На следующее утро решительно настроенный Евгений объявил Нине, что отныне она будет находиться под домашним арестом. Он потребовал отдать ему смартфон.
Также Евгений собирался договориться с директором школы, чтобы дочь перевели на домашнее обучение, и лично присматривать за девушкой, пока ситуация в доме не нормализуется.
— Ты с ума сошел со своей Оксаночкой. Она избавиться от меня хочет, а ты не понимаешь этого, — возмущалась Нина.
— При чем здесь Оксана? Ты сама виновата, что довела себя до такого состояния, — ответил ей отец. — Из-за твоих истерик Оксана была вынуждена уехать домой.
— Ну и прекрасно! — Нина подошла и включила электрочайник.
— Оставь е в покое, — спокойно сказал Евгений. Оба уселись за стол. — Давай, лучше напишем заявление в полицию на этого твоего Хабарова.
В ответ дочь рассмеялась.
— Папа, у тебя паранойя, что ли? Я тебе устала повторять: меня никто не насиловал. Ты хочешь, чтобы я полиции врала?
— Где ты тогда ночевала, когда тебя не было дома?
— И это я тебе уже говорила, папа. У подруги.
— У какой подруги? Я им всем звонил.
— У Юльки я ночевала.
— А ей я позвонил в первую очередь.
— Конечно, так она меня и сдала!
— Хорошо. Тогда почему ее родители не сказали мне, что ты у них живешь?
— Они уезжали на похороны в другой город, папа.
— Какие еще похороны?!
— Не кричи. Голова уже болит.
— Как они могли так на долго оставить ребенка одного?
— Юлю контролировала бабушка и то, по телефону. А почему? Потому что у нее нормальная бабушка, которая доверяет внучке, а не подозревает ее во всех тяжких грехах, как ты.
— Хорошо. Предположим. Тогда объясни мне, откуда взялся пакет с вещами на солидную сумму? — резонно спросил Евгений.
Нина усмехнулась.
— А это я уже не знаю. Может быть, мне его твоя Оксаночка подкинула.
— Нина, перестань! Ты же видишь, я на взводе! То, что ты делаешь, переходит уже все границы.
— Я серьезно. Ты, кстати, последи за ней. Это она тебе врет, а не я.
— Не говори так об Оксане.
— Пап, ты такой наивный... Чаю будешь?
— Не хочу. Спасибо. Что значит, я наивный?
— Я своими ушами слышала, как она с мужиком каким-то о встрече договаривалась. Дмитрием вроде зовут.
— Понятно. Так, мне нужно на работу отъехать ненадолго. А ты иди занимайся предметами. Вон сколько пропустила.
— Что, ничего не вижу, ничего не слышу?
— Иди, учи уроки, дpянь такая, — сдержанно, но жестко сказал отец. — Приеду — проверю.
Эта ситуация злила Пьянкова. Он уже сам от себя в ужасе пребывал. Посадить дочь под замок... Еще неделю назад он и подумать о таком не мог.
Но что Евгений мог сделать? Нина вела себя просто безобразно. Особенно его разозлили слова про Оксану. Конечно, он понимал, что это очередная уловка с ее стороны, и не собирался идти на поводу.
***
Перед работой Евгений решил увидеться с любимой и узнать, все ли у нее в порядке. Проходя через сквер у дома, где проживала Оксана, он увидел, что та разговаривает с незнакомым ему мужчиной. Сразу вспомнилось предостережение дочери.
Пока Евгений дошел до Оксаны, незнакомец ретировался.
— Привет, Оксана. Кто это был с тобой? — спросил Пьянков. — Чего молчишь? Переехала к себе, а меня — побоку?
— Я молчу, потому что смотрю, как ты сходишь с ума. Ты меня ревнуешь, что ли? — ответила женщина.
— Еще неизвестно кто из нас сошел с ума. Так кто это был? Трудно объяснить? Старый приятель или новый друг?
— Да что с тобой, Женя? Это был психолог. Я с ним по поводу Нины разговаривала. А ты чего завелся-то? И почему не на работе сегодня?
— Вы встречаетесь с психологом во дворе дома? У него что, кабинета нет своего? Или он всех вот так, на дому, принимает?
— Это муж моей приятельницы Шуры. Я сама ее попросила нам встречу устроить. А если бы я к нему в кабинет пошла, то мне бы и платить пришлось официально. А это деньги немаленькие.
— И вот он так сразу к тебе домой прибежал?
— Почему домой? Сюда. Мы с ним разговаривали здесь, во дворе. И ему удобно, он здесь, недалеко, работает, и я заодно прогулялась.
— Оксана, да я не против пользы от прогулок. Просто хочу понять, почему ты обсуждаешь с посторонним человеком мои с Ниной проблемы?
— Твои с Ниной? — обиженно переспросила женщина. — То есть не наши общие, а твои с Ниной? Знаешь, Женя, твоя истерика мне уже надоела, и...
— Оксана, не придирайся к словам, а.
— Я хотела нам помочь. Понимаешь? Нам.
— Хороша помощь. Но могла бы и посоветоваться, прежде чем с психологом встречаться.
— Да пошел ты, — чуть слышно прошептала Оксана и пошла домой.
У Евгения не было ни малейшего желания ее останавливать.
От его слов Оксане стало обидно. «Значит. Женя и Нина — одно целое, а я лишняя, посторонний человек, не имеющий с их семьей ничего общего?»
А ведь Евгений даже не задумывался о том, как трудно было Оксане жить одной. И морально трудно было, а иногда и физически. Но на это можно было не обижаться — дело житейское. Однако, Оксана реально переживала за дочь возлюбленного. Она просто пыталась понять, как ей помочь, вот и все.
Пока Евгений добирался до работы, злость в нем перестала превалировать, и мужчине стало стыдно за то, что он так набросился на Оксану, устроив сцену ревности. Одновременно он не понимал, зачем она советуется за его спиной с чужими людьми, ссор, как говорится, из избы выносит. В этом он по-прежнему считал себя правым.