Родители Максима Камского, поженившиеся в ранней юности, были дописи. Так на сленге литературного поселка, в котором вырос мальчик, называли детей писателей. Всю жизнь Максим и его мать, Фаина Николаевна, прожили с дедом по отцовской линии в доме, принадлежавшем творческой организации.
Свёкор был человеком исключительной порядочности. Он просто уговорил невестку с внуком остаться и жить вместе с ним после того, как муж Фаины Николаевны укатил со своей французской женой на ее родину.
Жили они со стариком душа в душу семь лет. Вторично замуж Фаина вышла уже после смерти свёкра, в тридцать пять лет.
Квартирный вопрос с уехавшим за границу бывшим мужем Фаина не поднимала, боялась, что у того могут возникнуть имущественные претензии. Так по принципу «не буди лихо, пока оно тихо» женщина вырастила на писательской даче сына.
Когда Фаина поняла, что у Максима нет ни желания, ни таланта писать под обложку, она стала относиться к нему как к инвалиду. Но сын не обижался, наоборот, ему только этого и нужно было, так как парень давно мечтал уехать из писательского гнезда. Да и отчим ему сильно поднадоел.
Учился Максим в политехе. Там встретил девушку своей мечты Диану, и они поженились. Вскоре у молодой пары родились прекрасные близнецы. А когда молодой человек получил диплом, семья уехала в Новороссийск возводить Олимп-Строй. После этого с писательским строем, как казалось Максиму, было покончено навсегда.
Мать Максим навещал редко, считая, что та не сильно нуждается в сыне. Женщина целиком посвятила себя второму мужу — литературному критику Сергею Голенищеву. Однако внезапный звонок Фаины с просьбой срочно приехать насторожил молодого человека. Взяв отпуск за свой счет Максим отправился в поселок, где прошло его детство.
***
Подойдя к писательской даче деда, он был изумлен, увидев на участке двух незнакомых девушек, которые убирали с дорожки снег.
— А вы кто? — поинтересовалась светленькая. Она выпрямилась и уставилась на незнакомца.
— Я Максим Камский, сын Фаины Николаевны, хозяйки этого дома, — ответил молодой человек.
— Приятно познакомиться. Меня Васька зовут, я ваша сестра, — сказала девушка и продолжила убирать снег.
— Кто? — переспросил Максим, не веря своим ушам.
— Сестра, говорю, ваша — Василиса, — повторила светленькая. — Называйте меня просто сестренка.
— А вы? — Камский перевел свое внимание на темненькую. — Вы тоже моя сестренка, только старшая?
— Какая я вам сестра? Вы что! Зовите меня Ниной, я ее няня. — Молодая женщина кивнула в сторону Василисы.
Максим присмотрелся к сестре и понял, что той не больше шестнадцати лет, хотя поначалу выглядела она на все двадцать.
— Нина, а можно я пройду к себе домой? — спросил Максим. Молодая женщина как раз убирала снег там, где ему нужно было пройти.
— Да, пожалуйста. — Нина пропустила мужчину.
— Только не забудьте там ноги при входе вытереть! — крикнула ему вслед Василиса.
Максим, конечно, привык к причудам творческих людей, но на этот раз все было очень сложно. Он никак не мог понять, откуда у него вдруг появилась сестра, и почему мать так долго молчала о ее появлении. А что вообще случилось, что Фаина вызвала сына? Почему-то по телефону женщина ничего не сказала. А что если эта девчонка ее запугала и запретила общаться с братом? Стало страшновато от ожиданий.
***
Максим нашел мать в спальне. Пятидесятиоднолетняя Фаина Николаевна хоть и страдала от жестокой мигрени, но все же обрадовалась появлению сына, назвав его своим спасителем.
Молодой человек, еще не оправившийся от встречи с сестрой во дворе дома, решил выяснить тайну неожиданного появления новой родственницы. Обняв мать он присел рядом с ней на кровать.
— Всю эту кашу Сережа заварил, — ответила мать. — Помнишь, я тебе полгода тому назад по телефону звонила, говорила, что Любовь Попова умерла?
— Помню. Но ты же не особенно ее любила, — прокомментировал отношение матери к бывшей супруге отчима Максим.
— За что мне ее любить-то? От пьянства, наверное, и умерла. Прозябала там, в этой дыре, поэтесса провинциальная. Вот и спилась.
— Ну и царство ей небесное, мам. Мы же сейчас не о ней говорим.
— Распоряжение она оставила, чтобы Сереже передали. Вот он схватился и полетел в этот Туринск. — Фаина убрала с головы влажное полотенце и села на кровати. — Я ему тогда такую истерику закатила. — Внезапно женщина заплакала.
— Мама... — Сын положил свою ладонь на плечо матери.
— Сколько я слез из-за нее пролила. Сколько я ездила, унижалась там, пороги обивала.
— Да перестань, мамуль.
— Умоляла его вернуться. Семь лет на тот момент уже вместе прожили.
— Но ведь Сергей потом вернулся, и вы помирились. Зачем старое ворошить. Скажи, а он съездил на похороны в Туринск или нет?
— Съездил. — Фаина отпила воды из стакана, который стоял на тумбочке, рядом с кроватью. — Но съездил так, что хоть стой, хоть падай. Приехал и говорит, что отцовство оформил на эту твою сестричку, Василису.
— Стоп. Мама, сколько этой Василисе лет? Шестнадцать или около того?
— Помнишь, он курсы молодых поэтов вел?
— Помню.
— Вот тогда эта... и появилась. Так что она родная ему по крови. Шестнадцать ей, ты прав. Да разве я думала, что все так обернется. Сергей ведь объяснил, что деньги девочке оставил, чтобы она квартиру в Туринске могла снимать. На курсы ее устроил, чтобы она в институт поступила. Квартиру ей отписал свою в Тюмени.
— Ну, молодец. Тем более что он в этой халупе уже тысячу лет не живет. Не понимаю, чему ты так расстроена?
— Полтора месяца тому назад приехала к нам Василиса. Здрасьте! Деньги она все прожила, жить ей негде, кушать ей нечего. Встречай, папочка родню!
— Как же негде? А в Тюмени?
— Так вот, к отцу захотела. Несовершеннолетняя все-таки, учится...
— Мам, ну и пусть живет. Смотри, сколько места у вас... Дом двухэтажный, большой...
— Так это не все еще.
— Ну?
— Захотел Сергей ее в колледж устроить. Стала нужна прописка. И кто ее будет делать? Я?
— Наверное. Он же сам здесь не прописан.
— Ага. А кто я такая Василисе? — Мать вопросительно посмотрела на сына. — Сергей начал меня уговаривать, чтобы я оформила над девочкой опекунство.
— Ну? А ты что?
— Ну а что я? Я не хочу ссориться с мужем. Не хочу. Я оформила.
— И прописала?
— Нет пока. Хочу с тобой посоветоваться сначала. — Фаина сквозь слезы улыбнулась. Женщине было приятно ощущать возле себя такую надежную поддержку и опору как взрослый сын.
— Но я не понимаю, в чем проблема, мама. Раз уж ты ее удочерила...
— Ну, не могу я, пойми. Несмотря на все это у меня нет с ней контакта. А еще Нину эту притащила! Няню свою! Зачем она ей?
— Ну да, няня в таком возрасте — это смешно, конечно, — согласился Максим.
— Смешно? Сынок, они меня без угла могут оставить. Смешно ему.
Максим понял, что в доме кипят шекспировские страсти. Мать, конечно, тоже хороша, но Сергей не на шутку взбесил его своим отношением — после шестнадцати лет жизни такое на Фаину взвалить!
Молодой человек решил успокоиться и поговорить со всеми на холодную голову.