Из больницы Злате сообщили о том, что тётя Зоя чувствует себя относительно неплохо, но ей нужно обследоваться в течение нескольких дней. А поскольку Артем так и не объявился, мальчика молодой женщине пришлось оставить у себя.
— Бутерброд с лососем будешь? — спросила его Злата, открыв на кухне холодильник.
— А что это? — не понял Никита. Бедняга даже не слышал никогда о такой еде.
— Рыбка красная такая. Очень вкусная.
— Я не люблю рыбу.
— Да ты попробуй сначала, а потом скажешь: люблю или не люблю.
— Я не люблю рыбу, — повторил Никита.
Тогда Злата достала нарезку из красной рыбы и поставила тарелку на стол, за которым сидел мальчик, чтобы он увидел.
— Ел такое? — спросила.
— Нет.
— Вот. А говоришь, что не любишь. А что же ты тогда любишь?
— Кашу.
— Кашу? Ну, каши у меня нет.
— Тогда белый хлебушек с маслом и сахаром. Если нет сливочного масла, можно с подсолнечным, — объяснил Никита.
— Такое я тоже тебе делать не буду. Это не полезно. Надо есть здоровую пищу. Вот если без сахара хлеб с маслом, тогда сделаю.
— Тетя Злата, я кушать хочу, — жалобно произнес парнишка, слыша отказ от привычной ему еды.
— Ешь, значит, что дают, — ответила на это хозяйка и положила бутерброд с лососем перед Никитой.
— Я такое не ем.
— Слушай, а что ты будешь есть?
— Кашу.
— Ну, нет у меня каши.
— Тогда хлеб с маслом.
— Что же мне с тобой делать-то? — вздохнула Злата, посмотрев в окно. На улице уже стемнело. — Так, ладно, схожу к соседке. Может у нее каша есть, — пришла в голову идея. — А ты сиди здесь и никуда не уходи. Комнату я потом тебе покажу. Хорошо?
— Ага.
— Ничего руками не трогай. Обещаешь?
— Да.
— Смотри. Приду — проверю. Если что, будем разбираться по-другому, — строго сказала женщина и ушла за кашей.
На самом деле Злату раздражало то, что ей пришлось кормить чужого ребенка с непонятными вкусами, который, живя с бедной бабушкой, привык к одному и тому же. Она знать не знала, что вообще подавать детям в таком возрасте.
— Кашу ему подавай! — возмущалась Злата. — А я ее варила хоть раз в жизни? Да нет, конечно!
***
Соседка была матерью троих детей. Ее звали Анна. Злата едва была с ней знакома и друг у друга в гостях ни та, ни другая не были. К счастью, многодетная мать быстро поняла неопытную соседку и поделилась со Златой и готовой кашей, и молоком для Никиты.
Когда Злата вернулась к себе в квартиру, то обнаружила, что мальчик раскидал по всему столу сахар-рафинад. Случившееся породило в ней эмоцию, которая сразу вылилась в слова:
— Я же тебе сказала, ничего тут не трогать! Что же это такое, Господи! — Злата отставила тарелку с кашей в сторону и стала спешно собирать сахар в коробку.
— Я кушать хочу, — снова сказал Никита.
— Но не сахар же! На вот, я тебе кашу принесла, — Злата поставили перед мальчиком тарелку с геркулесовой кашей.
Никита посмотрел на содержимое тарелки и ответил:
— Я не хочу.
— Что?! — Возмущению молодой женщины не было предела. — Что значит я не хочу? Я из-за тебя полдома оббегала, на уши соседей поставила. Ешь, я сказала!
— Не хочу.
Злата вдруг поймала себя на мысли, что ей хочется ударить мальчика, дать ему подзатыльник.
— Что значит я не хочу есть? — Она стала отрезать хлеб и порезалась. — Ой! — Схватилась за палец и села на стул. — Господи... — заплакала.
— Тебе больно? — обеспокоенно спросил Никита и подошел к женщине.
— Да больно!
— Давай, я подую, и все пройдет. — Парнишка взял руку Златы и стал дуть на пораненный палец.
Женщина смотрела на него и потихоньку успокаивалась. Она понимала, что мальчик не виноват. Бедняга есть хотел. Может, ему просто все это было непривычно, а она оставила Никиту одного? Мало ли, что вообще могло случиться, пока она отсутствовала. А он оказался очень трогательным и нежным. Наказывать ребенка расхотелось.
***
Злате не с кем было оставить Никиту, и на следующий день она была вынуждена отпроситься с работы. К ее удивлению, время, проведенное за чтением книжек и играми с мальчиком пролетело весело и незаметно.
Дочитав очередную книгу, женщина укрыла Никиту, выключила в комнате свет и, пожелав ему спокойной ночи, хотела выйти, но услышала стон.
— Тетя Злата...
— Что такое, малыш? — забеспокоилась женщина.
— Не уходи, пожалуйста. Я боюсь, когда света нет. Не уходи.
— Ну что ты, не уйду, конечно. Я подожду, пока ты заснешь, хорошо?
— Ты меня не отдашь бабушке? — неожиданно спросил парнишка.
— Нет, что ты, малыш.
— Ты хорошая.
— Да какая же я хорошая, маленький. — Злата прислонила смартфон к уху.
— Кому ты звонишь? Бабушке?
— Нет, я папе твоему звоню.
— А он хороший?
— Хороший, хороший. Я как только его найду, сразу тебя с ним познакомлю. Договорились?
Артем постоянно был вне зоны доступа и никак не выходил на связь. Так долго продолжаться не могло. Юридическая компания, в которой работала Злата, нуждалась в своем специалисте. Что ей было делать дальше, она не знала.
Было жаль паренька, до безумия жаль этого нежного, ласкового мальчика, но она не чувствовала в себе готовности воспитывать чужого ребенка, особенно Никиту. Как-то это не укладывалось в голове: муж, который уже не муж, неизвестно где, а она... с его сыном крутится.
***
От отчаяния у Златы опускались руки. Казалось, маленький мальчик никому в целом свете не нужен. А у нее просто физически не было возможности с ним нянчиться.
От полной безысходности Злата обратилась к соседке Анне, у которой она позаимствовала кашу, в надежде на то, что та не откажется от дополнительного заработка (все равно сидит дома с тремя детьми) и сможет взвалить на себя заботу о четвертом ребенке.
Злата пригласила Анну к себе, чтобы в спокойной обстановке поговорить. Сначала разговор шел об общих вещах, но довольно скоро хозяйка перешла к сути. Да и сама соседка понимала, что та о чем-то хочет ее попросить.
— Аня, а ты могла бы приглядеть за Никитой? — спросила Злата. — А я бы тебе заплатила.
— Ой, Златочка, так у меня ж своих трое! — кладя сахар в чашку с чаем, ответила многодетная мать. — Девать некуда! Куда ж мне еще-то одного? Если на пару часов, то еще можно... А на постоянное... не могу, извини.
— Ну, и что же мне с ним делать-то?
— Нянечку найми.
— Аня, ну какая няня? Как я чужого человека к себе в дом пущу? И потом, ребенок не мой. Я не могу так рисковать. — Так объяснила свои соображения Злата.
— Тогда интернат.
— Интернат? — Злата округлила глаза. Как же много забот и проблем возникло у нее с появлением мальчика.
За разговором, утешая хозяйку, Анна продолжала развивать свою идею насчет интерната.
— Ты не пугайся этого слова, — звонко говорила она. — К тому же у меня там дальняя родственница директрисой работает. Там таких детишек одинокие родители, которые работают пятидневку, сдают по будням, а по выходным забирают. Как раз твой случай! Подумай.
— Все равно как-то страшно — интернат, — протянула Злата. — Да и кто я такая? Ведь ни документов у меня нет, ни прав на Никиту. Отберут, по инстанциям затаскают...
— Нормально им там. Чего ты себе надумала? А что касается документов, то, говорю тебе, родственница моя там работает, договориться можно.
Просто со словом «интернат» у Златы были связаны только самые мрачные мысли. Ей всегда казалось, что там царит нacилие над детьми, и3дeватeльствo, жестокость. А Никита — он такой домашний и наверняка не привыкший к подобному.
Женщине казалось, что мальчик просто-напросто там не выживет, сойдет с ума или получит нервный срыв какой-нибудь. А сама она всегда презирала женщин, которые сдают своих детей в интернат, поэтому было трудно принять решение в пользу этого.