Весной 1989 года трое музыкантов группы «Николай Коперник» сидели в кафе Центра Стаса Намина и обсуждали, как делать крещендо в композиции Дочь Океана, которую готовили для альбома «Ослепленный от солнца».
– Эту фразу надо играть так, – сказал первый и, посмотрев в сторону, отвлекся от темы. – Чуваки, вон за столиком мужик сидит, на Фрэнка Заппу похож.
Двое других взглянули и развеселились:
– Точно, вылитый! И такая же бородка нахальная под губой.
Музыканты вернулись к крещендо, а в кафе вошли Стас Намин и Альфред Шнитке. Они прямиком направились к мужику, похожему на Фрэнка Заппу, обнялись с ним и углубились в беседу. «Это он», – смекнули музыканты и приготовили паспорта для автографов.
Оказалось, Заппа прибыл в Советский Союз по приглашению Намина, но не для концертов, а с познавательной целью и немного по бизнесу. В тот же день он посетил репетицию «Николая Коперника». Послушал, похвалил, потом попросил у Орлова гитару, сказав: «Давай я покажу тебе аккорды, которые будут модными в следующем году».
В тот приезд Фрэнк Заппа попросил Намина свозить его в Ленинград. Не вопрос, съездим. Стас поручил ассистентке выкупить два купе в «Красной стреле», чтобы обоим ехать с комфортом. Уже на вокзале оказалось, что ассистентка напутала, и вместо двух полных купе взяла по одному билету на каждого в разных купе.
Ассистентка потом была уволена. А Намин подошел к проводнице, дал ей денег и, кивнув на Заппу, сказал: «Это американец, всемирно известный композитор. Нужно, чтобы до самого Ленинграда он ехал в купе один. Договорились?» «Не волнуйся, милок, поедет, как фон-барон», – был ответ.
«Красная стрела» тронулась. Стас посидел у Заппы, убедился, что других пассажиров в купе нет и не предвидится, еще раз подошел к проводнице для закрепления договоренности и пошел спать в свое купе.
Ранним утром, когда поезд уже приближался к колыбели трех революций, Намин пошел будить Заппу. Постучал, открыл дверь и увидел: на двух нижних полках расположились две здоровые тетки-мешочницы, в проходе их мешки, на столе недоеденное сало, селедка, соленые огурцы и банка с бесцветной жидкостью. А на верхней полке скромно лежит Фрэнк Заппа, только нос торчит из-под одеяла.
Стас, конечно, высказал проводнице все, что о ней думает, но поезд-то уже пришел. Оказалось, она решила – зачем местам пропадать, и на станции «Вышний Волочек» подсадила двух теток. Заппа потом рассказывал: «Я мирно спал, вдруг посреди ночи стук в дверь, заходит проводница, а с ней две женщины. Она запустила их в купе и ушла. А они мне показывают, дескать, на верхнюю полку полезай. Я залез. Они разложили еду, что-то пили из банки. Все время что-то про меня говорили и смеялись. Потом легли и уснули. Я какое-то время не мог уснуть из-за неприятного запаха из их банки и храпа, но потом тоже уснул».
Надо отметить, что Заппа совершенно не был ни к кому в претензии за свое неудачное знакомство с российскими железными дорогами. Как человек хипповый, он вполне мог обойтись без привычного комфорта, а простые люди не вызывали у него раздражения.
Наследие Фрэнка Заппы огромно – более ста альбомов, несколько фильмов, телепроекты, книги. Многие исполнители очень тщательно подходят к выпуску пластинок, отбирая только лучшее. У Заппы был противоположный принцип – он издавал даже свои репетиции. И все это невероятно интересно, в каком бы жанре он ни творил, а это были рок, джаз, фьюжн, симфоническая музыка. Тот факт, что его произведения ценили такие люди, как Шнитке, говорит сам за себя.
А мне больше всего нравится ранний Заппа, особенно Hot Rats (1969) и Apostrophe (1974).
