Александр был счастлив, когда родилась дочь. А Даша ждала сына: в свои неполные девятнадцать она была уверена, что все мужчины непременно хотят сыновей. Александр сразу почувствовал, что Дашенька разочарована, – чуть ли не до слёз. Улыбнулся, бережно прижал к себе жену, побаюкал, как маленькую девочку… В глаза заглянул. И очень серьёзно сказал:
- Дашуль!.. Ну, ты представь: уйду я в море, – месяца на три. И кому ты пожалуешься на грусть, кому поплачешься, расскажешь, как соскучилась по мне?.. Мальчишке?.. Так с мальчишками ведь как? Чуть подрос, и ты его лишь по вечерам видеть будешь, ты ж знаешь: они у нас и зимой, и летом, – в порту, у причала. А Полюшка подрастёт, – будет тебе и помощница, и подружка: сядете с ней вечерком, обниметесь… по-своему, по-девичьи, посекретничаете. И мне за тебя спокойнее будет, Дашуль. А про то, что для меня самого теперь всё удваивается – и любовь, и забота… и ожидание, – и говорить нечего. Знаешь, как мне там, в морях… будет важно, что меня дома две девчонки ждут! И как нужна мне будет двойная забота!
Ещё до их свадьбы с Сашей Даше очень понравилось во всём его слушаться: Александр недавно стал старшим помощником капитана, был таким умным, серьёзным и строгим, – ничуть не похожим на беспечных шалопаев с Дашиного физмата. Даше казалось, что на свете нет такого, чего бы не знал Александр. И оттого, что она слушалась его, – красивого, уверенного и сильного, – Даша чувствовала надёжную защиту от любой беды.
И Сашины слова про дочку как-то быстро и совсем незаметно исполнились: с подросшей Полиночкой и правда было легче ждать его из рейсов. Даже когда дочка совсем ещё крохой была, смотрела серьёзными тёмно-карими – отцовскими! – глазами, обнимала Дашу:
- Не грусти, мамуленька. Давай мы с тобой по пальчикам посчитаем, когда папа вернётся. Видишь?.. Скоро-скоро!
Даша была счастлива, что у них с дочкой получалось делиться самым сокровенным. Конечно, у Полюшки были подружки, но всё равно она ждала вечеров, чтобы посидеть с мамой рядышком, рассказать ей про Алёшку Воронцова:
- Ой, маам! Представляешь?.. Он на Песчанке нырял несколько раз… И вот, смотри, мам! – Полюшка разжала ладошку: – Смотри, – видишь? – посередине… а по краям – одинаковые! Надо ж было найти такие!
Даша поняла: нырял Алёшка за той белоснежной ракушкой, что была посередине девчоночьего браслетика, – браслет мальчишка сам сделал. Красиво получилось: видно, долго подбирал нужные ракушки…
Не таилась Полюшка и со своими обидами: Маринка Быстрова подговорила Алёнку с Кристинкой, и они заявили, что новое платье – бирюзовое, с блёстками, для конкурса бальных танцев, – Полинке совсем не идёт, и вообще, эта Дружинина строит из себя звезду, – и что только Воронцов нашёл в ней!..
Даша говорила дочке какие-то совсем простые слова, и они всегда оказывались самыми нужными: ссора с девчонками уже совсем не казалась Полюшке бедой. И Даше самой так хорошо становилось, когда Полюшка обнимала её:
- Ой, мам! Ты такая красивая!.. Ты у нас с папой самая красивая! Как хорошо, что папа нашёл тебя!
А в начале прошлого лета – у Полюшки как раз начались выпускные экзамены – дочка вдруг изменилась. Дарье Павловне казалось, что случилось это в тот день, когда Полина забежала к ней на кафедру материаловедения и технологии металлов. В Полюшкиных глазах будто притаилась какая-то удивлённая грусть. Вообще, Полине не нравился металлургический институт – она смешливо называла его металлическим и не любила здесь бывать. И всех, кто учился и работал в металлургическом, тоже упорно считала металлическими, – во всём. Уточняла:
- Кроме нашей мамули. Но это как раз и говорит о том, что всё остальное здесь металлическое: исключение – доцент Дружинина. А исключения лишь подтверждают истину.
Александр однажды сделал Полинке сдержанное замечание:
- Металлурги – это профессия. В металлургическом учатся обычные люди. Чувствовать и переживать они умеют не хуже других. И ещё, дочь: среди металлургов и шахтёров я знаю талантливых поэтов.
Полюшка рассмеялась:
- Папуль! А как же с тем, что… кесарю – кесарево? Металлургу – варить сталь, шахтёру – добывать уголь.
- Сначала, Полюшка, мы все – люди. А потом – сталевары, шахтёры, космонавты.
- Нуу… не знаю, пап. Не думаю, что когда-нибудь мне будет о чём говорить с металлургом.
А с этого дня зачастила к матери в институт. Дарья Павловна заметила: не из-за того, что ей вдруг металлургия стала интересной. Дочка будто ждала чего-то… оглядывалась, искала кого-то взглядом. Понятно, что первой мыслью у матери было – влюбилась?.. Даже жалко стало Алёшку Воронцова, их с Полюшкой школьную дружбу, что где-то с восьмого класса обещала стать любовью…
Как все девчонки, Полинка мечтала о школьном выпускном. Ещё с зимы они с Дашей часто говорили о платье для выпускного бала, представляли, каким оно будет, – длинным или коротким, какого цвета. Какие туфельки и украшения к нему подойдут. Заходили в магазины, но с покупкой не торопились: а вдруг к июню изменится мода!..
А теперь Полюшка словно и забыла о выпускном. Нехотя согласилась с матерью, что пора купить платье. Дарья Павловна встревожилась: платьица примеряла Полинка тоже неожиданно равнодушно...
Золотистое платье выбрала Даша. Даже дыхание затаила, когда дочка надела его: как же идёт к Полюшкиным карим глазам и густым тёмно-русым волосам этот цвет! И Александр угадал: купил дочке в подарок на выпускной серёжки и колечко с жемчужинками – как раз к этому платью!
- Покупаем? – улыбнулась Полюшке.
Полина безразлично пожала плечами…
А Даша так увлеклась поисками и примеркой, что не удержалась, – и себе выбрала платье: очень красивое, светло-коралловое,– Саша всегда говорил, что ей к лицу этот цвет. Дома, вечером, ещё раз примерила платье. В зеркале встретилась с дочкиным взглядом: Полина стояла на пороге спальни, скептически усмехалась… Дарья Степановна повернулась, спросила:
- Тебе не нравится, Полюшка?..
Полина снова равнодушно пожала плечами. И… спросила:
- А тебе не страшно было выходить замуж за папу?
Даша совсем растерялась:
- Страшно?.. А почему мне должно было быть страшно?.. Я любила его… и Александр… папа тоже любил… любит меня.
Дочка обратила внимание на сказанные Дашей слова в прошедшем времени: я любила его… Намеренно повторила:
- Лююбила, значит… Это хорошо, если… любила.
Даша поспешно поправилась:
- Любила… и люблю.
Полюшка насмешливо кивнула:
- Угу. Любила и люблю. И всё же, – не боялась выходить за него?
- А чего надо было бояться?
- Нуу… Папа старше тебя, – почти на десять лет… К тому же он моряк. Наверное, трудно ждать его?.. Бывает же такое, что в году получается больше дней, когда ты ждёшь его… чем тех дней, когда он бывает дома. Ну, и… тебе, наверное, хочется кому-то нравиться… Хочется, чтобы на тебя смотрели те, кто помоложе отца.
Даша сняла платье, набросила короткий домашний халатик. Полина с интересом скользнула по стройным Дашиным ногам, снова чему-то усмехнулась.
Продолжение следует…
Начало Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6