2. Бегство |
Все сбережения Валентины ушли на частную клинику для Насти. Выписывая сестру, врач предупредил, что если девушку не занять, и не обрубить старые связи, скорее всего, будет рецидив. Валентина внимала. Она была готова на всё, лишь бы вытащить сестру, чувствовала свою вину перед ней. Она часто вспоминала Настины слёзы и фразу "ты меня бросаешь?"
Были и хорошие новости: осмотр гинеколога показал, что Настя — девственница. Конечно, это ставило крест на возможности судебного разбирательства. Валентина пыталась разговорить сестру, но как только речь заходила о дяде, Настя отказывалась продолжать разговор.
На работе Валентину давно обхаживал начальник. Ему нравилось сходство их характеров. "Я таких не встречал!" — часто говорил он своим друзьям, и те понимали, что если Роман говорит, значит, женщина действительно стоящая. К завоеванию сердца неприступной Валентины Роман подошёл по всем правилам военной стратегии. Узнал, что крепость не занята противником и чем живёт Валентина, до мельчайших подробностей.
Когда ему рассказали, что Валентина собирается уехать из города, он не преминул узнать причину. А узнав её, тем же вечером пригласил в ресторан. Валентина, конечно, догадывалась, что нравится начальнику, но и предположить не могла, что он сделает ей предложение, отнюдь не деловое. Сначала разговор шёл о работе, потом мягко перешёл в нейтральное русло. Когда же розовое бургунское расцвело румянцем на щеках Валентины, мужчина понял, что пора атаковать.
— Я старый солдат... — начал он, — и не знаю слов любви...
— Так уж и не знаете? — подперев подбородок рукой, спросила сомлевшая Валентина.
— Шучу, конечно, я готов сказать, что чувствую. Я давно уже... приглядываюсь к вам, Валечка. Несколько дней назад я принял решение возглавить наш филиал в Ярославле.
— Вы нас покидаете? — Валентине стало грустно. Она, как настоящая женщина, с неохотой отпускала мужчину, питавшего к ней симпатию, и кто знает, может быть, и более сильное чувство, — Ярославль... там же Оленчук руководит?
— Да, но Яков Игнатьевич давно просится на заслуженный отдых! ...Вы поедете со мной, Валентина?
— Нет, нет, я не могу! — поспешно отказалась она.
— Могу я узнать, почему? — спросил он, хотя прекрасно знал причину отказа, — я вам не нравлюсь?
— Нравитесь... даже больше. Роман, я...
— Не говорите больше ни слова! Если так, то не существует ни одного препятствия, чтобы мы поехали вместе. Ярославль моя родина, я прожил там достаточно долго, вам понравится этот город, решайтесь! Я сделаю всё, чтобы вы были счастливы!
Валентина обхватила руками голову. Наконец, всё сложилось! Она подняла на него сияющий взгляд:
— Мы сможем забрать мою сестру?
— Конечно, хоть всех родственников разом, — засмеялся Роман.
В душе у него играл марш победителя. Крепость сдалась без боя. А возглавить Ярославский филиал ему давно предлагали, потому что руководителю давно было пора на пенсию. Так что... почти не солгал.
Уговорить Настю особого труда не составило. В Ярославле она поступила в университет, который когда-то заканчивал Роман Алексеевич. На бюджет не прошла и потому расходы на её обучение взяла на себя Валентина, к тому времени ставшая женой Романа. Свадьбы не было: лишние сплетни им были ни к чему. Новобрачные поселились в роскошной квартире в престижном районе города, выделив Насте отдельную комнату.
Однажды ночью Валентину разбудил плач. Плакала сестра.
— В чём дело, Настенька? Тебя кто-то обидел? — встревожилась Валентина.
— Я хочу уйти! Хочу уйти в общежитие, я чувствую себя какой-то бесприданницей! Это ужасно!
— Настюша! Ну, мы же договорились, что пока ты учишься, я беру на себя все твои расходы. Может быть, мы даём недостаточно денег?
— Денег достаточно.
— Тогда что же?
— Я хочу свободы, понимаешь? Я чувствую, как жизнь сочится сквозь пальцы. На факультете надо мной смеются! И вам я обуза...
— Ну что ты, глупенькая! Какая же ты обуза? А твою свободу завтра обсудим, а сейчас поспи.
Валентина поцеловала сестру, и аккуратно закрыла дверь в её спальню.
— Что там? — спросил Роман Алексеевич.
— Расстраивается. Чувствует себя нахлебницей, — вздохнула Валентина.
— Так может, её к нам возьмём? На полставки? — спросил муж, — какие-никакие деньги.
— Ты у меня чудо! Как я сама-то не додумалась? — улыбнулась ему Валентина.
На следующий день, прямо за завтраком, Валентина предложила Насте подработку. Уборщицей на полставки.
— Ну, спасибо! — сказала та, промокнув губы салфеткой, — всю жизнь мечтала быть уборщицей на полставки!
Валентина почувствовала, что сильно обидела сестру.
— Извини, я неправильно тебя поняла, — сказала она, — мне показалось, что тебе необходимо найти хоть какую-то работу. Специальности у тебя пока нет, а в нашей компании без опыта можно устроиться только курьером или уборщицей.
— А я и не просила вас устраивать мою судьбу! — резко ответила Настя, и вскочив из-за стола, быстро вышла. Хлопнула входная дверь.
— Да не расстраивайся ты так, Валюш, — попытался успокоить жену Роман Алексеевич, — ты не можешь прожить за неё жизнь.
— Я виновата перед ней... я её бросила! Я не должна была оставлять её в доме тётки, которой ничего, кроме выборов, неинтересно! Что с ней делал её муж-извращенец, мы наверное не узнаем. Я так виновата! — и сильная Валя заплакала навзрыд, уткнувшись в плечо мужу.
Этим вечером Настя ночевать не пришла и даже не предупредила об этом. Валентина с Романом поехали в общежитие при институте. Сестра оказалась там. Комендант общежития выдворил её, и теперь она сидела, насупившись, в машине.
Отношения испортились окончательно. Настя закрылась в себе, избегала и сестру, и её мужа.
Однажды, возвращаясь домой раньше времени, Роман с Валентиной увидели пожар. Горела их квартира, из кухонного окна вырывалось открытое пламя.
— Боже мой! Господи, где моя Настя? — бросилась Валентина к стоявшему у подъезда реанимобилю.
Через два часа Роман забирал жену из больницы. Валентина не хотела оттуда уходить, бормотала, что больше никогда не оставит сестру.
Муж настоял, чтобы она взяла отпуск, и она взяла, и часами пропадала у сестры в больнице. Так думал Роман Алексеевич, и все, кто знал о несчастье, постигшем Валентину. Но она направила свою энергию в другое русло — стала искать виноватого. Выяснила, с кем общалась Настя и как случился пожар. От милицейского расследования толку не было, и Валентина наняла частного сыщика.
Но сыщик очень скоро расследование прекратил, намекнув, что в деле замешаны дети очень непростых родителей, и продолжать он не сможет, боится потерять лицензию... Тогда Валентина пошла в институт, и там ей охотно поведали фамилии мажоров, с которыми в последнее время общалась её сестра.
Первого, Блындина Олега, она отловила возле института. Парень, ухмыляясь ей в лицо, сказал, что Настю последний раз видел в институте, дома у неё никогда не был, и даже не знает, где и с кем она живёт.
Вопрос про наркотики, заданный в лоб, поставил его в тупик, но ненадолго.
Смышко и Воропаева, двух других "приятелей" сестры Валя нашла "на стрелке". Так называлось место, где собиралась молодежь.
Ей улыбнулась удача: оба парня были под кайфом и выдали Вале всё, что знали. А знали они то, что в тот день Настя с подругой Аней Пащенко, поехали на квартиру к Насте за вещами. Пащенко должна была помочь их перевезти. Они на двоих сняли квартиру, то ли сами, то ли дед какой-то помог. Но в итоге они поругались и Пащенко уверяет, что ушла почти сразу.
При слове "дед" Валентину тряхнуло. Она поспешила на почту и заказала звонок. Она позвонила тётке и попросила к телефону Виктора Олеговича.
— Ой, Валечка, я рада слышать твой голос! А Виктор Олегович в больнице сейчас. Приступ у него случился. Выхаживаю!
Валентина не удержалась и выдала:
— Поделом старому козлу! — и повесила трубку.
Узнав адрес Ани Пащенко, Валентина отправилась туда. Девицы не было дома, и Валентина познакомилась с её матерью, Александрой. Тихая, интеллигентная женщина воспитала дочь одна. Дело в том, что отцом ребёнка стал однокурсник, ни кола ни двора. Узнав о беременности подруги он предложил ей немного денег, и ретировался.
После этого Александру выгнали из дома поганой метлой, её родители были строгих правил. Приют она нашла у своей крёстной, что жила в пригороде, та дала ей крышу над головой. Александра родила дочь и дала ей свою фамилию. Определив дочку в сад, вышла на работу, и там стала любовницей влиятельного человека, который поддерживал её материально. С любовником Александра дочь не знакомила — ей было стыдно и страшно, мало ли что.
Она гордилась дочерью, единственное, что боялась за неё — Аня всё время лезла к семье биологического отца: узнала, чем он занимается, где работает. Говорила Александра ровным голосом, но чайник в её руках трясся, выдавая волнение.
— Мама! Я дома! — послышался девичий голос, и на кухню выпорхнуло юное создание.
— А у нас гости, — улыбнулась Александра.
Увидев Валентину, Аня попятилась. На лице её отразился страх. И Валя поняла — она на верном пути.
