Снилась мне сакура, вся в цвету, и сама я вроде как в кимоно, и тоска во мне какая-то японская. Будто стою у окна, снаружи красота неописуемая, розово-белая, а мне грустно...
Я бы и дальше спала, да услышала требовательный стук в дверь. Накинула, что было поближе, и пошла открывать. На пороге – сосед Фёдор. Отодвинул меня в сторону и в дом ломанулся. Я от неожиданности слова сказать не успела.
– Где она? – грозно спросил Фёдор.
– Кто? – не поняла я.
– Клубника.
– Ты о чём, сосед? Какая клубника?
– Ночью всю ягоду с грядок собрали, не меньше ведра. Тебя в моём огороде видели. Свидетели есть.
– Какие свидетели? – возмутилась я. – Зачем мне твоя клубника? Если надо, я сама куплю.
– Ты воровала. Куртка у тебя приметная, эмблема на спине в темноте светится. Ленка Слепакова видела.
Против такого свидетельства аргументов не было. Куртка у меня и впрямь приметная, единственная в своём роде, по крайней мере в наших широтах. Мне её мой брат, капитан дальнего плавания, привёз из Японии.
Увидев моё замешательство, Фёдор повертел головой по сторонам в поисках пропажи, зашёл на кухню, заглянул в холодильник, обследовал полки. Закончив обыск, спросил:
– Куда ягоду спрятала?
– Говорю же, не брала! А куртка моя на верёвке во дворе висела, сушилась, я её вчера снять забыла.
Я забеспокоилась и вышла на крыльцо. Глянула, куртки нет. Запричитала:
– Куртку украли!
Сосед посмотрел на одинокую верёвку и спросил:
– Она точно там висела?
– Клянусь!
Фёдор задумчиво почесал затылок.
– Выходит, вор сначала твою куртку взял, потом мою клубнику. Значит, я зря на тебя попёр. Ты тоже пострадавшая. Куртка-то дорогая?
– Да уж не дешёвая, – вздохнула я.
– Что делать будем, в полицию пойдём? – спросил сосед.
– В какую полицию? Кто нами будет заниматься? – вздохнула я. – Надо как-то самим решать.
Фёдор сел на крыльцо и задумался.
– Если завёлся вор, то он не успокоится, опять на дело пойдёт. Надо его на живца взять.
– Ещё одну куртку повесить?
– Нет, может заподозрить. Надо что-то другое придумать.
– Не понимаю, зачем ему столько клубники? – заметила я.
– Продавать, – уверенно ответил Фёдор и тут же радостно воскликнул: – Точно! Поехали на рынок! Если будут продавать, то только там.
– И как же мы твою клубнику от чужой отличим?
– У меня не только клубника пропала, но и ведро. Собирайся! Через пять минут выезжаем.
На Фединой Ниве мы направились в соседний городок, километров двенадцать, доехали до рынка быстро. Походили по рядам. Ничего подозрительного, или оптовики, или бабули благообразного вида. Была одна дама помоложе, на неё и обратили внимание, но нужного ведра при ней не обнаружили. Ушли ни с чем.
– Зря съездили, – уныло подытожила я наши поиски.
– Опоздали. Даже если и был наш вор, всё давно продал. Одно ведро всего.
– Пить охота, я даже не позавтракала, – пожаловалась я.
– Давай в кафе зайдём с горя! Вон то на площади недорогое, я один раз в нём обедал, в триста рублей уложился. Там даже суши есть и эти, как их, роллы.
Я посмотрела на кафе, на которое указал Фёдор. Над входом красовалась вывеска, увитая бело-розовыми искусственными цветами. Прочитала буквы, стилизованные под японские иероглифы:
– Сакура.
В моём мозгу что-то зашевелилось, какое-то предчувствие.
– А пошли! – согласилась я и уверенно двинулась к кафе.
Когда мы вошли, в глаза сразу бросилась моя куртка. Она висела на спинке стула позади молоденькой девицы, сидевшей рядом с худощавым, рыжеватым пареньком. Под столом стояло ведро.
Мы с Фёдором действовали как ниндзя: мгновенно оценили обстановку, молча обменялись быстрыми взглядами и молниеносно взяли преступников в окружение. Я стала позади девицы, сорвала куртку со стула и привычным движением накинула её на себя. Фёдор положил тяжёлые руки на плечи паренька и тихо, но грозно спросил:
– Где деньги?
Парень растерялся, на его прыщавом лице появился испуг. Понял, что с нами шутки плохи, засунул руку в нагрудный карман, вытащил деньги и протянул Фёдору. Владелец клубники неспеша пересчитал их и сказал:
– Мало. Где остальные?
– Всё, что есть, – растерянно ответил парень. – Поесть купили.
– Мало, говорю! – рявкнул Фёдор. – За ведро клубники больше должно быть.
– Честно, больше нет! Подешевле продавали, торопились, – пытался оправдаться парень.
Он посмотрел на Фёдора, который склонялся над ним всё ниже, потом на подругу и спросил:
– Тань, у тебя денег нет с собой?
Девушка недовольно вытащила из сумки пятисотрублёвую бумажку и сказала:
– Вот, берите! Всё, что есть.
Фёдор взял купюру, слегка двинул рыжего по затылку и пригрозил:
– Только попробуй ещё что-то украсть! Костей не соберёшь.
Взял из под стола ведро, и мы двинулись к выходу.
– Дядя Федя, тётке не говори! – вдогонку крикнул парнишка.
Мы не обернулись, вышли из кафе, и я поинтересовалась:
– Кто этот рыжий?
– Вовка, племянник Шурки Воробьёвой.
– А девчонка?
– Не из наших. Может, здешняя. Подружка его, раз куртку твою подарил.
– А как он домой поедет? Денег-то у них не осталось.
– Ничего, пешком дойдёт. Сакура, япона мать!
Навигация по каналу - 1, Навигация по каналу -2, Личный сайт. Читайте также:
