Справляя новоселье, мы с мужем и подумать не могли, что скоро от нашей радости не останется и следа. Но соседей, как и родственников, не выбирают. Кто знал, что нашими соседями по новостройке станет семья скандалистов-собачников? И если громкие выяснения отношений по ночам ещё можно было как-то пережить, то оглушительного лая двух питбулей не выдерживали никакие нервы. Хозяева, выгуляв собак утром прямо на детской площадке, закрывали их дома до позднего вечера. А те, скучая взаперти, развлекались как могли — устраивали такой лай, что волосы дыбом вставали. А учитывая, что я находилась дома с маленьким ребёнком, можно представить себе весь этот ужас.
Никакие уговоры и просьбы на соседей не действовали — они чувствовали свою безнаказанность и лишь нагло ухмылялись. А однажды даже пригрозили натравить на меня своих питбулей.
Я пыталась поговорить с другими соседями, чтобы выработать общую стратегию, но никто не хотел связываться.
— Я люблю животных, — среди ночи подскочил с кровати муж. — Но этих я готов задушить своими руками вместе с их хозяевами. Что можно делать в три часа ночи, чтобы собаки устроили такой лай?
— Лёша, не заводись, — устало махнула я рукой. — Лучше подумай, как на них повлиять. Настя сегодня и не спала днём в квартире. Весь день гуляли, потому что соседские псы ни на секунду не унимались.
— Никак ты на них не повлияешь. Разве что... — протянул муж. — Разве что клин клином вышибить, сдав квартиру таким же шумным жильцам, как соседи.
Я аж рот разинула от удивления. Мне самой такое даже в голову не приходило. Молодец, Лёшка, отлично придумал!
— Это идея! — обрадовалась я. — Надо найти каких-то рокеров-музыкантов, и пусть они тут репетируют. Посмотрим, как долго эти питбули выдержат тяжёлый рок.
— Квартиру сдадим, а сами куда денемся? — скептически хмыкнул муж.
— Снимем другую, — ответила я.
— Ты правда хочешь сдать нашу новенькую квартиру каким-то музыкантам?
— А это единственный способ поставить соседей на место, — подтвердила я.
— Не знаю, — засомневался Лёша. — Я тут все сам делал, старался...
— У нас нет выбора, — сказала я. — Или продавать, или на время сдавать в аренду. Этих наглецов нужно проучить.
— Ладно, — вздохнул муж. — Ты ищи квартирантов, а я — квартиру для нас.
Мне повезло — желающих пожить в квартире с ремонтом за символическую плату было предостаточно. Я выбрала ребят, исполняющих андеграундный рок, которым нужно было место для репетиций.
— А вы громко играете? — уточнила я.
— Ну так себе... — скромничал парень в черных кожаных жилетке и брюках.
— Надо, чтобы очень-очень громко, — намекнула я и в двух словах ввела его в курс событий. — Особенно в выходные и вечером, с восьми до десяти. И по ночам.
— Понял, — обрадовался музыкант. — Не подведём. И денег мало за аренду взяли, и шуметь разрешили — не жизнь, а сказка.
— Но ровно через месяц ваша сказка закончится, — строго предупредил мой муж. — И чтобы в квартире был порядок.
— Обижаете, — нахмурился парень. — Мы хоть и рокеры, но живём в чистоте.
Муж явно не поверил. Но я ткнула его локтем в бок, и Лёшка скрепя сердце передал будущим жильцам ключи.
О том, что все идёт по плану, мы поняли, когда на следующий вечер подъехали к своему дому — просто понаблюдать. Из нашей квартиры доносился такой шум, что впору было затыкать уши. Ребята самозабвенно играли на бас-гитарах, а им кто-то солировал на ударных.
Мамочки, гуляющие на площадке, лишь испуганно оглядывались в сторону наших окон, не понимая, что происходит.
— Сумасшедший дом, — пробормотала какая-то старушка. — Думала, на старости поживу спокойно, ан нет. То какие-то хамы с собаками, теперь эти со своей музыкой. Неужели нельзя сделать потише? Что за вкусы у молодёжи? Я понимаю — Шопен, Бах. А это что?!
Я хотела было шепнуть бабушке, что все это ради её же блага, но смолчала - вряд ли старушка сумеет удержать язык за зубами. Ещё чего доброго разболтает всем и испортит нашу задумку.
О том, что ребята на отлично справляются со своей задачей, я поняла, когда спустя несколько дней нам позвонили те самые соседи по лестничной площадке, которые держали питбулей. Даже не поздоровавшись, женщина начала разговор с угроз — дескать, они подадут на нас в суд за то, что мы не посоветовались с ними и сдали квартиру музыкантам.
— Они мешают нам жить! — вопила тётка, угрожавшая натравить на меня собак. Я поняла, что вот и наступил долгожданный миг триумфа, выдержала театральную паузу и ровным голосом переадресовала назад её же фразу, сказанную мне не так давно:
— Можете жаловаться хоть самому господу богу, а я что хочу, то и делаю.
В трубке послышалось сердитое сопение, но сказать собеседнице было нечего.
— Помните, я просила вас решить вопрос с собаками? Что вы мне тогда ответили? — пошла я в наступление. — Имейте в виду, пока вы своих собак не угомоните, музыканты будут жить в нашей квартире.
Женщина молча бросила трубку, но уже на следующий день снова перезвонила. — Мы временно пристроили своих собак в приёмник. Будем забирать их домой только на выходные, — сообщила она противным голосом. — Надеюсь, теперь вы выселите своих жильцов?
— Конечно, — весело сообщила я. — Сразу же, как только истечёт срок аренды.
— То есть как это? — возмутилась она.
— Да так, по договору, — спокойно парировала я. — У нас все официально, с уплатой всех налогов.
— Мстите, да? — догадалась она. — Могли бы и нормально договориться.
— А вы думали, что мы здороваться каждый день к вам приходили? — иронично протянула я. — Скажите спасибо, что я заявление на вас не написала по факту ваших угроз в мой адрес. И учтите, если будете нам пакостить, мы найдём способ вас проучить. Так что лучше нас не трогать и жить мирно.
— Нужны вы нам триста лет! — процедила соседка злобно.
Когда срок аренды закончился, мы вернулись обратно в свою квартиру. Она выглядела достаточно печально, ведь в ней целый месяц тусовались музыканты и их друзья. Но, учитывая, что соседи больше не закрывали своих собак одних на весь день в квартире и по ночам вопли тоже утихли, жертва была принесена не зря.
Правда, наладить добрососедские отношения с этими людьми так и не вышло, хотя я очень старалась. Но соседи, даже сталкиваясь нос к носу с нами в лифте, делают вид, что рядом никого нет. А нам то что — лишь бы жить не мешали.