Глава 34.
Стояло благословенное бабье лето. Солнце грело ласково, разливая свое тепло по прибрежным городкам и сёлам, по всему Поволжью. В садах и огородах убирали остатки щедрого урожая. Жизнь шла своим чередом. Мария Сергеевна в продовольственном магазине, куда, по обыкновению, зашла за свежим хлебом, встретилась с матерью Артема.
Женщины никогда не испытывали друг к другу симпатии. Матери Насти казалось, что Надежда Ивановна слишком корыстная дама, из всего стремящаяся извлечь выгоду. Она за денежки делала на дому капельницы и уколы тем, кто не мог дойти до больницы, брала подношения от больных и на рабочем месте, любила торговать дефицитом из-под полы. А Мария считала это пережитком прошлого, порочащим советского человека. Вот такая была немного наивная женщина. Мать Артема, напротив, старалась понравиться Ромашиной, но в душе ее не любила, видела в ней высокомерную учительку, ничего не понимающую в жизни.
- Здравствуйте, Мария Сергеевна! Как здоровье Настеньки! Вот же, какой мой Тёмка неосторожный! Простудил девочку.
- Здравствуйте, Надежда Ивановна! Ничего, поправилась Настя. Она сама виновата, не надо высовываться было.
- Тёмка так переживал, так переживал! Ночей не спал. А мой Виктор катерок купил, теперь вот рыбачит. Жалко Тёмка не застал. Вам рыбки свежей или вяленой не надо? Такие лещи жирные, как поросята!
- Не надо нам ничего. А Артем мог бы ночью спать, если бы хоть раз навестил Настю в больнице. Мне он так понравился, такой положительный, галантный юноша и вдруг такая чёрствость!
Надежда недовольно хмыкнула:
- Зятя своего лучше бы воспитывали, чтобы он водки меньше пил! - и вышла из магазина, оставив Марию Сергеевну в недоумении.
- Саш, оторвись от газеты! - обратилась она, зайдя в дом, к мужу.
- Что случилось? Почему ты такая взбудораженная? - поглядел на жену поверх очков Александр Николаевич.
- Да, мать Артема встретила в магазине. Такая змея! Я ей про ее сына говорю, зачем мол Настю не навестил, а она мне Генку приплела. Как ты думаешь, встречаются они? - спросила Мария.
- Кто? Ты о ком? - не понял муж.
- Да, брось ты уже свою газету! Я про дочь твою говорю и про твоего зятя, бывшего!
Александр Николаевич, положил газету, снял очки:
- Не трави себя, Маша! Наша Настя сама должна разобраться, что для неё лучше. Все равно она сделает по-своему, как "не мечи ты здесь икру".
- Давай съездим к ней, сами посмотрим, как она? - предложила Мария Сергеевна.
- Давай! Как-нибудь в выходные. Не забывай, что я ещё не на пенсии - сказал Александр Николаевич и снова уткнулся в газету.
*********
Гена кое-как дождался конца смены, рысью бросился в общежитие, сходил в общий душ на первый этаж. Намытый и надушенный нарядился в лучшую свою рубашку, светлые летние брюки, не разу неодеванные, забрал из тумбочки пакет, заглянув в него. Все было на месте.
Он шел знакомой дорогой, душа у него пела. Прохожие улыбались, глядя на сияющего, как новый пятак, парня. А Гена едва сдерживал себя, чтобы не перейти на бег. Вот, вот он знакомый домик! Вот его любимая в окне. Как обычно, подкармливает голубей, прилетевших со всей округи.
Настя, увидев Гену, махнула рукой, приглашая зайти в дом. С замирающим сердцем вошёл он. Как давно он не был здесь! Ничего не изменилось с того дня, когда он отправился кодироваться. Мурка, увидев прежнего хозяина, узнала его, потерлась об ноги и запрыгнула Генке на колени, лишь только он уселся на диван.
- Вот, Насть, это к чаю! Купил кое-что в кулинарии. Знаю, что ты Настёна - сластёна!
- Спасибо, Ген! Давай на тарелки положим. Ой, эклеры! И конфеточки? Красота! А тут в большой коробке что? Торт?
- Нет, это какой-то новый пирог со сливами, такой ароматный. Не удержался, купил! Соседка Клава поможет, если не съедим такой здоровенный!
Гена развязал бечевку, открыл коробку и глаза его округлились! Пирога в ней было - ровно половина, и ещё было много крошек.
Кто-то отъел половину чужого пирога и не подавился. Что поделать? Это общежитие... Гена смотрел на Настю, так жалобно, что она рассмеялась.
- Ну вот, а ты боялся, что не съедим! Кто-то вошёл в наше положение и помог.
- Вот гады! Узнаю, кто это сделал, не поздоровится ворюге! Неужели сосед Юрка?
- Брось! И нам ведь оставили. Смотри, самовар уже вскипел. Будем чаевничать. Вот мед, вот варенье твое любимое, клубничное.
Гена пил ароматный чай из знакомой голубой чашки, гладил кошку, мурлыкающую у него на коленях, но никак не мог успокоиться. Как же его подвели! Все романтическое настроение испортили. А Насте хоть бы что! Веселится! Ей вроде бы очень понравилась история с заеденным пирогом...
-Тук, тук! Это я! - раздалось из сеней. В открытую дверь просунулась голова соседки.
- Приятного аппетита вам, дорогие соседушки! Смотрю, Гена пришел! Дай, думаю, поздороваюсь с ним. Привет, Геночка,! Узнала тебя Мурка, ишь как ластится!
- Здравствуйте, Клавдия Семёнова! Как ей меня не узнать? Я же Мурку вместо матери из пипетки выкармливал совсем крошечную, на улице подобрал. Не забыла меня, киса моя?
- Мур-мяуу! - ответила трёхцветная кошка, подставляя пушистую голову под ладонь Гены и выгибая от удовольствия спинку.
- Теть Клава, давайте усаживайтесь к столу! Вот вам чай, берите пирог, вот и пирожное. Это все Гена принес, - пригласила Настя соседку.
- Золотой парень наш Гена! И руки у него золотые. Ген, починишь мне утюжок? Не греется, своло чь такая! - обратилась Клавдия к Генке. - Какая вкуснота! Во рту тает! Неспроста вы его уже почти съели, молодцы, что и мне оставили пирожка, - приговаривала соседка, жуя и причмокивая.
- Да, очень вкусный пирог. Я набросилась на него, как волчица! Проголодалась на работе, - сказала Настя, хитро подмигнул Гене.
Он отвёл глаза, покраснев, и снова подумал:
- Эх, попадись мне этот ворюга, будет с фингалом неделю ходить! А эта Клава со своим утюгом, как всегда, все испортила! - а вслух сказал:
- Само собой, теть Клав! Конечно, починю!