Старый, почерневший от времени, дом на краю брошенной безлюдной деревни почти утонул в снегу. Хорошо, что крыльцо было высокое, а то бы и не попасть во внутрь. Сергей снял лыжи и, сшибая снег со ступенек, поднялся к двери. Она была закрыта, но не заперта. Замок висел на входной ручке.
- Все правильно, иначе желающие попасть в дом, двери ломать начнут, любопытствуя, что там может быть внутри, - подумал Сергей, - последние хозяева давно уехали, оставив жилье открытым для тех, кто ищет приюта в этой глуши.
Впрочем, посетителей тут практически не бывает. Забытая деревушка, каких теперь много в России, никого уже не интересует. Место неудобное, дорог нет, электричество отключили за ненадобностью. Разве что охотники изредка забредают в эти, забытые Богом, места. Хотя, если честно сказать, и охота тут так себе. Разве что зайцев по первой пороше вдоль опушки леса потропить. Гончаков запускать опасно, волков много, оглянуться не успеешь, порежут собак.
Сергей вспомнил, как в детстве шел по первому снегу за отцом, который нес на руках порванного волками умирающего выжлеца Карая. Крупный гончак был весь в крови и с разорванным брюхом. Капли крови падали на белый снег. Не донесли. Умерла собака у бати на руках. Вся семья плакала. Закопали за околицей.
Кабаны и лоси тут, конечно, есть, но гоняться за ними по гнилым осинникам мало желающих. Далеко, лес плохой, бездорожье полное. “Железка”, правда, в шести километрах от деревни, раз в сутки поезд проходит с остановкой на несколько минут. Но теперь люди привыкли на своих машинах ездить, черта с два их загонишь в железнодорожный вагон. На “снегоходах”, конечно, можно пробиться с трудом, но где гарантия, что не поломаешь технику по буреломам несусветным.
Сергей и сам не понимал, зачем он сюда приехал. Шесть километров на лыжах отмахал. Словно позвал кто-то. Ему, городскому жителю, захотелось вдруг навестить родную деревню, в отчем доме побывать, окунуться в воспоминания. Лет то уже немало. Может быть в дальнейшем не удастся уже исполнить такой каприз. Время быстротечно, а мы часто любим откладывать свои желания на завтра, послезавтра… И очень бывает обидно, когда потом получается так, что все уже поздно и не нужно.
Да и на охоту неплохо выбраться. Прогуляться по старым, забытым местам. Нам собраться – только подпоясаться. Пару банок консервов в рюкзак, термос с чаем, шматок сала, луковицу, хлеб. Патроны туда же. Ружье за плечо. И в путь дорогу…
Старый дом малость покосился, но был еще крепок. Крыша не прохудилась. И печь уцелела, батя все на веки делал, прочно. Хитрая такая печь. Гибрид “русской” с “голландкой”. Сбоку подтопок отдельный и плита с кольцами, чтобы сковороду поставить или чайник вскипятить. Дров меньше уходит, и жилье греет. Конечно, тепло не держит так долго, как прогретая целая русская печка. Труба от снега козырьком закрыта, чтобы не замело. К тому же, видимо, тут кто-то бывал. Чувствуется, что печь протапливали, потому она почти не дымила, когда разжигал. Дров совсем чуток положил, пусть постепенно погреется понемногу, сразу сильно затопишь - треснуть может. Несколько свечей с собой привез, но они и не понадобились, на столе стояла заправленная керосиновая лампа. И в комнате было на удивление чисто и прибрано, так в заброшенных домах не бывает.
- Похоже тут живет кто-то, - подумал Сергей, - странно.
Никаких следов, проходя по деревне, он не заметил. Ни новых, ни старых. Начинало темнеть, Сергей зажег лампу. Подбросил дров в печку. Пошарив в шкафу, нашел довольно чистую кастрюлю. Выйдя во двор, набил ее снегом и поставил на плиту. Открыл тушенку, пристроил прямо в банке туда же. Бросив на широкую скамью полушубок, сел. Ночевка предстояла, прямо сказать, не комильфо. В кровати старые матрасы все покоробились, мыши, наверное, там обосновались, они любят всякое тряпье. Хотя, что удивительно, неожиданно оказалось, что дом не промерз насквозь, как обычно бывает с брошенным жильем. Кто-то явно тут обитал и поддерживал порядок. Но кто?
Протерев пыль со стола, Сергей поужинал, попил чаю. На плите снег в кастрюле еще только начал таять. В помещении стало тепло и уютно. Словно в детство попал. Правда там лампочка электрическая горела. И пирогами пахло, которые мама пекла. С грибами, с капустой, с яблоками. Господи, как все это было давно и вкусно.
Сергей вспомнил, что, когда ему было где-то пять лет, он остался на неделю с бабушкой. Отец и мама уехали по делам в город. Бабушка сварила картошки, сдобрила ее льняным маслом, натерла на терке редьки. Блинов напекла. В граненый стакан налила клюквенного киселя. На всю жизнь запомнился изумительный вкус этого бабушкиного угощения.
А потом бабуля попросила внука сполоснуть руки после масляных блинов. В прихожей за дверью над жестяной оцинкованной раковиной был пристроен рукомойник. Сережа заглянул за дверь и обмер. Рядом с рукомойником на задних лапах, опершись спиной о стену, стоял огромный серый в черную полоску кот. Он был ростом с мальчика. Передние лапы кот смешно растопырил в разные стороны, словно хотел кого-то обнять.
- Бабушка, бабушка! – Истошно закричал Сережа, - там кот, большой кот! Стоит за дверью! Огромный!
Подоспела напуганная криком старушка. Приоткрыла дверь, заглянула.
- Нет там никого. Показалось тебе, Сережа, успокойся.
Мальчишка тоже заглянул за дверь. Там никого не было. Убежать кот не мог, он бы увидел его.
До вечера бабушка не могла успокоить внука, время от времени он выбегал в прихожую, чтобы вновь заглянуть за дверь. Но кота там не было.
- Черт возьми, - улыбнулся Сергей, вспоминая, - до сих пор помню тот случай. Не мог я ошибиться. Был там кот. Но куда делся потом – загадка. А бабушка и приехавшие родители мне не верили. Говорили, что просто померещилось. Даже плакал от досады. Не слепой же.
Он прошелся по комнате и, шагнув в прихожую, заглянул за дверь. По спине пробежала противная волна холода. Огромный серый кот стоял на задних лапах, точно так же, как тогда, в далеком прошлом. Тишину нарушали только потрескивающие в печке поленья.
- Это опять ты, – крикнул Сергей, - тот самый, который в детстве?
Кот, встав на четыре лапы, прошмыгнул в комнату и прыгнул на стул. Какой огромный кот! Сергей опустился на скамью напротив него. Они глядели друг на друга и молчали. Человек чувствовал себя неуютно.
- А ведь мне тогда никто не поверил, что я тебя видел, очень обидно было, - Сергей пристально смотрел на кота. – Ты, наверное, домовой какой-нибудь, раз столько лет тут живешь и, похоже, дом оберегаешь. Помнишь меня, родителей моих, бабушку? Как мы хорошо тогда жили. Ты говорить не умеешь? А жаль. Так хочется вспомнить многие подробности детства, прошедшего в этом доме. Во дворе колодец был, глубокий, от холодной воды даже зубы ломило. А в огороде летом ежики жили, сразу несколько штук, смешные такие. Собака их колючих кусать пыталась, вся морда, бывало, в крови от иголок, а не отступается…
Кот сидел на стуле, отвернувшись в сторону и, на первый взгляд, ни на что не обращал внимания. Только кончики ушей настороженно подрагивали. При свете керосиновой лампы, весь мир казался таинственным. По углам в отогретой избе лежали лохматые куски темноты, метель швыряла пригоршни снега в окно, а ветер пел свои ледяные тоскливые песни. Кот повернул голову в сторону человека, и холодная волна страха вновь пробежала по спине Сергея. Глаза кота светились ровным желтым светом. И очень хотелось спать. Сергей почувствовал, что смертельно устал. Он прилег на скамью, вытянулся и зажмурил глаза.
Проснулся от холода. Было уже светло. Метель утихла. Невинно чистый снег укрыл окружающий мир от ненужного зимой разноцветья. Печь потухла. Он встал и, набрав в сенях запасенной кем-то бересты, развел огонь. Кота нигде не было. Сергей обошел весь дом. Поднялся на чердак, заглянул в подполье. Никаких следов пребывания в доме посторонних существ не было. Выглянул на крыльцо. Повсюду лежали нетронутые сугробы. Ни одного следа вокруг.
Сев перед печкой, смотрел на огонь.
- Чертовщина какая-то, - размышлял он, - неужто вправду мерещится? Не может быть. Видел же, видел.
- Эй, котяра, покажись, - закричал он, - что за поганые игры?
Но ему никто не ответил. Старый дом был безмолвен и тих. Сергей почему-то очень расстроился. В глубине души ему хотелось продолжения этой странной истории и, одновременно, необычное происшествие пугало его.
К чертовой матери эту охоту, - решил он вдруг, - все равно ничего не добыть. Зря только будешь по сугробам ноги ломать. Ночевать тут больше не хочу. Домой надо ехать, через три часа поезд. Он быстро собрался, вышел из дома, тщательно притворив дверь, и, встав на лыжи, неторопливо обошел его по кругу. Никаких следов. Никто никуда не выходил. Черные окна были темны и безжизненны. Вдоль деревенской улицы с пробившимся сквозь высокий снег чертополохом темнели в сугробах старые брошенные остатки домов. Только два – три были еще целы, остальные время безнадежно пригнуло к земле, печально обнажив остовы. Рухнувшие крыши, торчащие ребра бревен, пустые глазницы окон. Умерла деревня.
Сергей, поправил за плечами рюкзак и тронулся в обратный путь.
- Не нужно возвращаться в прежние места, - печально размышлял он, - ничего в этом хорошего нет. А кот точно был. Огромный кот живет в старом брошенном отеческом доме. Обалдеть. Есть многое в природе, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам... Наверное, нечисть какая-то. Домовой. Впрочем, зла, похоже, никому не делает. Детство мое было счастливым. Может быть еще раз как-нибудь выберусь сюда ближе к лету, глядишь, снова повстречаемся. Узнать надо, как вести себя в таких ситуациях, чтобы не быть лохом.