Летом нужно целоваться и пить пиво. А я вместо этого пошла в театр. Мы провинциалы такие. Используем любую возможность для расширения своего кругозора. Несколько дней назад я гуляла в полях и смотрела в глаза лисе, а теперь смотрю на красивую архитектуру усадьбы Салтыковых-Чертковых в центре Москвы. Ощущается некоторый контраст.
Иммерсивные спектакли я раньше не видела, но предполагала, что меня ждёт какое-то взаимодействие с актёрами. Взаимодействия как такового не было. А что было?
Сначала нас разделили на группы, в зависимости от маршрута. Закрепили на запястье бумажный браслет, дали буклет, отправили в буфет (непреднамеренная рифма). В буфете можно было заказать кофе или шампанское, какую-то еду. Но я представила, что шампанское будет стоить мне миллионы денег, и нерешительно встала в сторонку, пока богатые люди пили и общались. К слову сказать, я пришла одна и общаться мне было не с кем, но речь не об этом.
Спектакль начался. Две девушки в чёрных одеяниях и белых париках повели нас вперёд по маршруту. Мы переходили из одного зала в другой, по лестницам и коридорам. Больше всего мне запомнился уголок с курами и козой, бельё на верёвках, девушки, раскатывающие тесто, бытовые сценки. Когда мы доходили до места действия, перед нами разворачивались сцены из спектакля. Проводники следили за тем, чтобы игровое пространство было свободным. Мы стояли ближе к стене. Зрителей было много, но при этом актёров было хорошо видно и слышно.
Что касается самого спектакля, я не буду говорить о сюжете, а то вам будет неинтересно смотреть, если вы захотите пойти на эту постановку. Скажу только, что актёры играли хорошо. Мне понравился выбор режиссёра: главные герои подходили друг другу внешне и по темпераменту. Я прониклась их историей любви.
В какой-то момент все маршруты объединились в одном месте, и мы собрались в зрительном зале. Заключительные сцены происходили там. Была живая музыка, были яркие костюмы и эффектные танцы. Но сильнейшее впечатление на меня произвели песни. Пели Аграфену Глинкину. Я её давно люблю. Если кто не знает, была такая народная певица. Она жила в деревне и однажды, будучи уже бабушкой, отправила на радио письмо. После чего её пригласили в консерваторию и записали с ней несколько сотен народных песен. В финале «Лубянского гримёра» звучало «Горе моё, горе». Я рыдала, не сдерживаясь: слёзы текут по шее, губа трясётся, я думаю о том, как некрасиво выгляжу, но не плакать не могу. Наверное, не у всех зрителей была такая реакция на спектакль. Но я человек чувствительный. Я расчувствовалась из-за музыки. Из-за несправедливости. Из-за трагической любви главных героев.
Что тут ещё скажешь? Спасибо актёрам. Я честно хлопала в конце, пока у меня высыхали слёзы. По окончанию спектакля нас ждал сюрприз: нам предложили экскурсию по усадьбе. Но, честно говоря, я была настолько под впечатлением, что хотелось просто выйти на улицу и немножко побродить по городу, чтобы прийти в себя.
