Дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку и т. д....
Такое разнообразие семейной ячейки Марусе было совершенно не знакомо.
У нее всю ее бессознательную жизнь, тихую юность и сознательную совершеннолетнюю жизнь была совершенно, абсолютно «монохромная» семья.
В ее семье было так 👉
Мамка за мамку, бабка за бабку, прабабка за прабабку и т. д. до каких-то там первобытных «колен».
Откуда, собсно, бралось «продолжение» этого самого монохромного рода, история умалчивала.
Прабабка умалчивала историю происхождения бабки, бабка умалчивала о происхождении мамки, и мамка, в свою очередь, не считала нужным объяснять дочке, откуда, собсно, она «добыла» себе Марусю на явном склоне лет.
При этом домашнюю Марусю, взрОщенную в плотном женском коллективе, благополучно отдали в школу, где в классе были не только девочки...
Мальчики Марусю пугали и вызывали у нее приступ тошноты от отвращения. У них были коротко стриженные головы, а вместо юбочек и платьев — штаны-брюки и...
Они были «сумасшедшими».
На каждой переменке они носились по коридорам школы с безумными глазами, сталкиваясь, падая, толкая всех подряд. Дергали девочек за косы и дразнили, доводя порою до слез.
Тихая нежная Маруся, выросшая в тишине и порядке, не знавшая детсадовских будней, чувствовала себя в школе очень плохо.
Она за время пребывания в школе уставала. От шума переменок и от невозможности сосредоточиться на уроке, потому что ее, уставшую от «отдыха» в коридорном «ужасе», клонило в сон в тишине класса.
В общем, втягивалась она в учебу сложно, каждое утро при сборах в школу норовила расплакаться и категорически отказывалась от повинности посещать это ужасное место.
Но...
Со временем у нее появились подруги-одноклассницы, бойкая Ленка и такая же, как Маруся, тихоня Верочка, только умудренная детсадовским опытом и всегда находившая безопасные уголки во время переменок.
Ленка ловко раздавала тумаки обидчикам и всячески защищала своих тихих подружек.
Верочка и Маруся учились на «отлично» и всегда помогали своей подружке Ленке, у которой были сложности с овладеванием школьных наук.
Вот так, в дружной компании, доучилась Маруся до окончания школы.
Бабушки и мама настаивали, чтоб Маруся осталась до 10 класса и потом поступила в институт, но она категорически отказалась.
Она была рада, что можно покинуть стены этого ненавистного учреждения.
К тому же она не представляла, как она будет учиться в школе без своих подруг.
И вопреки маминым мечтаниям о дочери — научном сотруднике именитого института или преуспевающем юристе — Маруся, взявшись за крепкую руку Ленки, пошла с ней сначала в поварской колледж, а потом они дружно поступили в институт пищевой промышленности на каких-то там технологов, от которых маму отпаивали валерьянкой целых три дня поседевшие еще больше бабушки.
Маруся, прекрасно отучившаяся в почти девчачьей обстановке в колледже, научившаяся прекрасно готовить и совершенно не представляющая себя отдельно от Ленки и временами встречающейся с ними Верочки, прекрасно поступила в «не тот» институт, протащив «на себе» Ленку, где они снова образовали плотный симбиоз Ленкиной дерзости и Марусиной умной головы, в котором взаимовыгодно «дотопали» до дипломных работ и выпускного бала.
Ленка успевала не только ездить учиться, но и таскать повсюду за собой Марусю: то в парк кататься на кораблике, то в лес по грибы, то на дачу к своим родителям полоть грядки.
Юность пролетела быстро, причем Ленка успела вынести из нее не только уроки жизни, но и крепенького ухажера, который ловко ухаживал не только за Ленкой, но и за ее «придатком» Марусей.
Они ходили повсюду втроем, в кино, в парк и т. д.
Поздно вечером провожали Марусю до дома, отбывая в ночной город уже в более уединенной компании.
В этих «уединениях» они нечаянно «заполучили» беременность. И тут же решили сыграть свадьбу по этому поводу.
Маруся была просто счастлива за свою подругу. На торжество прилетела и Верочка из своих «обмиратов», в которых отдыхала с каким-то очередным «френдом», щедро оплачивающим свое право любоваться Верочкиной натурой.
Тот самый букет, который обычно кидает невеста, конечно же, пролетел мимо Маруси и материализовался в руках у Верочки.
Дак оно и было понятно почему, все потому, что френд, увидев свою «королеву очей» в непринужденной дружеской обстановке, еще больше влюбился в нее и готов уже был расстаться не только с содержимым кошелька и штанов, но и с содержимым грудной клетки в виде пылкого сердца, предоставив для этого паспорт под штамп о браке.
Маруся, попавшая в самую гущу друзей жениха и то и дело приглашаемая на медленные танцы заинтересованными лицами, жутко стеснялась и совершенно не понимала, как можно сочетаться браком с этими неандертальцами, вызывавшими в ней лишь приступы тошноты.
В Марусе каким-то странным образом напрочь отсутствовало влечение к противоположному полу.
После свадьбы Ленки жизнь совершила невероятный кульбит, проскочив одномоментно и приземлившись уже в Ленкином декретном сидении на даче с малышом и распузатевшим мужем.
Они всё звали и звали к себе в гости Марусю, но та стеснялась стеснять еще и собой их наполненную домочадцами старенькую дачку.
Однажды, когда в городе сделалось душно, а женский домашний коллектив в который раз завел «песню» о Марусином тотальном одиночестве, ей захотелось сбежать.
И она позвонила Ленке, скромно поинтересовавшись, не могут ли они повидаться.
Давно не видевшаяся с подругой Маруся, услышав бурное приглашение с пояснением, что вся родня отбыла на море, оставив всю дачу в безраздельное пользование Ленке, тут же выскочила в летний зной и побежала в магазин затариваться подарками.
В пятницу вечером груженная подарочными баулами, втиснулась в электричку.
Толпа дачного народа беззастенчиво смяла сумки и чуть было не раздавила огромную красивую машинку, добытую в магазине для Ленкиного сына.
Маруся подняла объемный пакет над головой, другой рукой крепко прижала к себе вторую часть подарочных сумок.
Толпа втиснула ее внутрь вагона и, «пропинав» ее в угол недалеко от двери, плотно прижала к молодому мужчине всем ее повзрослевшим со времен школы бюстом. Большая машинка в руке Маруси оказалась как раз над головой этого самого мужчины.
В электричке было душно и укачивало.
То и дело у Маруси ослабевала рука, и машинка приземлялась на голову парню.
Тому было смешно и не совсем удобно ехать с детской машинкой на голове, но, будучи прижатым к Марусином бюсту, он млел и пользовался моментом.
Марусе сей факт не нравился, но пришлось терпеть целый час, пока народ не схлынул на большой пересадочной пригородной станции.
Отлепившись от мужика, она тут же села на освободившееся сиденье, молодой человек плюхнулся рядом.
Он явно навязчиво продолжил прижиматься к девушке, отчего у Маруси образовалась тревожность в организме.
На нужной станции парень подскочил на выход следом за Марусей, на выходе из дверей подал ей руку и предложил проводить.
Маруся... отказалась.
Однако, когда она уже почти прошла полпути до дачи вдоль свежего леса, охлаждавшем своей тенью, ее нагнал тот самый парень и, дерзко взяв под руку, вытеснил с дороги в кусты.
Протащив онемевшую от страха Марусю глубже в лес, сильно толкнул, она ударилась об ствол дерева и потеряла сознание.
Очнувшись, обнаружила себя в совершенно неприличном состоянии и тут же поняла, ЧТО с ней произошло.
На даче у Ленки, до которой она доплелась на ватных ногах, долго мылась в их банном душе и решила об этом позоре никому не рассказывать. Ленке сказала, что неудачно упала, споткнувшись о корень дерева.
ПРОДОЛЖЕНИЕ жмите
