«Деревенский дневник» 11 июня
Аня с мужем купили корову! Я с лёгкой завистью поглядывала на ладную толстую красавицу, которая сейчас стояла во дворе моих друзей. Аня со Степаном нашли продавца в Боровом, в соседнем селе. Бабушка старенькая померла, коровка осталась, и родственники и решила ее продать, потому что сами жили далеко.
Звали корову Жданка. Аня со Степаном так имя и оставили.
Жданка стала первой коровой в Малом Острове за последние десять лет. Раньше в деревне стадо коров было большое, но в последние годы жители почти все поразъехались, а трое стариков коров не держали, только коз
Так как стада с пастухом не было, где корова могла бы пастись, то Жданку по очереди пасли Аня со своей мамой и с бабой Маней. Да чего пасти-то – вывели за огороды, коровка умная, сама ходит пасется, никуда не убегает. Баба Маня еще своих коз с ней рядом поставит, настоящее стадо уже получается.
Ребятишки поначалу опасались рогатую скотинку, боялись, что она их боднёт. Но Жданка оказалась ласковая и общительная. Тянула мокрый нос ко всем, давала почесать лоб. А того пуще любила, чтобы её угощали хлебушком.
Я сначала не понимала, зачем Аня на себя такую обузу взвалила. Ведь корова – это вам не коза, ей уход нужен серьёзный, кормов много, сена того же. Молоко-то в деревне есть от баб Маниных коз, так зачем еще корова?
Аня мне обстоятельно всё объяснила. Что перед тем, как переехать в деревню, с мужем все обсудили, составили план. Решили брать именно корову, потому что от неё молока больше. А у Ани же семья, муж, дети. Они, кстати, козье молоко не очень любят. Да и из коровьего молока проще делать творог и сливочное масло. И рынок сбыта молочных продуктов есть – летом дачников в деревне полно, в очередь за молоком выстраиваться будут, всё денежка не лишняя.
Я все аргументы подруги понимала, но сама бы на такое не решилась. Мне пока одного Персика хватает. С него ни молока, ни мяса, как говорится, скотина бесполезная, но я так его люблю! Да и не собираюсь я надолго в деревне задерживаться, зачем заводить хозяйство.
Иногда я вместе с подругой «пасла» наше маленькое деревенское стадо. Мы просто уходили в поле под большой тополь и отдыхали от огорода, от домашней суеты. И болтали обо всем. Часто вспоминали своё детство. Я вспомнила, как мы держали большое хозяйство. Овечки, свиньи, конь, кролики, куры-гуси, и конечно, корова.
Февралька, Марта, Апрелька – такими незамысловатыми именами называли хозяева в деревне коров. А чего мудрить? В какой месяц родилась, так и назовут.
Больше всего мне запомнилась Марта, которая жила в нашем хозяйстве с 89го по 95й год. Для меня она была особенная, не такая как другие коровы. Я помню, как она родилась в начале весны. Мы не знали точной даты, когда отелится наша корова, просто заглядывали в стайку несколько раз в день. И вот, в одно морозное утро мама пришла с радостной новостью – корова отелилась, родила тёлочку! Я скорей побежала в стайку, чтобы увидеть новую Марту.
В теплой от животного тепла стайке, на застеленном соломой полу, лежал маленький теленок, еще мокрый. Мама Марта выглядела довольной, ласково облизывала дочку большим шершавым языком. Тёлочка испугалась нашего появления и попыталась встать на непослушных ножках. Она забавно расставляла копытца, и покачивалась из стороны в сторону. Сделала несколько неуверенных шагов к мамке и ткнулась лбом в полное молока тёплое вымя.
Мама моя не разлучала в первый же день новорожденного теленка от коровы. Это было важно и для мамы коровы и для телёнка. Нужно было, чтобы мамка хорошенько вылизала дитя и, чтобы телёнок мог сам высосать целебное молозиво.
А на третий день после отёла, теленка отсаживали в отдельную клетку в том же помещении, что и корова. Мама-корова могла подходить к своему малышу, облизывать его и быть всегда в курсе его состояния. А уж хозяйка спокойно корову доила и тут же большую часть молока отдавала телёнку. Все были довольны!
Постепенно количество молока для телёнка уменьшалось, в него добавляли для сытости кашу или хлеб, а уже недели через две теленок начинал жевать травинки, подражая маме.
Мне иногда разрешали самой покормить телёнка. Для этого нужно было окунуть руку в молоко, и дать телёнку обсосать пальцы. Малыш захватывал ладонь своим слюнявым беззубым ртом и начинал сосать. В это время нужно потихоньку опускать руку в ведро с молоком, и тогда уже малыш понимал, где молока больше. Часто рука ему казалась вкусней, и он продолжал её мусолить, как пустышку.
За два года из маленького теленка Марта выросла в молодую корову, первый раз отелилась и стала новой коровой в хозяйстве. Она была крупная, сильная и с выраженным выменем. А еще она была очень спокойная и умная. Ни разу Марта не убегала от нас, и после пастбища шла всегда домой, а не гуляла по окрестностям, как многие деревенские коровы. Это качество всегда восхищало моих подружек, которые почти каждый день бегали за своими коровами по чужим картофельным полям или выманивали их из силосной ямы. «Тебе можно и не ходить с нами встречать свою корову, сама домой придет». А мне нравился этот вечерний ритуал встречи коров!
Все деревенские ребятишки летними вечерами собирались на задах - за картофельными огородами, прямо возле леса, и ждали появления стада. Это было наше любимое время и место сбора по вечерам.
Мы разделялись на маленькие группы и устраивались на старых сосновых бревнах, которые лежали там годами. Брёвна от времени посерели, кора отвалилась, а верх отполировался детскими задами. На многих бревнах ножичками были вырезаны признания в любви: «Саша + Лена» или тривиальное «Катька дура»
Чтобы скоротать время, мы придумывали всякие игры. Играли в «глухой телефон» и в ножички, травили анекдоты и делились секретами.
Точного времени, когда придут коровы, никто не мог сказать, иногда приходилось ждать больше часа. Но вот из глубины леса слышались звуки приближающегося стада. Первыми выкатывались овечки, позвякивая колокольчиками, а за ними, как большие корабли, выплывали коровы. Вокруг них вился волчком пес-пастух, он не лаял на скотину, но бдил, чтобы никто не отделялся от стада.
Последним выезжал пастух на своём коне, размахивая кнутом и покрикивая на своих подопечных. «Нно, цыля!» Мне не понятно было, что это за «цыля», но коровы его слушались и не разбредались далеко.
Сам пастух был жилистым мужиком лет сорока, черным от загара, как пират. В выцветшей кепке и с длинным кнутом. Он ни с кем не общался, дети его боялись, а взрослые молча уважали. Без него пришлось бы туго, хоть и платили пастухам хорошо, но никто не соглашался всё лето шляться с коровами по лесам и пастбищам.
Когда коровы выходили из леса, начиналось веселье. Все наперебой начинали звать своих коров: «Апрелька! Февралька», а я кричала «Тамартамартамар».
До сих пор не понимаю, как мы различали своих коров в стаде, где было больше сотни животных, ведь все они были на «одно лицо» черно-белыми.
Свою Марту я находила легко, у неё на левом боку была нарисована карта мира! Может не совсем точная, но материки можно было различить.
И вот, все находили своих коровушек, и вели домой. Коровы с невозмутимым видом шествуют вдоль улицы как королевы, боясь расплескать молоко из вымени. Эти королевы, конечно, оставляли за собой заминированную дорогу, но мы к этому привыкли с ранних лет, и умело лавировали между лепешками.
В 1995 году нам пришлось продать нашу кормилицу другим хозяевам. Дед в тот год сильно заболел, и мы не смогли наготовить сена для скотины. Помню, как мама сильно расстраивалась, что у нас не будет больше коровы, ведь это не только продукты для семьи – это еще и дополнительный доход, мы сдавали излишки молока на молокозавод. И вот теперь приходилось отдавать кормилицу в другой дом. Мы знали, что с Мартой будут хорошо обращаться, но все равно сердце кровью обливалось, как будто мы её предаём.
Долго еще по вечерам Марта заворачивала после пастьбы в наш двор, а новые хозяева всегда знали, где её искать.
И вот теперь мне было радостно, что в нашей деревне снова появились коровы. Ведь деревня не деревня, если в ней нет коров!
Продолжение читайте здесь
Меня зовут Ольга Усачева. Это 39 глава художественной повести "Деревенский дневник". Все опубликованные главы смотрите здесь
