Когда мне исполнилось десять лет, в мою жизнь вошла Мечта. Впрочем, нет, это было Решение:
«Никогда не буду жить так, как живут мои родители! У меня будет большой дом, а не жалкая лачуга. Будет сад, и садовник...»
Я действительно ненавидела нашу хату-развалюху, бабу Соню, кашлявшую всю ночь и не дававшую мне спать, младшую сестру Ленку, с которой спала в одной постели. Даже кота Марафета и жену его Донну Розу...
А где-то существовал рай, и однажды мне, девочке, родившейся весной 1992 года, дозволено было в него заглянуть одним глазком. Целый месяц я гостила в заграничной семье. Привезла домой чемодан подарков...
Путь в рай подсказала мама, когда мне исполнилось тринадцать. Я собиралась в школу на дискотеку. Мамуля, расчёсывая мои волосы, с гордостью прошептала:
— Какая ж ты у нас красавица!
А баба Соня добавила:
— Такую красу задорого продать можно. Мужа найти богатого, городского. А то будет, как ты, всю жизнь коровам хвосты крутить, да детей рожать одного за другим.
— Мы с Васей всегда много деток хотели! — возразила мать. — Он хороший, работает, не пьянствует...
— А толку никакого! — махнула рукой бабка и вышла из избы.
Я училась в десятом классе, когда к нам в село приехали студенты филфака фольклор собирать. И среди них Максим. Как водится, устроили в клубе танцы. После них Макс пошёл меня провожать. Мы долго целовались на лавочке у дома. Уехав, парень писал мне письма со стихами. Однажды я дала их почитать маме:
— Красивые стихи! — сказала она. — Видать, светлая душа у мальчика. Окончив школу, я уехала к Максиму. Ему оставался ещё год учёбы, но предложил сыграть свадьбу. Я согласилась, а накануне отправилась домой.
— Мам, не приезжайте на регистрацию, — сказала, пряча глаза. — Потом здесь ещё раз устроим гулянку.
Мать вдруг сгорбилась, будто даже постарела:
— Стыдишься нас, да, дочка? Зря. Как говорится, бедность — не порок.
— Дело не только в этом, — отрезала я. — И вообще... это моя свадьба!
Семейное счастье длилось полтора года. Родители Макса купили нам квартиру: маленькую, но собственную. Муж ещё студентом стал подрабатывать в солидной фирме. Ну, а я возилась по хозяйству и мечтала о большом доме. Надеялась, что любимый найдёт перспективную работу, но, окончив институт, он пошёл работать в школу.
— Глупее не придумаешь! — возмущалась я. — Там зарплата так себе, на неё не проживёшь! С голоду сдохнем!
— Ну жили же до сих пор, — спокойно возразил Максим. — Пойми, Лилечка, педагогика — моё призвание...
Вскоре после этого разговора я поняла: у меня задержка. Заливаясь слезами, сразу помчалась к супругу, вызвала его с урока и сообщила новость. Думала, он тоже расстроится, а Макс схватил меня в охапку, завальсировал по коридору и запел во все горло! Из классов выглядывали дети и учителя, мне было стыдно. А этот дурачок смеялся и орал: — Ура! У нас будет сын! Хотя все равно, мы ведь на этом не остановимся!
Я была в шоке. Ну нет! Соврала Максу, что еду в село проведать родных, а сама пошла в больницу. Вернулась домой через два дня. Не удержавшись, призналась во всём мужу.
Макс выслушал новость молча. Встал, взял свою сумку со школьными тетрадками, паспорт, три тысячи рублей из коробки, где лежали деньги. И ушёл.
Вскоре после развода появился Алик. Солидный, обеспеченный, вот только, к сожалению, женатый. Впрочем, это обстоятельство не мешало нам встречаться почти каждый вечер. Алик баловал меня, покупал дорогие вещи, обеспечивал продуктами. Но через два года его застрелили возле офиса: с кем-то не захотел делиться доходами.
Но я недолго горевала, ведь уже была вхожа в мир богатых людей. Там и познакомилась с Юрой. Он отвечал моему идеалу: банкир, с загородным домом. Юрик не был женат, но и со мной связывать жизнь не спешил. Я не торопила. А спустя четыре года он сообщил, что женится. Не на мне. Решила посмотреть на соперницу. И вот тут меня ждал удар — Юра предпочёл мне тридцатилетнюю клушу. На мой вопрос: почему не я, ответил:
— Ты не создана для семьи. А мне нужны дети, чтобы по утрам в доме пахло оладушками и клубничным вареньем.
— Но у тебя есть повар... Он может что угодно приготовить. Или, на худой конец, из ресторана заказать любое блюдо, — прошептала беспомощно.
— Эх, Лилия, прекрасный цветок... Это я теперь богат, а когда-то был бедным мальчиком. Самое большое лакомство, которое могла позволить для меня мама, — оладушки с клубничным вареньем. Впрочем, тебе этого, увы, не понять...
В общем, мы расстались. Потом было ещё два любовника, но оба меня бросили. И когда стало уже совсем тошно, я решила наведаться в село.
Открыв калитку, замерла, не решаясь войти. Меня поразила тишина во дворе и непонятное запустение. Куры не кудахчут, нет белья на верёвках, как прежде. Не похоже, что тут вообще кто-то живёт. Попыталась вспомнить, когда получила последнее письмо от мамы. Выходило, два года прошло.
Я его и читать тогда не стала — спешила в аэропорт, летела с очередным мужчиной отдыхать на Мальдивы. Да что там могла мать написать?! Опять, небось, жаловалась, что болеет, что денег нет. Меня мало волновали их проблемы, своих хватало. Работать не хотелось, а найти хорошего спонсора в мои годы не так-то просто, папикам хочется совсем юных девочек...
— О, явилась не запылилась! — произнёс вдруг кто-то за спиной. — Вона какая... Как актёрка из кина...
Обернулась. Сосед, дед Степан.
— Здравствуйте, — ответила, игнорируя его иронию. — Вот, выбралась наконец. А где все наши? И Шарика нет...
— Да кто где... Ксеня, матушка твоя, год назад на погост перебралась, — дед кивнул в сторону кладбища. — Рак у неё обнаружили. Все недосуг было ходить по врачам. А когда пошла, поздно оказалось... Васек следом за ней вскоре отправился. Не смог без неё — захирел мужик. Ленка замуж вышла, ребят к себе забрала, в районе живёт. Валька на заработки подался.
— О Господи! А бабушка Соня?
— Тю, Лилька, ты шо? Соньки уж лет пять как нету...
В пустом мире с клёна под окном с тихим шелестом опадали листья...
— Дядя Степа, а вы корову ещё держите? Молочка продадите? И масла подсолнечного? И муки... А ещё пару яиц. Я заплачу.
— Чего продавать? Так дадим. Свои же.
Ключ от нашей хаты лежал в условленном месте — на левой створке ставня одного из окон. Я открыла дверь. В нос пахнуло сыростью, запустением и... запахом детства. Казалось, сейчас войдёт баба Соня, за ней, мурча, рыжий кот Марафет со своей супругой Донной Розой. Засмеётся заливисто мама, что- то рассказывая отцу...
Я качнула газовый баллон: есть газ, плитка работает. Достала сковороду. Разложила на столе продукты: молоко в кринке, муку, яйца, масло. Заглянула в кладовку: варенье! Клубника, прозрачная, ягодка к ягодке...
Могилки я нашла на удивление быстро: простые короба под раскидистым клёном. Один на всех крест с табличкой: баба Соня, мама, папа, дед Иван. Боже, какой же был молодой! Какие они все были молодые...
На среднюю, мамину, могилку я поставила большое керамическое блюдо. Разложила на нем оладушки, ещё тёплые, ароматные. На каждый — глазок сметаны, а затем каплю варенья и ягодку клубники...
Потом налила себе рюмку водки, выпила и, упав на холодный могильный камень, завыла, захлёбываясь слезами...
Я вернулась туда, где меня уже никто не ждал...