Когда Люся, закончив одиннадцать классов, поехала поступать в Москву (это было в начале 90х, ЕГЭ еще не изобрели), на семейном совете было решено, что с ней поедет отец. Он как раз мог взять отпуск на это время, а отпуск матери приходился на конец лета.
Родственники семьи разделились на два противоположных лагеря.
- Роза, как ты не боишься отпускать ее, почему не едешь с ней? – спрашивали одни.
- Так я ее не одну, я ее с отцом отпускаю, - отвечала мама.
- Вот именно, с отцом! Не с матерью! – возмущались одни. – Разве он сможет позаботиться о ребенке? А вдруг он там в запой уйдет?
- Вы по своим мужьям не судите, - парировала мама. – С какой стати он напьется? А вещи нести, жилье на время экзаменов подыскать он вполне сумеет.
- А кто же за Люсей ухаживать будет, белье ей стирать, готовить ей? – не сдавались одни.
- Люсе семнадцать, - объясняла мама. – О белье своем мои дети с двенадцати лет сами заботятся, постирать могут. И приготовить поесть и Люся, и Леша тоже вполне могут.
- Ну тогда хорошо, раз стирать умеет, - соглашались одни, - заодно и отцу постирает.
- О своих носках мой муж тоже вполне может сам позаботиться, - отмахивалась мама.
- И что, он ее везде за ручку будет водить? Может, и экзамены с ней сдавать? – саркастически спрашивали другие.
- За ручку водить не будет, - отвечала мама, - но лучше, если Люся поедет в другой город, который находится далеко, с кем-то из родителей. У Леши в Москве пара однокурсников живет, он с ними списался, если что, на одну ночь пустят. И лучше будет, если проблемы с жильем будет решать взрослый и опытный человек.
- Ну-ну, - хмыкали другие, - а пора бы ее к самостоятельности приучать.
- Всему свое время, Люся и так достаточно самостоятельная, а чего не умеет, тому научится, - отмахивалась мама.
Люся в тот год поступить не смогла, они с отцом вернулись, и оба противоположных лагеря родни пришли в гости, чтобы узнать подробности.
- Там в учебной части у них есть телефоны и адреса бабулек, которые абитуриентам комнаты сдают, - рассказывала Люся. – Мы с вокзала сразу в универ пришли, папа взял телефоны, и, пока я бумаги в приемной комиссии заполняла, из таксофона позвонил и нашел комнату, мы туда и поехали, как я с документами закончила.
- И что, Леша даже не проследил, как ты их заполняешь? – ужаснулись одни.
- А там родителей и не впускали особо, - веселилась Люся. – Хотя многие с мамами-папами пришли, но там сразу говорили: «Кто будет поступать? Вы? Нет, сын? Вот пусть сын и заходит, а вы идите на…». Ну, то есть, так прямо не говорили, но намекали. А родителей иногородних посылали в учебную часть, чтобы жилье найти.
- А вдруг бы ты неправильно заполнила? – сомневались одни.
- Исправила бы, - пожимала плечами Люся. – Там некоторые ошибки делали, переписывать приходилось. Хотя некоторые мамы рвались проконтролировать процесс и даже сами заявления и анкеты за детей заполнить. Но их резко заворачивали.
- А как же с бытом было? – интересовались одни. – С готовкой, стиркой?
- Да мы дома почти не ели, - объясняла Люся. – Мы там столовку очень дешевую нашли, там и обедали. Мы ж все свободное от консультаций и экзаменов время ходили, достопримечательности осматривали. Иногда по пути в блинные и пирожковые заходили. Или хот-доги и кофе на улице покупали, там много точек. А вечером приходили, душ принимали, белье стирали и на полотенцесушитель вешали, к утру оно высыхало. Ужинали обычно пирожками с чаем. Или бутерброды делали.
Одни печально качали головами и хватались за сердце - как же так, без ежедневного супа, всухомятку, в сомнительных забегаловках?
- И папа тебя везде за ручку водил, и на экзамены тоже? – ехидно спрашивали другие.
- На экзамены за ручку не водил, - отвечала Люся. – Мы доезжали до универа, я шла на консультацию или экзамен, папа в это время кофе в какой-то столовке неподалеку пил и газеты читал. Потом мы вместе шли гулять. Хозяйка нам очень добрая попалась, она в первый же день сказала, куда можно сходить, каким транспортом от ее дома и от универа доехать, и даже схемы нарисовала, как дойти.
- И как, много видели? В ЦУМе были? А на рынке в Лужниках? А на Черкизовском? А на Горбушке? – выпытывали и одни, и другие.
- Нет, мы же покупать ничего не собирались. Только в ЦУМ один раз зашли, - сказала Люся и перечислила места и достопримечательности Москвы, где им с отцом удалось побывать, и рассказала о своих впечатлениях.
И одни, и другие, слушали невнимательно. Арбат, Кремль, Третьяковка, собор Василия Блаженного, Воробьевы горы, Исторический музей, Оружейная палата и прочее их не особо интересовали.
- То есть, никаких полезных мест вы не посетили, - сделала вывод тетя Тая, дослушав Люсю.
- Наоборот, посетили очень полезные места, - возразила та. – Мы решили – раз уж мы в Москве, независимо от того, поступлю я или нет, нужно увидеть как можно больше. Рынок – он везде рынок, и шмотки одни и те же продаются, разве что у нас выбор меньше. А Красная Площадь – только в Москве.
И одни, и другие, пришли к выводу, что поездка пропала зря. И Люся не поступила, и одежды приличной, московской, не купили.
На следующий год Люся опять поехала поступать, уже в сопровождении мамы, но на этот раз на время экзаменов удалось устроить ее в общежитие. Поэтому, оформив все и закинув сумки в общагу, мама пожелала ей удачи и уехала вечерним поездом.
- Как же ты оставила ее одну? – качали головами и одни, и другие. – Мало ли соблазнов подстерегает молодую девушку в столице. Без контроля-то она вместо того, чтобы сдавать экзамены, начнет вести разгульный образ жизни.
- Вы по своим детям не судите, - отмахивалась мама. – Она там не в первый раз, знает, что нужно делать. Я ее проводила, сумки довезти помогла, в общаге она устроилась, остальное – сама.
Во второй раз Люся поступила. И, несмотря на пророчества родни о разгульном образе жизни и кривой дорожке, универ успешно закончила. Хотя образ жизни вела, действительно, отнюдь не монашеский. Что не помешало ей получить диплом.
Когда пришла пора поступать Дусе, родня уже отреагировала весьма вяло. И особых претензий не предъявляла. Видимо, весь выхлоп ушел в Люсю.
***
Много лет спустя Люся и Дуся, уважаемые матроны, и их отец, почтенный старец, вспоминали этот случай.
- Как ни приеду на каникулы, меня тетя Муза постоянно выспрашивала – что из одежды и обуви я в Москве купила, в каких магазинах бывала и как там вообще одеваются, - сказала Люся. – А мне и ответить толком нечего. Ну покупала изредка одежду, когда денег хватало. Ну на рынках, где подешевле, в секондах в основном.
- Ага, а мне тетя Тая говорила, что я, хоть и в большом городе живу, но выгляжу не по-столичному, - подхватила Дуся. – Спрашивала – неужели в большом городе так бедно одеваются, и как мои сокурсницы выглядят. Да как выглядят, так же, как и я – все в джинсах, футболках и свитерах.
- Зато, когда ты волосы в красный цвет выкрасила, все сразу сказали – теперь видно, что из Москвы приехала, - усмехнулась Люся.
- Учитывая, что я приехала вовсе не из Москвы, это ты там училась, - хмыкнула Дуся.
- Вся ваша родня все пять лет, что вы учились, усиленно вас обсуждала, - просветил их отец. – Постоянно у нас с матерью спрашивали, как они там, не спились ли, не стали ли употреблять вещества, не овладели ли еще древнейшей профессией.
- И что ты отвечал? – спросили Люся и Дуся.
- Отвечал, что все так и есть. И что вы опустились на самое дно и вас ждет как минимум пятнадцать лет колонии строгого режима. А я вам буду передачки носить – чай, сахар и махорку, - ответил отец.
- Вот ведь скверный старикашка, - рассмеялись Люся и Дуся.
- Ну не мог же я разочаровать вашу родню, особенно тетю Музу, - сказал скверный старикашка почтенный старец и весело загоготал.
Еще рассказы о заботе родни о моральном облике Люси и Дуси:
Разрешать или не разрешать, вот в чем вопрос
Такие дети пойдут по кривой дорожке, уже тренируются
Все истории про жизненные трудности Люси и Дуси читайте в подборке