Долгожданный чёрный лакированный груз наконец-то прибыл на железнодорожную станцию, и директор кирпичного завода распорядился отправить туда двух крепких рабочих. Одним из них оказался Пётр. Петя был довольно молодым и здоровым работягой, поэтому вместе со своим напарником легко справился с поставленной разгрузочно-погрузочной задачей.
В маленьком северном посёлке только что построили новый клуб, даже краска местами не успела подсохнуть, а тут ещё одна радость – кирпичный завод со своего пыльного пролетарского плеча сделал свежевыстроенному зданию царский подарок – настоящее пианино.
Что такое пианино для того времени и тех мест? Ну не знаю. Это примерно, как сегодня Мадонна приедет выступать в какую-нибудь забытую богом деревню. Нет, конечно, подавляющее большинство жителей посёлка про пианино слышали, и даже видели, но только в газетах или в кино.
Новенький чёрный блестящий музыкальный инструмент гордо разместился посреди маленькой деревянной сцены и всем своим надменным видом подчёркивал окружающую реечно-фанерную убогость. Работяги честно выполнили свою работу и со спокойной совестью могли разойтись по домам, на этом их сегодняшняя заводская смена закончилась. Напарник ушёл, а Пётр остался.
Он несколько минут внимательно осматривал пианино, затем несмело потрогал своими большими шершавыми ладонями его ослепительно-лакированную поверхность, присел на ящик, брошенный кем-то в углу, осторожно поднял крышку и… заиграл.
Вначале немного спотыкаясь о чуточку расстроенные клавиши, а потом ничего, влился. Чарующие нездешние звуки никак не могли вписаться в скудную деревянную обстановку маленького зала. Поселковый клуб был безумно удивлён. Он и представить себе не мог, что вот так запросто услышит внутри себя завораживающую музыку Шопена.
В проёме дверей показалась фигура. Она нерешительно постояла несколько минут, поражаясь волшебству звуков, доносившихся до неё, и сделала твёрдый шаг внутрь зала. Это был местный сторож по имени Степан. Музыка мгновенно оборвалась. Он опасливо огляделся по сторонам и тихо сказал:
– Петя, признайся честно, ты смерти моей хочешь? Ну откуда ты такой на мою голову взялся? Ну вот кто тебя просил играть?
– Степан, не выдавай меня, пожалуйста, мы же друзья.
Сторож закрыл крышку пианино, наклонился к другу и прошептал:
– Петя, если бы мы не были соседями, я бы сразу же сдал тебя куда следует. Иди, и больше никогда здесь не появляйся. А ещё лучше пальцы себе сломай, чтобы даже мысли не возникло снова сыграть. И пообещай мне, что если тебя кто-нибудь заложит, то ты меня здесь не видел, и я не слышал, что ты умеешь играть… как немецкий шпион…
– Спасибо, Степан, ты настоящий друг.
Ночью хиленькая деревянная сцена не выдержала такого серьёзного груза ответственности от внезапно свалившегося на неё солидного пианино, и провалилась. Так Пётр оказался его первым и единственным пианистом.
Но он ещё этого не знал. В ту ночь он ощущал себя самым счастливым человеком. Ему снился огромный дом с садом, сожжённый пьяными матросами; ещё молодые родители, репрессированные в начале тридцатых; старшие братья – царские офицеры, погибшие в гражданскую войну; и даже учительница музыки – полячка. Она била мальчика линейкой по рукам и визгливо прикрикивала:
– О, Матка Боска! Петруша! Как Ви держите кисть…?!
