Часть 1
Она боялась больше всего, что ее отправят в Казахскую ССР и, когда слышала фамилии и страшное слово Акмолинская область, сердце ее сжималось. Год назад ее односельчанку Фаину отправили в Акмолинский лагерь и мать осужденной ездила на свиданку и такого рассказывала, что любому становилось не по себе. А еще она боялась этих бескрайних степей...
- Райс Марта Александровна!- зычно крикнул тот самый лейтенант, который вчера уведомил ее об отправке.
- Я! - она выступила вперед. - Куда ведет моя дорога, скажи, не томи... - взмолилась она.
- Ты отправляешься в Новосибирскую область. Состав прибудет через три часа, можешь пока отойти вон туда, - показал он влево, где стояли женщины и дети, а вокруг них люди в форме.
- Спасибо вам, - поблагодарила она.
А он не понял, за что благодарит его эта симпатичная молодая учительница. Странная женщина, не похожая на других. Сколько слез он слышал за последние сутки, сколько воя и криков закладывало его уши. А эта благодарит...
Она отошла туда, куда указал ей лейтенант и глубоко вздохнула. Ничего, главное не в степи. А природу Сибири она еще в детстве полюбила. Как-то доводилось ей с матерью там бывать, в гости к ее подруге ездили. С тех пор, с самого детского возраста она не могла забыть бескрайние леса, чистый воздух и прекрасную природу.
Через три часа она устроилась на полу старого вагона, из щелей которого непомерно дуло. Но на улице стояла жара и быстрое движение поезда давало хоть какую-то прохладу и позволяло дышать. Иногда на станции они выходили, но дальше перрона им никто не позволял уходить. Но и за это люди были благодарны. Дети капризничали, женщины плакали, а старики задумчиво поглядывали на других пассажиров.
Кормили плохо, за двое суток пути лишь дважды к вагону приносили фляги с кашей, но Марта свою порцию отдавала девочке Инге, которая с матерью расположилась возле нее.
Ближе к Челябинску Марта стала мерзнуть по ночам, вместе с Ингой и ее матерью Анной они прижимались друг к другу, пытаясь согреться теплом тел.
Анну и Ингу высадили в Омске, к тому времени вагон уже наполовину опустел. А Марта, оставшись одна, куталась по ночам в вещи, которые достала из чемодана.
Наконец она прибыла на место назначения, затем их усадили по повозкам и Марта, которая уже знала, что ее везут в одно из поселений на берегу реки Обь, старалась не думать о плохом, а молча разглядывала природу Сибири. В голове была лишь одна мысль - найдет ли Семен ее здесь? Будет ли он вообще ее искать?
****
- Ни за что!- категорично заявила молодая женщина в платке. - Ты чего, Василь Иваныч, хочешь, чтобы я эту немчуру к себе в дом взяла? А о моей Вальке ты подумал? А о Гришке? Как я детям своим скажу, что пока их папка на фронте, я эту...эту...
- Вот и молчи, не подбирай слова! Игнатова, это распоряжение начальства - расселить вновь прибывших по домам.
- А почему ее не сослали куда-нибудь на рудник или лес рубить? А, Василь Иваныч? - возмущалась женщина, поправляя платок.- Почему ко мне?
- А скажи-ка мне, Зинаида, отчего же ты не на рудниках как дочь врага народа? А к тебе, потому что у тебя есть место. Потом подберем другое жилье.
Зинаида стушевалась и замолкла, только глаза выражали явный гнев.
- У нее отличная характеристика, оттого начальство посчитало, что она может принести пользу нашему поселению. Например, на строительстве моста через реку или на уборке урожая.
- Простите, но я учитель, - Марта выступила вперед и тут же толпа селян подняло ее на смех.
- Да кто же тебе позволит деток наших учить? - рассмеялась пожилая женщина.
Марта опустила глаза и думала о том, что ей здесь придется нелегко. Так же, как и другим пятерым сосланным - пожилому Николасу, которого все называют Николай, его жене Елизавете и их дочери Анастасии, которой было всего лишь десять лет. Их поселили в покосившийся домишко, который дышал на ладан. Еще двух женщин, которые прибыли с Мартой, поселили к старушке Клавдии. А сейчас председатель вел разговор с Зинаидой, которая должна была пустить Марту к себе.
- В общем так, Зинаида, умерь свой пыл и помни, что твоя семья тоже имеет грешки перед Советской властью. Будешь бунтовать, мигом судьбу отца повторишь. Я за тобой слежу и ты должна помнить об этом. Товарищ Райс, отправляйтесь с товарищем Игнатовой, временно вы будете жить в ее доме. Завтра вас жду на сборе, решим на какие работы отправить.
Зинаида пылала злобой, едва они дошли до калитки, та развернулась к Марте и прошипела:
- Если увижу, что ты косо смотришь на моих детей, если хоть малейшее подозрение у меня возникнет на твой счет, руками собственными задушу! Вон сарай, там будешь жить. Кормиться тоже за свой счет! И не вздумай пользоваться моими вещами и моими тазами! Вон река, там свое шмотье стирай!
- Хорошо, - кротко ответила Марта.
Она понимала эту женщину, по всей видимости ее муж был сейчас на фронте, оттого Зинаида чувствовала к ней злость.
***
Ей было трудно. Быт она потихоньку наладила, прикупила со временем тазы, кое-чего из посуды, готовила себе на костре за участком, оборудовав там место, а стирала свои вещи в реке.
Как и говорил председатель, ее послали на уборку урожая. Руки нещадно болели от мозолей, но она терпела. Другие же как-то справляются, а чем она от них отличается? Вскоре жители села смирились с вновь прибывшими, видя, что они ведут себя покладисто, от работы не отлынивают и норму перевыполняют.
Но хуже всего Марте было дома. Дети Зинаиды - шестилетний Гришка и восьмилетняя Валя постоянно проявляли интерес к ней, а порой даже выкрикивали оскорбительные слова. Зинаида зря времени не теряла и детей своих настраивала.
Однажды они хотели поджечь сарай, где Марта обитала, но Зина их отругала и наказала. Не сарая ей было жалко, а боялась она, что председатель велит в дом ее забрать.
В конце сентября Марта стала бояться Зины. Той пришла похоронка на мужа и весь свой гнев и боль выплеснула она на несчастную. Марта заперлась тогда в сарае и изо всех сил держала дверь. С той поры она стала тревожно спать, ожидая подвоха. Но жаловаться не смела, понимая в душе Зину и жалея ее.
А однажды все изменилось...
Продолжение