы ответил! Только бы ответил!
Мне несказанно везет. Звонок достигает адресата. Очевидно, что они все еще находятся в пределах Дарийской империи, иначе бы связь прервалась.
— Дерек! Дерек! — Я всматриваюсь в очень плохое, трясущееся изображение. — Где вы? Если на Тусе — вам нельзя улетать! Дан приказ уничтожать любой звездолет…
— Ада?! Где ты? Это правда, что сказала Айрис?! Это ты пронесла взрывчатку на звездолет императора?
Не могу понять, что за чушь несет Дерек.
— Какую взрывчатку? Я ничего никуда не приносила! Не садитесь в звездолет! Не покидайте Тус…
— У нас меньше часа, чтобы улететь. Иначе альтаирский дипломатический крейсер уйдет… Нет выбора!
Опять этот проклятый выбор.
Который есть всегда.
Ветер продолжает завывать. Толпа шумит. Атарксис, сбросив плащ, с видом победителя собирается идти к жезлу.
За спиной Дерека раздаются выстрелы.
— Не говори обо мне ничего Эвану…
Связь обрывается. И моя жизнь тоже. Все еще шипящий передатчик вываливается из рук.
Неужели это все? Конец? Неужели ничего больше нельзя сделать, чтобы спасти Эвана? Если только… Взгляд, полный отчаяния, падает на Жезл Власти.
Я совру, если скажу, что эта абсурдная мысль не посещала меня…
Жезл — не кристалл.
Это верная смерть.
Но зачем мне жизнь без Эвана?
Мой полусумасшедший от отчаяния и безнадеги взгляд блуждает по пестрой, разношерстной толпе дарийцев. В основном мужчины — горожане, ремесленники, воины. Впрочем, хватает и женщин, детей. Те, что побогаче, стоят ближе к Плато — занимают привилегированные места. Те, что победнее, — там, где и я, поодаль.
Стража, охраняющая Жезл Власти немного сместилась, и теперь я могу беспрепятственно рассмотреть императора, восседающего на троне. Рядом с ним стоит второй трон — пустующий. Трон соправителя.
Неужели сегодня Атарксис займет его?
Мои раздумья прерывают громогласные трубы. Народ с неподдельным интересом взирает на то, как единственный законный наследник Дарийского престола направляется к Жезлу Власти. Поднимаю голову и я, с содроганием понимая, что сейчас решается не только судьба всей Дарийской империи. Сейчас решается судьба Эвана, чья жизнь висит на волоске и ее счет идет на минуты.
Отчаяние. Безысходное и всепоглощающее. А еще злость.
На жизнь, на судьбу, на себя. Такую беспомощную и никчемную.
И страх. Страх от того, что все уже предопределено и я абсолютно ничего не могу изменить.
Страх, перерождающийся в боль, которая стирает чувство самосохранения. Потому что внезапно отчетливо понимаю: терять уже нечего. У меня и так забрали все. Что осталось? Никчемная жизнь? Проклятая судьба? Отчаяние? Смирение?
Никогда не любила это слово — смирение. По мне, так оно убивает куда лучше дреда.
Перед глазами, словно за минуту до смерти, пролетает вся моя до смешного несуразная жизнь.
Любовь Эвана, которую я, что греха таить, ничем не заслужила.
Равнодушие алкоголички-матери, у которой я все же умудрилась снискать странное уважение, порожденное страхом передо мной. Еще бы — могу дредом и горло перерезать, если приспичит…
Нищета, голод и пробирающий до костей холод Катара.
Сытость и роскошь Руара, за которую приходилось платить слишком высокую цену.
А еще — моя почти зачерствевшая душа.
О да! Я могла бы до конца раствориться в Руаре. Я могла бы стать частью его. Моя рука не дрогнула бы, убивая. Я могла бы, не моргнув, предавать, лицемерить, играть чувствами других, если бы…
Если бы в моей жизни не было тех, кто мне по-настоящему дорог.
Если бы не было Бога, с которым меня познакомил отец Марк. А еще — любви, которую создал этот самый, не вписывающийся в уклад Дария, милосердный и любящий Бог землян.
Любви к ближним… К Эвану, к брату, к Мэд и даже к беспутной мамаше. Ведь какая бы ни была Акраба — она все же моя мать, которая не сбросила нас с Анигаем после рождения в обрыв, как делали в Катаре остальные. А ведь могла бы…
«Бог есть любовь», — именно так всегда говорил отец Марк.
О, эта проклятая любовь! Это она перетасовала все мои карты! Разрушила все четко выверенные планы! Как же она подвела меня! Сделала уязвимой! Зависимой от жизни других, дорогих мне людей! Это любовь вынудила ставить интересы близких людей превыше собственных. Это любовь привела меня сюда, на Плато Семи Ветров — нищую оборванку с никчемной судьбой, чтобы здесь в полной мере я смогла ощутить то, что называется отчаянием и обреченностью. Ведь я абсолютно ничем не могу помочь тем, кого по-настоящему люблю. Спасти их! Или…
…могу?
Самодовольный Атарксис подходит к Жезлу Власти. С какой самоуверенностью избалованный гордец протягивает руку к Жезлу! В его глазах нет ни капли сомнения в том, что еще немного — и он станет соправителем Дария.
И только тут до меня доходит: весь фокус с Жезлом Власти заключается вовсе не в императорской крови! Вернее — не только в ней! Дело в этой самой фатальной, наглой самоуверенности в том, что ты достоин быть повелителем Дария. Не кровь Древних дает тебе власть над Жезлом, а вера в собственные силы, убежденность, что ты — и никто другой! — должен занять трон.
Назло!
Наперекор!
Вопреки всему и всем.
Только это достойно императора! Вера, что ты — правитель. Ты. И никто другой!
Но хватит ли этой уверенности трусливому Атарксису? Одно дело — глупая самоуверенность, и совсем другое — инстинкт самосохранения.
Интуиция не подводит меня. Рука наследничка замирает в сантиметре от Жезла Власти.
Невольно выдыхаю. Атарксис находится слишком далеко, чтобы я в деталях видела его лицо. Но мне и так понятно: даже если в его жилах и течет императорская кровь, Атарксис все равно не станет правителем. Потому что трус!
Даже стоя здесь, в стороне, я чувствую его неуверенность. Страх. Паническую боязнь смерти.
В последнее мгновенье инстинкт сработал. Это он заставил наследничка замереть с вытянутой рукой в сантиметре от Жезла Власти. В одном миге от титула соправителя Дарийской империи. Собственная жизнь оказалась куда ценнее престола. Надо признать: парень не конченый дурак. Немного мозгов у него все-таки осталось.
Перевожу взгляд на веселящегося дэуса Бэра, который, несмотря на судьбоносность ситуации, не перестает жевать курицу. Затем на разочарованную Глэдис, недоумевающего Карла, Дэмониона, одаривающего племянника надменным, презрительным взглядом.
Атарксис разочаровал многих, но зато он остался жив.
— Еще не время! — громогласно произносит несостоявшийся соправитель и делает шаг назад.
Надо же! Даже нужные слова к случаю подобрал!
Время… Его-то как раз у меня и нет.
Поднимаю взгляд на небо. Еще немного, и Тус и Наоки исчезнут, окончательно уступив место звезде Сатаба. Церемония закончена, а значит, Дэмонион вернется к своим делам. А дела таковы, что правитель Дария ни за что не даст Эвану живым покинуть пределы империи. Из тридцати минут осталось двадцать.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
#фэнтези #книги #фантастика
P.S. Я являюсь автором данного произведения, поэтому могу его публиковать :) Иллюстрации выбираю примерно подходящие по тематике, т.к. других, увы, нет :)
