Утром Максим добрался до писательского дома. Он застал там мать, которая хлопотала над Сергеем, выписавшимся из больницы под ее ответственность. Женщина сообщила сыну, что смогла переломить себя и помирилась с Василисой, чем очень обрадовала Максима. Когда в семье все хорошо, то и у каждого ее члена в душе тоже все хорошо. Что может быть важнее этого?
Максим хотел отчитаться о результатах поездки и, оставшись с матерью наедине, стал уверять ее в том, что Нина скорее всего действовала без злого умысла. На что Фаина ответила, что в таком случае не может объяснить странного поведения Мамонтовой, о котором накануне рассказала ей сама Василиса.
— Нина попросила Васю поговорить с Сергеем, — перешла на шепот мать, а та, добрая душа, проболталась мне, когда мы помирились и обнялись.
— Ну? И что она сказала? Мама, не томи, — поторопил сын.
— Василиса спросила у меня, не обижусь ли я, если она поговорит с Сергеем и по своему усмотрению распорядится подаренной ей квартирой в Тюмени.
— Да ладно, — не поверил Максим.
— Она сказала... — Фаина на всякий случай посмотрела по сторонам — не подслушивает ли кто их. — Она сказала, что квартира нужна какому-то хорошему и важному человеку. Вася планирует впустить его туда пожить.
— Я спросила, не может ли она познакомить нас с этим хорошим человеком. На что она сразу пошла в отказ. Но сказала, что нас с ним познакомит Нина.
— А ты не могла ее поподробнее расспросить о нем? Кто этот человек: мужчина, женщина? Откуда он, в конце концов, взялся?
— Да не могу я копать, сынок. Не могу. Меня и так уже в предвзятости обвиняют.
— А теперь, дай, догадаюсь, ты хочешь, чтобы я сыграл шекспировского Яга, да?
— Ну... просто поговори с Сергеем как мужчина с мужчиной. Согласись, пора выводить эту Нину на чистую воду.
— Мама... блин...
Как же не хотелось Максиму выполнять мамину просьбу. Ведь он прекрасно понимал, начни он сейчас копаться — миру в доме опять конец. Еще неизвестно, какая правда выползет наружу.
С другой стороны молодой человек понимал, оставлять все как есть тоже было бы опасно.
***
Спустя полчаса Максим и Сергей Вызвали Нину для серьезного разговора. Перед этим пасынок, хоть и опасался за здоровье отчима, был вынужден выложить тому все, что узнал в Туринске и от матери.
Потрясенный Голенищев потребовал от няни Василисы объяснений по поводу махинаций вокруг квартиры в Тюмени.
— Сергей Борисович, да как вы могли меня заподозрить в какой-то своей заинтересованности? — обиженно произнесла молодая женщина. — Я же не для себя старалась, честное слово. Мне же самой ничего не нужно. Это правда. — На глазах Нины наворачивались слезы.
— Нина, вы, конечно, простите нас, — ответил за отчима Максим, — но как-то нам не верится в ваше честное слово.
— Подожди, Макс, пусть Нина сама все подробно объяснит, — рассудительно сказал Сергей и посмотрел на няню.
— Когда я жила у Любы, то каждый день видела там Тихона Рябинина. Она его гоняла, конечно, а мне жалко его было.
— Хорошо устроился наш Тихон! — возмущенно воскликнул Максим. — Выезжать на всеобщей жалости!
— Нет, вы совершенно его не знаете. Это необыкновенный человек, знаете... У него такая тонкая натура, он потрясающие стихи пишет, — сказала в защиту Тихона Нина.
— Ты в него влюбилась, что ли? — спросил Сергей. Услышав в ответ только молчание, он продолжил: — Ну, помню я его по семинарам — талантливый, но без царя в башке совершенно.
— Надломленный он, понимаете? — поспешила оправдать Рябинина Нина. — А главное, он понимал, что ему нечего мне предложить. И тогда, как мне показалось, я нашла выход...
— Понятно. То есть ты специально разжалобила Галину, чтобы сплавить Василису Сергею и чтобы снять лишнюю заботу с Рябинина, — высказал свою догадку Максим.
— Нет, все было совершенно не так. Просто когда Люба уже болела, я упросила ее поговорить с Сергеем Борисовичем, чтобы он взял какое-то шефство над Васькой. У нас же все в Туринске знают, Сергей Борисович, что вы человек далеко не бедный.
— Ну и дела, — только и ответил Голенищев, вздыхая. — Что дальше-то?
— А дальше, как я и думала, Фаина ваша в штыки бедную Ваську восприняла. Ну и... я подумала, а что! Ей до совершеннолетия два года осталось. Квартира в Тюмени у нее уже есть. Я бы поговорила с Тихоном, и он бы признал бы Ваську своей родной, биологической дочерью. Ну, а уговорить ее прописать родного отца в квартире уже не составило бы труда.
— Ну ты даешь! — усмехнулся словам Нины Максим.
— Все-таки хотела квартиру оттяпать, — сделал вывод Сергей.
— Однозначно, — согласился Максим.
— Повторяю, что я не для себя старалась. Я же хотела как лучше. И вы бы прекрасно зажили без Василисы. А мы бы в этой квартире зажили бы шикарно втроем: я, Васька и Тихон. А потом мы бы с ним поженились, — объяснила Нина.
— Надо же! И все в моей квартире! Здорово придумала! — возмутился Сергей.
— Сдалась вам эта квартира. Зачем она вам, Сергей Борисович, когда дом большой есть? — спросила Мамонтова.
— Я, если честно, вообще в шоке, — не выдержал Максим.
— Значит так, — перебил всех Сергей. — Василису я признал своей дочерью и полюбил. Независимо от результатов экспертизы Рябинина, отдавать девочку разгильдяю не намерен. Поняли меня? Угробит — это раз. Дарить квартиру здоровому бездельнику с руками и ногами не собираюсь. Это два. И заниматься твоими личными делами, — с укором посмотрел на Нину, — извини, не очень хочется.
— Сергей Борисович, а что же мне теперь делать? — хныкнув, спросила молодая женщина.
— Давай так, — подумав, стал говорить Сергей, — до совершеннолетия Василисы я сдам тебе и твоему Рябинину квартиру в Тюмени. Денег можете не платить, только коммуналку. Да, и пусть там сделают ремонт. — Он прищурил глаза. — Ну, попробуй, поживи со своим непризнанным гением. Получится — отлично. Не получится — что ж, у тебя всегда будет возможность дать обратный ход. А Тихону объяснишь, например, что я отказал вам в сдаче квартиры.
— Спасибо, Сергей Борисович, но как же я без Васьки-то останусь?
— А Василисе надо учиться, входить в мир, как говорится. А тебе пора своей жизнью жить. Родишь еще себе детишек, нанянчишься. А если уж скучать совсем будешь, приезжайте к нам в гости. Тут ты с Васькой и увидишься. — Возникло молчание. Ситуация разрешилась. — А сейчас можешь собираться в Тюмень.
Максим понял, кого имела в виду Василиса, обратившись к Фаине с просьбой поговорить с ее отцом о важном и хорошем человеке, которого она хотела поселить в своей тюменской квартире. И лишь одно обстоятельство его волновало — где будут жить родители, если их вдруг попросят съехать из писательского дома?
— Только можно, я сначала в Туринск съезжу, к Тихону? — спросила разрешения Нина. — Мне нужно ему во всем признаться и забрать с собой.
— А он что, не знает о твоих многоходовочках? — удивился Максим. Он до сих пор сомневался в правдивости Тихона.
— Нет, конечно. Что я буду грузить его житейскими проблемами. Я просто сказала, что со временем у нас будет жилье, крыша над головой. Ведь дом, в котором он сейчас живет, практически подлежит сносу, — ответила Нина. — Ну, я пошла, да?
— Эх, Нина, Нина, беги, конечно, к своему счастью ненаглядному! — ответил ей Сергей с улыбкой на лице.
— До свидания. — Женщина вышла из комнаты.
— Сергей, а ты не рано свою однушку сдал? — поинтересовался Максим.
— А что такое?
— Ты ведь еще не подтвердил свое право жить в писательском доме. Вас с матерью рано или поздно попросят отсюда, — пояснил пасынок.
— М-да, как же я с этим всем возиться-то не хотел. — Сергей сморщил лицо. — Откладывал до последнего. А теперь уже и отступать некуда. Придется идти в контору, трясти писательским билетом. Составишь компанию?
— Куда ж тебя денешь, составлю, — устало усмехнулся Максим. — У тебя с документами все в порядке?
— Там еще кое-что подсобрать осталось. Надо пойти, мать твою спросить, где мои публикации хранятся. Она же их все собирает...
Максим смотрел на Сергея и диву давался — до чего же его писательская родня несамостоятельная. Он понял, что единственный взрослый, крепко стоящий на ногах мужчина здесь, это он сам. Разумеется, отказать отчиму в составлении ему компании Максим не мог. Не дай Бог, сделает что-нибудь не так... Теперь все они здесь, включая его собственную мать, казались молодому человеку детьми малыми.
***
Спустя неделю Максим с отчимом вышли из правления писательского поселка. За несколько дней до этого они проводили Нину в Тюмень, куда уже отправился Рябинин. Нина связалась с ним по телефону через Гульсию Альбертовну и все объяснила.
Пара неплохо обосновалась, о чем бывшая няня подробно сообщала Василисе в ежедневных переписках посредством интернета.
Все это время Сергей, страшно волнуясь, собирал документы, которые смогли бы подтвердить его право стать хозяином дома.
Сейчас Фаина дожидалась своих мужчин на улице, прогуливаясь возле двора.
— Ну? Что у вас новенького? — поинтересовалась она, когда Максим и Сергей с ней сблизились. — Не помогли? Публикации не помогли?
— Фаечка, ты сама после смерти деда хоть раз в контору заходила? — вопросом на вопрос ответил Сергей.
— Нет. А что? А зачем нарываться-то на выселение?
— Мама, оказывается, писательский поселок давно стал кооперативом. Дачи здесь приватизировали. Еще дед это сделал на тебя, себя и моего отца в равных долях. Вот так, — кратко пояснил Максим.
— Так что, Фаечка, не удалось мне стать хозяином твоего дома, — улыбнулся Сергей. Максим тоже поддержал отчима смехом.
— Так получается, что хозяйка я? — уточнила женщина.
— Ну да.
— Я хозяйка? — повторила она, не веря своим ушам.
— Да, мама. Да.
— И твой отец, Максим, получается, тоже.
— Да. Я позвоню ему, попрошу, чтобы он переоформил дом. Здесь, в России он ему без надобности.
— А он согласится? — опасливо спросила Фаина.
— А чего ему не согласиться? Двадцать лет здесь не живет и не собирается приезжать. Да согласится он, хотя бы ради моих детей, — сказал Максим.
— А где они, твои дети, сынок? Хоть бы привез их сюда поглядеть-то на них...
— Привезу, мама, обязательно привезу. — Максим вспомнил о своей Диане, которая, поглаживая близнецов по их маленьким головкам, терпеливо ждала своего молодого мужа в Новороссийске.
Когда вся эта история закончилась Камский вдруг понял, что в своем стремлении порвать с писательскими заморочками он принципиально строил новый мир для своей семьи. Как ни странно, но получилось так, что, уехав в другой город, он сам лишил своих детей родового гнезда, малой родины. И вообще вся эта история с Василисой перевернула мир молодого человека.
Страшного в этом ничего не было. Пожив какое-то время на побережье Черного моря, семья Камских все же переехала на Урал, в свой большой писательский дом: к Фаине, Сергею и Василисе.