Глава 27. Возвращение домой и всё такое…
Начало ЗДЕСЬ
Я пробирался между деревьями, то и дело цепляясь ногами за торчащие из земли корни и спотыкаясь, пока в конце концов не упал. Так досадно стало, хоть кричи. Я медленно поднялся, присел, прислонившись к стволу и осмотрел ногу. Штанина порвалась то ли о камень, то ли о сучок, а под ней кровоточила довольно глубокая царапина. Вот же… Только этого не хватало. Я осторожно ощупал ногу и, убедившись, что нет ни перелома, ни вывиха, притянул к себе упавший неподалёку рюкзак, в котором лежала спасительная аптечка. Полив ранку перекисью, наложил на неё стерильную салфетку и закрепил пластырем. Эх, а с брюками наверняка придётся проститься. Жаль, такие удобные были… Ну да ладно, что поделать.
Я поднялся на ноги и снова пошёл намеченным путём. Скоро, очень скоро доберусь я до нужного квадрата, где произошли последние события. Уже три смерти, целых три! Достаточно, по-моему! Пора остановить это! Давненько оно не проявляло себя, давненько. Интересно, у него есть какой-то свой цикл, наверное? Просто нам о нём ничего не известно, явно ведь, что далеко не все случаи зафиксированы в записях. Я имею в виду записи наших архивов, ведь не существует никакой международной организации, занимающейся отловом или ликвидацией сущностей. А жаль, хорошо бы это было, хотя… как знать… Люди такие разные…
Я остановился и сверился с картой. Похоже, это здесь. Во всяком случае, примерно с этого места я для себя определил начало опасной зоны - ареала действия Ложного Эха. Теперь следует вести себя предельно осторожно.
А вокруг красота нереальная! Лес такой густой, что просвета не видать, а деревья уходят ввысь, так что шее становится больно, когда пытаешься разглядеть их верхушки. Сквозь кроны пробиваются отдельные рассеянные лучи солнца, ещё даже не вечер, я просто пришёл сюда заранее, ибо следует осмотреться хорошенько, ведь именно здесь предстоит схватка с самым страшным моим врагом, который даже не догадывается об этом. Я поймал себя на мысли, что рассуждаю об этой поганой сущности, как о чём-то одушевлённом, наделённом способностью мыслить и чувствовать. А хотя, что мы знаем о ней? Сущности настолько разные, иные ничем не отличаются от нас, иные просто сгустки чёрной энергии. А вот что такое это Эхо?..
Я вышел на берег озера и решил расположиться здесь на небольшой отдых. Следует ещё раз хорошенько изучить карту, уже в тысячный раз, но мало в моём случае не бывает. Из рюкзака были извлечены фляга с водой и свёрток с бутербродами, необходимо хоть немного подкрепиться перед предстоящей опасной ночью. А может, всё произойдёт до наступления темноты. Никому ведь не ведомо, в какое время суток всё случается. Просидел я так целый час, покой и умиротворение, царившие здесь, диссонировали с моим внутренним состоянием крайнего напряжения и повышенной готовности, как перед боем. Ни на миг не удавалось хотя бы чуточку расслабиться, чтобы насладиться окружающими меня красотами. Когда ещё попаду сюда, если вообще попаду… Если всё нормально сложится и хорошо закончится…
Однако, рассиживаться не стоит, это расслабляет, отвлекает и в конце концов может сослужить дурную службу. Я поднялся, сунул флягу и пакет от бутербродов обратно в рюкзак, огляделся, не оставил ли чего после себя, и снова отправился в путь. Мне предстояла очень простая задача – нарваться на встречу. Это действительно просто, ведь тут больше никого нет, а значит, неизбежно мой враг выйдет на меня. Медленно пройдясь вдоль берега озера, я снова углубился в лес, стараясь ступать как можно осторожнее, чтобы, не дай Бог, снова не споткнуться, ведь теперь любое падение может стать для меня фатальным.
Почему-то темнеет с какой-то феноменальной скоростью, хотя, судя по часам, рановато ещё для сумерек. Но, кто знает, может быть это происки той самой сущности, на которую я сейчас охочусь. Или она на меня… Ещё несколько шагов. Однако, без фонаря не обойтись, похоже. Я снова скинул рюкзак и запустил в него руку, нащупывая фонарь. Наконец, мне удалось извлечь его и включить. Тут же пространство вокруг меня в радиусе примерно двух метров залило мягким светом.
- Привет! – услыхал я позади себя чей-то голос, показавшийся мне знакомым.
Ну вот, кажется, начинается. Я нарочито медленно повернулся и направил фонарь в сторону источника звука. Осветив стоявшего там человека, я вздрогнул и выронил фонарь.
- Ааааааа! – закричал я, увидев лицо.
Отступив на шаг, я споткнулся и упал на спину.
- Саша! Да Сашка же! – донёсся голос откуда-то с небес.
Я помотал головой и… проснулся!
***
Надо мной склонилось озабоченное лицо Маринки.
- Снова? – тихо спросила она.
- Да, - ответил я и сел на кровати.
Голова даже закружилась от резкой смены положения с горизонтального на вертикальное.
- Тот же сон?
- Точь-в-точь.
Марина присела рядом со мной и положила свою руку на мою. Её ладонь приятно холодила, постепенно возвращая меня в реальность. Этот сон повторялся с завидной регулярностью, и каждый раз я вот так же просыпался от собственного крика, так и не успев разглядеть того, кого встретил в том лесу. А ведь я видел, видел это лицо, но, проснувшись, никак не мог воспроизвести своё видение, как ни старался. И каждый раз, когда я снова попадал в этот навязчивый сон, я снова и снова пытался оттянуть наступление пробуждения, чтобы, наконец, увидеть, кто там был со мною. Мне казалось, нет, я был уверен, что стоит только разглядеть, как все проблемы будут решены. Но ничего не получалось, словно кто-то или что-то целенаправленно глумилось надо мною. А может, мой мозг сам блокировал это видение, отказываясь принять истину?
- Сашка, может быть, тебе попить что-нибудь на ночь? – предложила Маринка.
- Что, например? – усмехнулся я.
- Ну… не знаю…
- Вот и я не знаю.
Я замолчал, Маринка тоже не находила слов. Мои ночные кошмары продолжались уже целых два месяца с периодичностью пары раз в неделю точно, а то и чаще. И каждый раз я выходил утром к завтраку с тёмными кругами под глазами к откровенному беспокойству мамы.
- Саша, ты не приболел?
- Нет, мам, всё нормально, - мямлил я в ответ.
- Вид такой, будто ты всю ночь не спал. Небось, опять читал под одеялом? – строго спрашивала она.
Я отмалчивался, делая виноватый вид, чтобы тем самым подтвердить её предположение. Понятное дело, что следом приходилось снова выслушивать нудные нотации по поводу важности нормального здорового сна для моего растущего организма. Пусть уж так, чем она узнает хотя бы часть правды. Мама выносила самое очевидное предположение, я ведь по-прежнему взахлёб читал приключенческие рассказы и повести, плавно перейдя от Карла Мэя и Фенимора Купера к Майн Риду, а затем и Александру Дюма, полные собрания сочинений которых оказались у дяди Славы к моему неописуемому восторгу. Истинную причину знала только Маринка, именно она, услыхав за стенкой мои стоны и вскрики, приходила ко мне в комнату и будила. И с каждым разом всё большее и большее беспокойство наблюдал я на лице сводной сестры, так как знала она содержание моих навязчивых снов.
- Так же можно с катушек слететь, - пробормотала Маринка.
И я готов был признать её правоту. А началось всё с моего повторного визита к дяде Лёше.
***
- Где ты это взял? – ахнул Алексей Сергеевич, принимая из моих рук свиток.
- Речные Люди подарили, - отвечаю.
Он вскинул голову и застыл в изумлении. Я подробно рассказал ему о встрече в степи и дальнейших событиях, он внимательно слушал, ни разу не вставив ни слова.
- Ну и лето у тебя выдалось, Сашок, - покачал он головой. – Столь насыщенных событиями каникул у тебя точно отродясь не бывало. И, думаю, не будет уже. И пусть будет так.
Он снова погрузился в изображённое на свитке. Там не было текста, только довольно примитивно выполненная картинка, состоящая из трёх эпизодов и начертанная чёрным контуром, немного размытым от времени, изображающая нечто бесформенное, имеющее неясные контуры, отдалённое напоминающие человеческие. От этой бесформенной массы исходили полукруглые штрихи, похожие на волны. Видимо, так тот художник постарался нарисовать звук. Художником его можно было назвать лишь с очень большой натяжкой. Скорее всего, к живописи он имел весьма отдалённое отношение, просто обычный человек без малейших способностей к рисованию постарался начертать то, что ему стало каким-то образом известно, для потомков. Почему он не использовал письмо, спросите? Сам не знаю, но бабайка, которому я тоже показал послание, предположил, что сделано всё для того, чтобы любой человек, независимо от языка, которым владел, смог понять этот посыл. Далее волны словно разбивались о некий щит, который держал в руках человек. Да, именно человек, нарисованный, в отличие от массы, испускающей волны, максимально чётко. Это был первый эпизод картины.
На втором эпизоде всё оставалось прежним, лишь волны, достигая щита, ударялись о него и отлетали обратно. На третьем эпизоде эти волны вернулись к бесформенной массе и разметали её в клочья.
Возраст свитка дядя Лёша определить не смог.
- Я не историк, Саша. Но всё же понимаю, что он очень стар.
- Странный материал, - сказал я. – Это не бумага. А что это?
- Кожа, - ответил дядя Лёша. – Кожа, причём очень хорошей тонкой выделки. Очень необычно для столь древнего свитка. Может, потому что хранилась под водой?
- Человеческая? – ахнул я шёпотом, а по телу побежали мурашки.
- Да тьфу на тебя! – расхохотался дядя Лёша. – Что, страшилок наслушался за лето? Нет, это самая обычная овчина, не волнуйся.
- Фух, - выдохнул я. – Это рисунок, как справиться с Эхом, да?
- Правильно мыслишь, - кивнул Алексей Сергеевич. – Видишь эти волны? Это явно изображение звука. Похоже, есть какой-то предмет, способный отразить звуки Эха и тем самым уничтожить его самого. Только вот, что это за предмет?
Он задумался, снова всматриваясь в рисунок, даже достал лупу и рассмотрел во всех подробностях каждый штришок. Потом поднял голову:
- Нет, пока никаких намёков не вижу. Сашок, ты можешь оставить мне этот, так называемый, документ? С возвратом, конечно, это твой трофей. Я просто хочу ещё поизучать его на досуге, да и показать кое-кому не мешало.
- Кому? – оживился я.
- Сань, не всё сразу, - остановил меня дядя Лёша строгим голосом. – Дай для начала взрослым разобраться, лады?
А у меня разве был выбор? Пришлось согласиться. Но с той встречи меня стали преследовать эти тревожные сны.
***
- Саш, надо что-то с этим делать, - заговорила Марина. – Это ещё хорошо, что родители спят далеко, и я прибегаю к тебе быстро. А вдруг я засну так крепко, что не услышу? Или, допустим, тёте Юле или папе что-то понадобится в зале? Рано или поздно это может случиться, и тогда они станут свидетелями твоих кошмаров.
- Ну и что? Людям иногда снятся кошмары, - пожал я плечами.
- Ага, - согласилась ехидно сестра. – Только фраза «я сквитаюсь с тобой за убийство папы» может вызвать некие ненужные подозрения.
- Я так говорил? – нахмурился я.
- Кричал, если точнее.
Я силился вспомнить хоть что-то, но, хоть убейте, не помнил своих слов. Весь сон всплывал с моей памяти как некая прогулка по лесу в неизвестной мне местности и встреча с кем-то… С кем? Я зажмурился и до боли сжал виски пальцами, в голове нещадно гудело, но память продолжала играть со мной в свои неприятные игры. А может, она, наоборот, хранила меня от чего-то? Я открыл глаза и посмотрел на Маринку, чей встревоженный взгляд не отрывался от моего лица.
- Я расскажу дяде Лёше. Завтра же заеду к нему и расскажу. Может быть, он что-то сможет с этим сделать…
С тех пор, как я отдал ему свиток, полученный от Леита, прошло уже больше двух месяцев, и с тех пор мы не виделись. Интересно, раскопал он хоть что-то? Я с головой погрузился в учёбу и меня настолько закрутил водоворот обновлённой школьной жизни ученика четвёртого класса, резко отличающейся от начальной школы, что даже на какое-то время позабыл о папином друге. А ведь надо, надо бы уже повидаться. Сам он связаться со мной никак не мог, ведь телефона в нашей квартире не было. Получается, мне самому следует наведаться в гости.
На следующий же день после уроков мы с Маринкой поехали в район Змиёвской балки. Дядя Лёша встретил нас так радостно, что мне стало немного неудобно за то, что так долго не заходил.
- Ого! Какие гости! – воскликнул он, смеясь. – Ну, проходите, проходите, милости прошу. Я как раз в гордом одиночестве. Сейчас чайник поставлю будем чаёвничать и беседовать.
Мы уселись за столом в кухне, и дядя Лёша, отхлёбывая чай, прищурившись, всматривался в моё лицо.
- Давно кошмары снятся? – вдруг поинтересовался он, что называется, «в лоб».
- Откуда Вы знаете? – изумился я.
- От верблюда, - поддразнил он. – Сам такой был когда-то. Так давно снятся?
- Месяца два, - неохотно признался я, рассказав о содержании.
- Это вещие сны, - ответил дядя Лёша.
- Это значит, что я найду Ложное Эхо?
- Я в этом уверен. Похоже, это превратилось в свою цель. Не знаю, как ты его найдёшь, не знаю, каков будет исход вашей встречи, но встреча будет, не сомневайся. Хотел я отговорить тебя, но, похоже, это бесполезно. Сны твои сами за себя говорят. Этот твой ночной кошмар, он тоже уйдёт, просто перестань размышлять и пытаться вспомнить. Сон тебе уже дал всё, что хотел. Теперь отпусти его. Постарайся перестать думать о нём, и он прекратит сниться. Всё в твоей голове.
- Я постараюсь.
- А теперь то, что мне удалось раскопать. Повторяю: я не историк, и в мою задачу не входило установить возраст этого, так сказать, документа. Рисунок этот, конечно, образный. Иносказательный. Аллегория.
- Это как? – хором спросили мы с Маринкой.
- Никакого щита, скорее всего, не существовало и не существует. Рисовавший тем самым хотел сказать, что справиться с Эхом можно лишь одним способом: отразить его звук и направить на него обратно.
- Ничего себе задачка, - удивилась Марина. – И как это сделать?
- Пока не знаю, - признался дядя Лёша. – Будем думать. Держи свой трофей. Храни его.
Он протянул мне подарок Леита. Я взял его и аккуратно спрятал во внутренний карман куртки. Похоже, пока мы ни на шаг не продвинулись. Словно в ответ на мои мысли, дядя Лёша сказал:
- Не грусти, Саша. Подрастай, крепни, а там видно будет. Может, к тому времени и придумается что-то.
***
Легко сказать, но не так легко осуществить. С ночными кошмарами я справился, но, конечно, не сразу, они преследовали меня ещё несколько месяцев, в течение которых мама, услыхав однажды мои крики, прибежала в мою комнату. Потом она даже таскала меня к врачу с жалобами на то, что я плохо сплю. Врач, не обнаружив никаких тревожных отклонений, прописал мне витамины и какой-то успокоительный травяной сбор. Возможно, этот сбор помог чем-то, возможно, я сделал всё лишь своим усилием воли, но к концу учебного года этот повторяющийся сон перестал меня преследовать. А впереди меня снова ждало лето в станице. Как и в последующие годы. Мои остальные летние каникулы уже не были такими странными и насыщенными. Возможно, потому что удивить меня уже было довольно сложно, все странности и необычности остались в том, первом лете, о котором я решил написать этот рассказ. Я с нетерпением ждал встреч с Асимой и дедушкой Данияром, которого местная детвора так и кликала «бабайкой».
Асима выросла в очень красивую девушку, настоящую восточную принцессу. На неё оборачивались на улице, на неё вовсю заглядывались парни, но для меня она навсегда осталась другом. Хорошим, надёжным другом. Она так и носила те «очки», невидимые остальным и доступные для моего глаза. Постепенно я изучил все ящики в хранилище дедушки Данияра, а когда я перешёл в девятый класс, бабайка вручил мне большую папку.
- Держи, Саша, это я записал для тебя.
Я открыл её и ахнул. Это же надо было проделать такую работу! В папке оказалась картотека, рукописные листы, каждый из которых посвящался одной из находящихся в хранилище дедушки сущности. Причём, с карандашными набросками, если был известен внешний вид описываемого существа.
- Это Вы сами? – ахнул я.
- Конечно, сам, - улыбнулся бабайка. – Когда написал и перечитал, мы с Асимой даже посмеялись немного. Получилось что-то вроде сборника коротких рассказов о нечисти. Или баек.
- Ага. Мы так и назвали их – байки от бабайки, - рассмеялась Асима своим смехом-колокольчиком.
- Спасибо, - выдохнул я восхищённо.
- На память тебе, - сказал дедушка. – Коли решишь всё же стать Ловцом, пригодится в работе. А коли не захочешь, так просто можно охранить как занимательные байки для твоих детей и внуков. Когда-то же ни у тебя будут.
Эту папку я храню всю жизнь, как зеницу ока. Мои дети наизусть знают всю эту картотеку, теперь вот подошёл черёд внуков. Так что, есть у нас в семье наш собственный бестиарий.
Когда я заканчивал десятый, выпускной, класс, из станицы прилетела печальная весть – скончался дедушка Данияр. Всей станицей проводили его в последний путь, а дом пока стоит без хозяина, ждёт. Поговаривали, что Асима хочет переехать туда, как только получит специальность.
Я благополучно закончил школу, поступил в институт на один курс с Наташкой, где и проучились с ней бок о бок, а на последнем курсе расписались. С Асимой мы продолжаем общаться всю жизнь и в переписке, и вживую, каждое лето стараясь выделить время для приезда в станицу, куда, выйдя на пенсию, переехали жить мама с дядей Славой, а мы с Наташкой регулярно привозили к ним погостить своих детей. Асима переехала в станицу гораздо раньше, нежели окончила ВУЗ. Она вышла замуж за хорошего человека, ещё учась на третьем курсе, перешла на заочный, и они с мужем приехали в дом дедушки Данияра и поселились там. Асима выступает в роли Хранителя, приняв семейную эстафету от бабайки. Муж её, Рустем, старше на десять лет, оказался впоследствии талантливым и успешным фермером. Но всё это будет позже.
Я хотел написать историю о том странном лете, но получилось немного обширнее. Не могу же я, в конце концов, оставить всех вас, не удовлетворив ваше любопытство. Думаю, что сейчас, читая эти строки, каждый жадно ловит глазами ответ на один-единственный вопрос, не дающий покоя: удалось ли уничтожить Ложное Эхо?
Поэтому история моя стала длиннее на одну главу.
Заключительная глава будет опубликована 24.06.2023
Для желающих поддержать канал:
Номер карты Сбербанка: 5469 5200 1312 5216
Номер кошелька ЮMoney: 410011488331930
Авторское право данного текста подтверждено на text.ru и охраняется Гражданским Кодексом РФ (глава 70)
Окончание СЛЕДУЕТ
Предыдущая глава ЗДЕСЬ
Телеграмм-канал с анонсами выходов ЗДЕСЬ
Вам понравилось?
Буду несказанно благодарна за лайки и комментарии)))
Заходите и подписывайтесь на мой КАНАЛ
Мой второй КАНАЛ (кулинарный) "Щепотка колдовства и капелька любви"