Конец 80-тых, в СССР перестройка. В мире рушится блок социалистических стран. Чехословакия, Болгария, Венгрия, Польша переходят к рыночной экономике. В Румынии вообще расстреливают Чаушеску вместе с супругой, кстати.
И кажется, будто движение к коммунизму потерпело фиаско. Больше эта идея не является объединяющим началом. Но что же теперь будет объединять людей? Новая идея, казалось тогда, лежит на поверхности – этничность!
Да-да именно! Румыния – страна румын. Болгария – страна болгар! И так далее. Однако, те страны, где проживало много разных этносов оказались в сложном положении. Чехословакия, скажем. Это вовсе не страна чехов и словаков. И потому она разделяется на Чехию и Словакию.
Социализм прочь. Капитализм же подразумевает конкуренцию. И как, спрашивается, объяснить разным народам, что им выгодно держаться вместе? Чем это оправдать?
А национальное самосознание начинает расти, как на дрожжах. Не удержать. И, разумеется, приходят к власти те лидеры-политики, кто это самосознание в людях поощряет. Других в такое время просто не выберут, и слушать не станут.
И кто же в таком случае творит историю: личность или масса? Вопрос открытый!
Таким лидером и стал Слободан Милошевич. Будучи председателем правительства СФРЮ – социалистической федеративной республики Югославия, Милошевич поставил в каждом регионе страны: Черногории, Хорватии, Македонии, Словении, Албании, Боснии и Герцеговине своих ставленников, но при этом открыто заговорил о том, что сербы, дескать, странообразующая нация. Мол, благодаря сербам Балканы освободились от ига османов и давайте-ка помнить о знаменитой битве на Косовом поле.
И мы достойно должны чтить память великих наших предков. И всё в таком патетическом ключе.
Народу сербскому сладкие речи эти пришлись само собой по вкусу. Приятно, чёрт побери, быть Великим! Ну или хоть частью великого. Таким образом, всё подводилось к тому, что великое сербство надёжно склеит Югославию. Вместо усохшего социализма.
Всё бы хорошо, да в Хорватии нашёлся свой лидер – Франьо Туджман, который сказал:
- Эй, погодите-ка! Мы – хорваты тоже великие! И мы ваще хотим жить сами по себе, своим государством хорватским!
И удивляться, честно говоря, не приходится. Время такое – все отделяются-разделяются.
Конституцию республики Хорватия быстренько переписывают. Изменения касаются опять же титульной нации. До этого было писано чёрным по белому, что Хорватию образуют два народа: сербы и хорваты, а после внесённых изменений сербов записывают, как национальное меньшинство!
Что же сербы? Неужели молча проглотить обиду?
Нет! И не дождётесь!
Сербы тут же заявляют о том, что место их компактного проживания – Сербская Краина отделяется от Хорватии и желает присоединиться к Сербии!
Параллельно с этим Хорватия и Словения проводят референдумы на местном уровне и, дескать, по их итогам – выходим из состава Югославии.
Как на это реагирует Милошевич? Всё происходящее он оценивает, как полный бред и пытается помешать распаду Югославии.
Но как помешаешь? При помощи силы только.
Заставить. Принудить. Подавить.
Каким же образом была устроена югославская армия?
Тут момент интересный. С одной стороны имелась армия, которая подчинялась Центру, то есть верховному главнокомандующему. И служили в армии все этносы: сербы и хорваты, македонцы и албанцы, словенцы и черногорцы. Прям, как в СССР.
Но это не всё. Были в Югославии ещё и подразделения территориальной обороны, которые подчинялись местному руководству.
Повелось всё это ещё со времён Второй мировой, потом Югославия опасалась вторжения войск Советского Союза, потом НАТО. Таким образом, существовало в стране несколько армий местного масштаба - тероборона. И Милошевич, естественно, об этом знал. На что рассчитывал? Отдавая приказ о вводе войск в Словению. Ведь в общей армии служили в том числе и словенцы.
Как развивались события дальше мы узнаем из следующей публикации.
А начало эссе можно прочесть тут!
Первая иллюстрация - фото Белград 1974 год. Работа международного фотографа Пола Алмези
