В 2002 году известный сербский писатель Драгослав Михайлович обработал один из своих ранних рассказов, расширил до размеров романа и назвал его «Третья весна». На русский язык произведение было переведено в 2019 году. «Весна» стала последним романом Михайловича: до самой своей смерти в марте 2023 года он публиковал только эссе, повести и документальную прозу. Кстати, «Третья весна» ещё и стала последней работой опытнейшего переводчика Василия Соколова – он умер в 2019 году, не дождавшись выхода русского перевода.
В «Третьей весне» Михайлович обратился к излюбленной своей теме – военным и послевоенным годам, эпохе его юности и молодости. Главный герой романа – житель Чуприи (родного города автора), молодой сотрудник югославской службы госбезопасности УДБА Светислав «Светик» Петрониевич. Во время паводка на реке Раванице, случившегося «третьей весной свободы» (то есть, видимо, в 1947 году), Петрониевич подхватывает туберкулёз, что и меняет его жизнь. Болезнь точит Светислава физически, а переживания из-за методов работы УДБА и необходимости репрессий против местного населения подтачивают Петрониевича морально. Молодому Светику многое не нравится, что приводит его к конфликту с начальством:
- И я тоже знаю, что в лавках нет сахара и постного масла! Нет сахара! Говно этот ваш партизанский ситец! И что? Отправишь меня под замок? И меня допрашивать станешь?
Светик запятнал себя кровью виновных и безвинных людей, хотя попал в УДБА вообще почти случайно – после освобождения Чуприи от немцев он пришёл записаться добровольцем в Красную Армию, но туда граждан Югославии не брали. Описание наших красноармейцев тоже достаточно занимательно:
Они вышли на улицу и смешались с народом, который приветствовал освободителей. А те вовсе не походили на эдаких славных героев. Это были уставшие, коренастые, немытые мужики, нередко в возрасте, с монголоидными лицами, которые погоняли таких же кряжистых, мелких, лохматых степных лошадок. Не видел он в сорок четвёртом ни одного знаменитого мощного танка, крушащего перед собой всё и вся!
Затем в Чуприю пришли партизаны Тито, началась мобилизация. Но доброволец Петрониевич не захотел воевать на Сремском фронте, а остался «зачищать от остатков банд» свой родной край и позднее поступил на службу в госбезопасность.
Однако, как и во многих других своих романах, Драгослав Михайлович не оставляет своего героя в 1940-х годах. Далее действие приходит к концу 1960-х и даже в 1970-е годы, когда Светик устраивается работать в адвокатскую контору. Социалистическая Югославия вроде как повзрослела и уже стала другой, больше не нужно выбивать из крестьян хлеб и спасать тонущих во время паводка куриц. Но на самом деле изменилась лишь внешняя оболочка. Всё так же действует «телефонное право» в суде, адвокаты неохотно берутся за политические дела, стукачи стучат, партийная номенклатура ведёт вполне буржуазный образ жизни, а молодёжь хочет перемен и иногда даже выходит на акции протеста (имеются в виду демонстрации 1968 года).
В конторе же Светислав активно занимался обменом динаров на доллары, которые вносил в Белграде на несколько валютных счетов. С женой они даже в квартире разговаривали об этом шёпотом.
Как же это знакомо российским читателям, особенно тем, кто вырос во времена Советского Союза! Такие же красивые лозунги и пламенные речи на митингах и такое же сребролюбие и сухая расчётливость вдали от чужих глаз. Это лицемерие и двуличие, конечно, подтачивало социалистическую Югославию, как туберкулёз подтачивал здоровье Светислава Петрониевича.
Светислав чувствовал сильное желание заняться чем-нибудь, чем-то таким, что ценят люди, стать в этой области уважаемым и влиятельным, доказать всем, что путь к высотам был открыт ему давным-давно, да только несчастная хворь не позволила проявить все таланты раньше.
Светик Петрониевич напомнит российскому читателю двух героев произведений Ивана Гончарова – в частности, Обломова из одноимённого романа, но ещё больше – Александра Адуева из «Обыкновенной истории» (кстати, оба этих произведения довольно широко известны в Сербии). Конечно, Петрониевич – не Адуев, и Белград 1960-х – не Петербург середины XIX века, но схожие черты найдутся.
Светислава сжигало желание совершить нечто героическое, что навсегда бы запомнилось, что спасло бы эту новую жизнь, что указало бы выход погружающемуся в пучину обществу, и он готов был сложить ради этого свою буйную голову.
Любопытно, что Петрониевич может походить на молодого Адуева, будучи при этом уже в солидном возрасте…
Он был в восторге от того, что произошло, его порадовали все участники процесса, и особенно понравился сам себе. В это мгновение он любил весь мир.
…но не всегда:
Где мои школьные годы, тоскливо думал Светик, она переживает из-за оценок по латыни, а я в её годы уже убивал.
И любовная линия (с одновременным конфликтом отцов и детей) в «Третьей весне» тоже есть. Возможно, это даже самая сильная линия романа. Ведь противостояние «четники-партизаны» Михайлович подробно описывал и раньше, а вот романтическая тема в его произведениях иногда ограничивается грубыми словами о множестве бывших любовниц альфа-самца (Люба Чемпион в романе «Когда цвели тыквы») или грустными воспоминаниям настрадавшейся женщины в «Венке Петрии». А в «Третьей весне» есть и любовный треугольник (даже чуть ли не четырёхугольник), и драматическая развязка.
«Что это с ней? – подумал он. – Ведь это всего лишь болезнь. Ведь это всего лишь смерть».
Больше актуального на нашем канале! Подписывайтесь на «Балканист» в Telegram!