Я помню, что меня просили написать о моих личных опытах ярких сновидений. Мне казалось, что это слишком "зыбкий", субъективный опыт, кроме того, я часто использую свои сны в текстах, в том или ином виде. Я думала, как об этом рассказать, а параллельно написала цветующие ирисы. И вспомнила рассказ Германа Гессе, который просто обожала в юности. Он так и называется "Ирис". Очень давно я его не перечитывала, сейчас перечитала.
Рассказ-притча (или сказка) совсем коротенький. Но, оставляет глубокое и неизгладимое впечатление. Я вообще очень люблю Гессе, его стиль, его смыслы, его философскую неторопливость (буду ещё писать о его книгах, тем более, обещала уже написать про роман "Нарцисс и Гольдмунд"). Его неповторимый по карсоте язык (невольно в прозе я стремилась к такому).
Именно в этом рассказе Гессе особенно живописует словами, немного уходя от свойственной ему соразмерности красоты и простоты. Но, это оправдано основной философской идеей притчи-сказки. В коротеньком на несколько листов произведении перед нами разворачивается целая жизнь героя по имени Ансельм. От раннего детства, до ухода "к себе"в мир, где внутренний смысл всего сущего совпадает с твоим внутренним смыслом.
Мальчик Ансельм, как все дети, живет в особом единении с миром природы, открывая его каждый день заново, любуясь чудесным материнским садом, учась чувствовать цикличность жизни, её вечное обновление, торжествующее победу над смертью.
Особенной любовью Ансельма пользуется цветок голубого сабельника, ириса. Он всматривается в глубины чашечки, мысленно уходит по золотым узорам-тропам вглубь цветка "чашечка ириса казалась маленькому Ансельму раскрывшимся тихим вопросом, навстречу которому устремлялась его душа, источая некое предчувствие блаженного ответа."
В своей философской сказке Гессе размышляет о мире невидимом, истинном, скрытом от глаз людей. Мире, где сон действительности переходит в реальность. И человеку надо разобраться, где сон, где реальность, где проходящее, где истинное.
"Всякое явление на земле есть символ, и всякий символ есть открытые врата, через которые душа, если она к этому готова, может проникнуть в недра мира, где ты и я, день и ночь становятся едины. Всякому человеку попадаются то там, то тут на жизненном пути открытые врата, каждому когда-нибудь приходит мысль, что все видимое есть символ и что за символом обитают дух и вечная жизнь. Но немногие входят в эти врата и отказываются от красивой видимости ради прозреваемой действительности недр."
Ансельм взрослеет, забывает детский восторг от созерцания цветущего ириса, но жизнь упорно возвращает его к этим сине-золотым вратам в неведомое и настоящее. В непрерывном круговороте своей жизни, подчиненной достижению важный целей, уже будучи профессором, он знакомится с сестрой друга по имени Ирис. И никак не может вспомнить, с чем важным и неповторимым перекликается её имя... Странная девушка, живущая в уединении, погруженная в свои размышления, музыку и созерцание вечных символов, дает ему задание -- вспомнить, что же напоминает её имя. Она хочет, чтобы Ансельм вернулся к себе, к началу своего пути, забыл о суете и потоке сиюминутных забот. Для неё мало значат его статус и достижения, ей важно, чтобы их "внутренняя музыка" звучала в гармонии. Ансельм страдает, перебирает воспоминания, прислушивается к снам, всё дальше и дальше отдаляясь от привычного мира. Он временами гневается на девушку за невыполнимый каприз, но что-то в глубине его души, какая-то скрытая боль, ведет его как компас и дает понять, что Ирис права.
Идет время, измученный поисками Ансельм возвращается в родные края, так и не вспомнив, что напоминает ему имя девушки. И застает её на смертном одре, уходящую из мира, где всё временно, все "лишь картинки". Одинокий он скитается по городу детства, и вдруг видит в снегу одинокий цветок ириса. И он вспоминает свое детское погружение в глубины цветка. Дети, с которыми он дружил, рассказывают, что случилось чудо, в лесу открылись ворота духов, а открываются они раз в тысячу лет.
Ансельм находит таинственный вход в пещеру и видит, что это столь знакомые ему золотые своды, уводящие в синеву глубины. Старец у входа предупреждает его, что ушедшие в пещеру обратно не возвращаются. Но, Ансельм, влекомый голосом Ирис, спешит туда, по сияющим тропам к миру, где символы обретают свой первоначальный смысл.
Гессе искусно мешал в своей сказке и христианские и буддистские представления о поиске пути, но главное, что удалось ему показать в художественной форме -- способность человека прозревать нечто через образы видимого мира. А временами и через "подсказки" нашего подсознания, в частности, сны.
В христианстве к снам относятся с большой осторожностью, хотя жития святых наполнены пророческими снами и сонными видениями. Конечно, сны -- это не готовое духовное откровение, но они иногда позволяют ощутить настолько немыслимые в реальности тончайшие ощущения, что диву даешься. И помнишь, долго помнишь "отзвук" сна.
Для меня некоторые сновидения бывают очень значимы. Они не забываются как другие, не стираются, хранятся в памяти. Как яркое впечатление реальности. Некотрые сны я я помню из глубокого детства. В основном, это кошмары. Самое раннее воспоминание - около 4- 5 лет. А вообще самые ранние воспоминания из жизни - с трех лет. Знаю возраст, потому что именно тогда болела, меня привозили в больницу, я это помню. Одеяло с ромбиком цветным и капельницы. Еще помню, как папа нес меня на руках, во время метели, к больнице. Ну, и еще некоторые образы, в основном фрагментарно. Получается, реальные события из самого раннего детства я помню хорошие, а сны плохие.
Потрясающие сны я помню из подросткового возраста, тогда у меня были какие- то феерические сновидения, и я постоянно и легко летала во сне. Просто, как птица. Но, усилия для взлета надо было приложить, причем не физические, а волевые. Я знала, как это сделать, и получала огромное удовольствие. Пейзажи видела удивительные, ощущение свободы полета, его не забыть. Некоторые сюжеты со снами я выкладывала здесь в отрывках из прозы.
Еще были в один период жизни повторяющиеся сны, все время одинаковые, я их уже узнавала прямо в процессе сна. Мне снилась квартира детства и в ней множество цветов. Как будто она много лет пустая, но вся заросла домашними, самыми разнообразными цветами. Как будто образ покинутого рая.
И странные сны-матрешки были. Когда ты думаешь, что проснулся, и даже пытаешься анализировать сюжет сновидения. Но, потом выясняется (как правило с жуткими усилиями), что сон продолжается. И надо "выйти" в реальность. Не всегда это получалось легко. Будто, не отпускают тебя.
Самые странные и неприятные моменты были с моментами, когда ты не просыпаешься, но "шлейф" сна тянется за тобой в комнату, в реальность. Один раз я так чуть не "привела" жуткую женщину, я уже видела рядом, вполне материализовавшуюся, но каким -то услилием неимоверным, снова вернулась в сон, и опять выпрыгнула. Она отстала. Что это было? Не знаю.
Попытки "осознанных сновидений" с контролем себя в сонной действительности считаю очень интересными, но опасными. Наш мозг ещё не изучен, можно заиграться. Да и не очень это полезно в духовном отношении.
Я думаю, важные сны-откровения бывают у всех, у людей любой профессии и образа мысли. Другой вопрос, что многие просто не придают этому значения, сны не застревают в памяти, не играют никакой роли.
Зачем нашей памяти надо хранить сны? Понятия не имею. Точно знаю, что сны, связанные с религиозной жизнью и творчеством несколько раз были для меня просто направляющими. Некоторые сны, прямо чётко и ясно (как правило мне говорили что-то знакомые мне люди с духовным опытом) показывали мне, что я человек так себе. Что бы о себе ни помышляла. Наверное, это самые важные сны. Хотя полеты были прекрасней...Но, много лет не летаю. Было немножко недавно, но я помнила во сне, что давно не практиковалась. Сразу испугалась, делала вроде те же умственные усилия, что и в юности, но взлетала невысоко. Отяжелела, превратилась в птицу киви.:) Над полями с сиреневыми цветами уже не полететь. Теперь крылья только творческие.
Напишите, какое значение сны имеют в вашей жизни? Интересно. Буду благодарна.
