37
После ухода Вани в доме Лебедевых на многие дни повисла напряжённая тишина. Женщины разговаривали между собой шёпотом, Павел вообще молчал. Он размышлял о том, должен ли был пойти вместе с сыном. Какой он теперь мужик, если даже за правду встать не может? Его разговоры про необходимость растить и собирать урожай, были скорее отговоркой. Если бы душа лежала к армии, то он бы всё равно ушёл. Но мужчина не чувствовал в себе желания воевать.
Он видел в глазах сына стремление доказать себе и окружающим, чего он стоит, как он может. А в себе Павел такого не чувствовал. Но ощущал чувство вины, что не последовал за недавно расквартированными в его доме солдатами. Это усугублялось тем, что большевиков он не поддерживал идеологически, но и идеи белых, после разговоров с их командирами, тоже не казались ему заманчивыми. Поэтому он остался дома и занялся привычным делом - обработкой земли.
Домой приходил поздно. В нескольких комнатах всё ещё размещались раненые, оставшиеся на попечение Ани и Саши. Для их содержания ушедшие командиры даже выделили деньги.
- Кормите их хорошо, - наказывали они, - вернёмся, проверим.
Павел сначала не хотел брать деньги, понимая, что на них сейчас почти ничего не купишь. Он знал, что еды в домах жителей не осталось и купить у них ничего не получится. И при этом полученные монеты повязывают его с Белыми.
Он уже хотел отказаться, но увидел умоляющий взгляд жены, и передумал. Александра считала, что отказываться от предложенных денег не нужно, так как их хозяйство и так прохудилось в последнее время. Как рачительная хозяйка она видела, что скоро они просто не сведут концы с концами. И подоплёка полученных денег мало интересовала её. Если бы в их доме жили и кормились Красные, а потом оставили денег на содержание и лечение своих побратимов, то она бы их тоже взяла.
Все с нетерпением ждали новости с фронта. До Петрограда было недалеко, войск в городе мало, в душе жила надежда, что всё скоро закончится. Но она оказалась ложной.
Как рассказали вернувшиеся в середине лета в деревню дезертиры, которые ушли в июне вместе с Ваней, Красные успели перебросить в столицу войска с других направлений. И быстрое продвижение вперёд Добровольческой армии с момента перехода ими Нарвы, замедлилось. Бои шли с переменным успехом, но к концу лета стало ясно, что Петроград Северная армия (так теперь назывался корпус, в который вступил Ваня), не возьмёт. Им крайне не хватало обеспечения и вооружения. Тогда как Красные смогли подтянуть свои резервы и питаться за счёт разграбления крестьян. Белым этих запасов уже не досталось.
Вместе стремительного взятия Петрограда, Добровольческая армия погрязла в затяжных боях, которые только усугубляли их проблемы. К августу они начали откатываться назад, даже с тех позиций, которые смогли взять весной. А к началу сентября уже и Псков перешёл под контроль большевиков. Остатки Северной армии были раздроблены и находились в тяжёлом состоянии.
В один из сентябрьских дней Анне приснился сон, что Ваня попал в плен. Его, израненного и истощённого, солдаты с красными звёздами на рукавах тащили по земле, а потом грубо кинули в повозку. Иван был без сознания, и не понимал, что с ним происходит. Он лишь слегка стонал. С этим стоном на устах Анна и проснулась.
Её всю трясло, молодая женщина не могла успокоиться. Тело болело так, будто это её волокли по сырой, бугристой земле. В ушах стоял шум чужих грубых голосов, окриков, ругательств.
- Ваня попал в плен, - сказала Аня за завтраком родителям мужа. Держать увиденное в себе у неё не было никаких сил. Павел с Александрой удивлённо подняли на неё глаза. Невестка в ответ рассказала свой сон. Свёкры слушали её внимательно, даже мужчина не усомнился в её словах - так реалистично рассказывала Анна о произошедших событиях. Тем более, Павел помнил, как в предыдущий раз Александра во сне увидела, что их сын жив. А он зря ей не верил.
Когда Аня закончила, воцарилось молчание. Саша тайком глотала слёзы, она заметила, что муж в последнее время не переносил этого. Возможно потому, что наплакала она за последнее время больше, чем за всю предыдущую жизнь.
- Зато мы знаем, что он жив, - наконец произнёс Павел.
- В этот раз мы не сможем его забрать, - глухим голосом ответила жена, - его кинут в тюрьму, в ней он и погибнет, - она закрыла лицо руками, и беззвучно заплакала.
- Нет, он будет жить, - уверенно сказала Аня, - перед его уходом, я видела Ваню, сидящего в застенках. Он был бледен, но жив, его допрашивали. Но в его состоянии сейчас он не может говорить, а значит, до допросов ещё далеко.
Павел вновь внимательно посмотрел на невестку, но ничего не сказал. За свою жизнь он привык, что женщины знают и видят наперёд, откуда у них это, он предпочитал не знать.
Ваня же очнулся на сыром полу, среди таких же раненых, как он. Вокруг себя он увидел несколько знакомых лиц, чья бледность говорила о том, что жизнь уже покинула их. Где-то высоко надо головой мужчина разглядел маленькое окошко, в справа от себя - железную решётку. Сколько он так пролежал, Ивану было не ведомо, но в конце концов дверь со скрипом отварилась и в камеру зашло несколько человек.
- Здесь, наверное, уже все на вынос, - сказал один из вошедших, пиная сапогом лежащего на полу. Ответа не было. - Грузите, - сказал он, - и в яму номер пять.
Иван решил подать голос, быть погребённым заживо он не хотел. А спастись из ямы не представлялось ему возможным, так как всё тело занемело так, что он не мог пошевелить даже пальцем.
- Аааа, - застонал он. Люди, перекладывающие тела для вывоза, остановились. - Ааааа, - повторил Иван, пытаясь пошевелиться.
- Есть здесь кто живой? - спросил главный, идя вперёд, прямо по лежащим на полу. Когда его сапог наступил на ещё живую руку Вани, тот вскрикнул сильнее, чем стонал до этого. Подошедший поднёс к его лицу фонарь, свет резко ударил в привыкшие к полумраку глаза пленника.
- Живой? - ещё раз повторил тюремщик. Иван попытался ответить, но лишь замычал в ответ. Во рту всё давно пересохло. - Вот этого в лазарет, - сказал голос над ним, - приведут в чувство и допросим.
- Может сразу закопать? - недовольно спросил один из исполнителей, - чего с ним возиться?
- Выполнять! - рявкнул, склонившийся над ранеными, - ты ещё поспорь со мной. Приказ у меня - найти среди них живого, эта группа была в связке с командирами, которые успели уйти. Нам нужна информация, так что подлечим, а потом всё вытянем, хоть клещами, - он грубо рассмеялся.