Машу потряхивало от ленинградского крематория. Но воля Розы Анатольевны – закон. Пожелала, чтобы сожгли ее бренное тело. То и сделали после смерти Розы. Умерла она тихо, во сне. Не мучилась. Хоть тут-то Бог сподобил… Полетела к своим вместе с дымом крематория. Погоревали, справили поминки и начали думать, как теперь жить дальше, без нее.
Роза Анатольевна оставила богатое наследство: две комнаты в центре города. Это огромные деньги. На семейном совете решили: продавать. Покоя в коммуналке все равно не дождаться. А Машка маленькая – пузатая, что крольчиха. На УЗИ увидали – близнецы. «Серегина кровь» - думала Маша большая. Детям необходимо пространство.
- И чистый воздух, - намекнула Маша маленькая.
О чистом воздухе разговоры велись давно. Очень тяжко в Питере. Он плавал в дымке смога, как и большинство миллионников. Маша задыхалась, тяжело переносила городскую жару. Ее тянуло в деревню, да и Николай Алексеевич звал постоянно. Он, ровесник эпохи, не сдавался и все жил, жил, жил. Ухаживал за собой сам. Крепкий мужик. Но Ольга с Сергеем за последний год сильно сдали. Маша маленькая тихонько плакала по ночам, переживая за родителей.
- Ребята, вам будет спокойнее, если я уеду. Все-таки, какой-никакой уход за стариками, - сказала однажды Маша детям.
Тяжело им будет без матери. Да еще и с близняшками. Но зато – новая квартира! Сеня зарабатывал хорошо – можно ведь и няню нанять… Так ведь и маме надо дать отдохнуть, ну сколько можно ей страдать среди каменных стен городских джунглей? Маша большая сильно похудела. Питер так и не стал ей родным. Сеня бы рад отправить мать сию минуту, но жена упросила Машу:
- Хотя бы на неделечку останьтесь. Я хоть руку набью. Ну что я одна, с малышами?
Маша большая не перечила. Девчонка ведь совсем – а уже двойня. Тут с одним-то малышом не справиться.
- В общем, сделаем так, ребята. Я останусь на год. А потом, летом, поедем все вместе в отпуск. Освоимся, осмотримся… Я думаю, что летом с парочкой годовасиков управлюсь. А Маша и на работу может выйти. Как вам идея?
Ну что тут скажешь? Мама – мировой человек.
А мама смотрела на своих занятых детей и грустно улыбалась. Нет, нельзя эту парочку назвать домоседами… Они готовы сутками пропадать в своем треклятом офисе. И Машка – туда же. Офисный крот, а не мать. С таким пузом, на таком сроке нужно дома сидеть, домом заниматься. Голые стены в новостройке! А они в компьютеры в свои офисные ткнутся, и рады. Вернутся под ночь, на матрасы упадут, поспят пять часов, и опять – ныряют в каменные джунгли. В работу – с головой.
Парни родились вполне здоровыми. Машка, как и все мамы первородки, неинтеллигентно орала на все родильное отделение, что «никогда, никогда больше Сеньке не даст». Не она первая, не она последняя. Маша большая тоже когда-то клялась и ругалась. В новой просторной квартире с широченными окнами – только новомодная штукатурка на стенах. И пара кроваток. Вот какая «богатая» обстановка!
Маша большая пыталась убедить молодых родителей прикупить новый гарнитур, занавески повесить, пару-тройку милых сердцу мелочей, торшер, стол, шкаф… Но те уперлись:
- Мама, ты не понимаешь, сейчас моден такой стиль – минимализм. Хайтек. Не нужны нам пылесборники…
Вместо уютного круглого столика и милых стульев с яркими подушечками, которые так украшали комнату Розы Анатольевны, на кухне появился металлический уродец с высокими, неудобными банкетками около. Маша руками всплеснула:
- Вы хирургический кабинет делаете или кухню?
Где там… Спорить с этой парочкой бесполезно… Им хайтек подавай. Все белое, серое и блестящее. Даже цветка не завели. Всю мебель Розы Анатольевны оставили там, в проданной квартире. За ненадобностью. Старье, видите ли, старухами пахнет… А то, что этому «старью» цены нет, не подумали. А буфет? А миленькое бюро орехового дерева, которому, Бог знает, сколько лет? И ведь Сенька должен понимать, около отца жил! Нет. Сенька видел теперь глазами жены. И Маше становилось обидно…
***
Мальчишек назвали в честь Сергея и Вани. Ну и хорошо. Две Маши посвятили себя детям. Правда, Машка маленькая, ужасная паникерша, впадала в ступор при виде испачканных пеленок. Тут у нее со свекровью опять нашла коса на камень. Маша маленькая обзавелась памперсами, а Маша большая была категорически против. Она оказалась ярым консерватором, и доводы о том, что так удобнее, что малышам комфортно, что можно спокойно посещать поликлинику, гулять и спать по ночам – Машу большую не удолетворяли. Она выходила из себя:
- Ну ты посмотри! Посмотри, Маша! Они же в этих памперсах, как в душегубке! Сама надень и попробуй походить в таких! Взвоешь!
- Мама, прекрати такую ерунду говорить! Ты ретроград какой-то, честное слово!
- Ты меня прости, конечно, но нельзя быть такой лентяйкой, Маша!
Они часто спорили, часто обижались друг на друга. Старались, конечно, мириться. Арсений не влезал в отношения матери и свекрови, только иногда, когда под потолком нависала явная угроза «горячего» конфликта, вставал между женщинами и говорил: «Девочки, брейк. Я чайник поставил».
Вот так, осторожно обходя острые углы, семейная лодка плыла по бурному течению жизни. Маша большая с горечью в сердце заметила: Маша маленькая не очень-то тянется к Ванюшке с Сережкой. Не потому, что не любит, нет. Но трепетной матери из нее никак не получалось. Зато трепетная и любящая жена из Маши вышла распрекрасная. Молодые супруги, казалось, ни на минуту не расставались. Смотрели, как лошадки, запряженные парой, в одном направлении. Готовили совместный проект, переживали, много работали дома, трепетно ухаживали друг за другом…
Мать однажды раздобыла кассету со старым фильмом. В нем позврослевшая дочь выскочила замуж, родила мальчика, а воспитывать его не научилась. Пенсионеры-родители очень боялись оставлять внука на своих взрослых детей. Забавная комедия. Очень поучительная. Маша принесла видеокассету домой и увидела: видеомагнитофона нет! Вместо него какая-то другая штука.
Маша маленькая обрадовала:
- Мамочка, теперь у нас не кассеты, а диски! А это – Ди-Ви-Ди!
Маша большая не поспевала за техническим прогрессом, который уже никого не удивлял. Можно не писать письма: мобильные телефоны есть у каждого. И персональные компьютеры. И диво дивное – социальные сети, где можно найти любого! Маша кое-как научилась ориентироваться в паутине интернета. Нашла страничку Люси. Та постарела, погрузнела. В дурацкой блузке с блестками. Очень много фотографий с внуками. Внуков (ого) уже четверо. Жена Пети тоже полная. Но глаза добрые. Судя по совместным фото, и свекровь, и невестка очень дружны.
«Ну, Люся нашла, кого ей опекать» - подумала про давнюю подругу Маша.
***
С утра Маша проводила ребят на работу. Дома – масса хлопот. Серега и Ваня пускали пузыри на стульчиках – пора завтракать. Маша наладила кормление. Одному ложку левой рукой протягивает, второй, увидев, что братец не отравился, тянется за своей порцией. Ему – ложку правой рукой.
У Маши на противной индуктивной плите кипит суп и скворчат котлеты. Она ругает плиту, скучая по обычной и такой привычной газовой. Ненавидит микроволновку. Вот зачем, спрашивается?
Накормив мальчишек, опускает их в большой манеж. Иначе расползутся по всей квартире, еще сгрызут провода. Или дотянутся до низеньких розеток влажными пальчиками. Сенька поставил на них защиту, но бабушка считает, что защита – никакая. Сережка с Ваней шустрые, как малюсенькие медвежатки. Вечно лезут, куда не надо – глаз да глаз за ними.
Маша выключила плиту, вытерла ее зеркальную поверхность. Потом вытерла повсюду пыль и вымыла полы.
- Одна радость – мыть удобно, - бурчала про себя Маша, - никаких препятствий, драй себе палубу!
Она окинула квартиру критическим взглядом. Теперь собрать близнецов – и на прогулку в сад. Потом еще в супермаркет сходить за продуктами. А там уж и мальчики заснут, можно, в конце концов, дочитать книжку чокнутой на всю голову писательницы. Ерунда, бред сивой кобылы, не книга, а чтиво! Но читать легко и весело, голова прямо отдыхает… Почему эту авторшу так ругают? Наверное, при всех ругают, а сами дома под одеялом почитывают тайком. Маша хихикнула. Ванька стоял, уцепившись за бортик манежа. Сережка копался в игрушках.
- Сейчас, сейчас, медведики мои, - улыбнулась им Маша.
Она вытаскивала из шкафа легкие весенние комбинезончики. На улице значительно потеплело. В скверике, наверное, уже подсохла грязь. А то машинка-автомат работает, буквально, сутками. Маша поймала бойкого Ваньку и приступила к делу. Попробуй-ка, одень такого верткого ужа. Сережка протестовал против насилия над братом громким криком. Обычный день. Спокойствие, только спокойствие!
В прихожей зазвенел дверной замок. Маша чертыхнулась, прямо с извивающимся Ванькой на руках, подбежала к двери. Открыла.
Перед ней стоял Степан.
Постояли, поглазели друг на друга. У Маши засосало под ложечкой.
- Я вот, приехал к племяшам, - с деланной веселостью сказал Степан, впусти, хозяюшка.
- Конечно, конечно, проходи! – с деланной радостью ответила Маша.
Он вошел.
- Ух, ты! Какой солдат! – Степан бережно взял на руки неугомонного Ванюшу. – Где второй мученик? Слышу, слышу, надрывается!
И как-то сразу легко стало обоим, будто обрушилась кирпичная стена, стоявшая между ними уже много лет. Завозились с близнецами. Вспотеют ведь! Заболеют!
- Ой, Степа я тебя даже чаем не напоила, - вспохватилась Маша, - с этой прогулкой все из головы вылетело!
- Не помру. Ну, где ваша двухместная карета? – Степка обрел деловой тон.
Коляска стояла на лестнице. Веселой компанией запихнулись в лифт. Сережка схватил дядю за нос. Ваньке захотелось сделать то же самое. Заныл, закапризничал. Потянулся к великолепному носу Степана и тоже ухватился. Степан делал вид, что все это – нормально. Маша смотрела, смотрела и не выдержала, расхохоталась, до чего уморительный был вид у него.
Гуляли долго. В сквере водили малышню за ручонки, и они, как космонавты, неуклюже делали первые шаги. Ванька – смышленый, догадался вцепиться в коляску. Сережка вцепился в бабушку – так спокойнее.
Позвонили Машке маленькой, Сеньке, поболтали, передали привет и забыли о них напрочь. Все внимание дарили мальчишкам. Весеннее солнце пробивалось сквозь молодую листву, жирные, словно куры-бройлеры, голуби вымогали у прохожих семечки. Не менее жирные кошки, спали на прогретых тротуарах, не обращая никакого внимания на упитанную дичь.
Люди смотрели на эту немолодую пару и завидовали: какие счастливые. Смеются. Картинка радостная, как в глянцевых журналах. Сразу видно – давно вместе, и ни капли не надоели друг другу. Прям, одно целое. И детки у них миленькие. Интересно, это внуки или собственные дети? Ну, а почему нет? Такая любовь и гармония во всем. Дай Бог всем и каждому такую же прекрасную жизнь…
Продолжение следует