16 января 1947 года в Москве во внутреннем дворе Следственной тюрьмы "Лефортово" был исполнен приговор Военной коллегии Верховного суда СССР по "Делу Красновцев". В числе прочих повешен Тимофей Николаевич Доманов. Четырьмя Георгиевскими крестами отмечена Россией его доблесть, проявленная за почти четыре года войны с Германией на полях Первой мировой.
Примерно за тот же срок службы, только уже Германии и на полях Второй мировой Доманов был награжден тремя крестами III Рейха и петлей от Советского союза. Гражданином которого он был, в отличие от всех его подельников.
Помотало да покидало казака Тимофея. Лихие ветры начала XX века мало кого жалели. Более 120 000 его этнических и сословных собратьев покинуло пределы исторической Родины. Одних станов да хуторов появилось в Европе более сотни. Еще больше станичников осталось. Осталось и приняло весь груз “до основанья, а затем…”. Приняло сполна. Без остатка.
А затем тысячи донцов, кубанцев и забайкальцев рядом с “Георгиями” крепили на груди заслуженные “Звезды” и “Красные знамена”. Полный Георгиевский кавалер, донской казак, подхорунжий и гвардии капитан Недорубов Константин Иосифович 26 октября 1943 года стал Героем Советского Союза.
Иными путями пошел Тимофей Доманов. Он родился в феврале 1887 года в хуторе Калиновский станицы Мигулинской Области Войска Донского. Более точной даты не установлено. Его отец, Николай Доманов, дослужился до Старшего урядника. Что соответствовало Старшему Унтер-офицеру армии или современному Сержанту. Понятное дело, что никем иным, кроме как военным, Тимофей стать и не мог.
В 1908 году он поступил на военную службу. Начал будущий генерал-майор кавалерии Доманов вестовым есаула Панфилова, командира 4-й сотни 12-го Казачьего генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического полка. По задумке автора “Тихого Дона”, именно в этом прославленном подразделении служил Григорий Мелехов.
Вряд ли Шолохов был знаком со всеми перипетиями жизни Доманова. Тем более что наиболее темные страницы биографии казака Тимофея были им самим написаны намного позже публикации романа. Но все же что-то общее в их судьбах проглядывается. Оба происходят из низов казацкого социума. Оба заслуживают офицерские звания и становятся полными Георгиевскими кавалерами на фронте.
Доманов начал войну в звании вахмистра. Дважды ранен. Помимо четырех “Крестов”, имеет четыре Георгиевские медали. В 1916 году направлен в Екатеринодар в школу прапорщиков. Февральскую революцию он встретил в станице Урюпинской Хоперского округа подхорунжим в 3-ем Запасном Казачьем полку Войска Донского.
1917 год открыл некую ранее невиданную эру. Нет. Резать своих соотечественников не ново. И не только в России. Тут человека нечем удивлять. А вот процесс бесконечных и непримиримых заседаний и дебатов стал открытием на просторах бывшей Империи.
Весной этого же года на заседаниях Большого Войскового круга Доманов принимает участие в качестве уполномоченного от Хоперского округа. Заседания длятся с мая по декабрь. С перерывами на обед, ужин, посев и жатву. Но главное — на Гражданскую войну.
В которой Доманов принял активное участие. И для начала в рядах свежесозданной Троцким Рабоче-Крестьянской Красной армии. С февраля 1918 года он с оружием в руках, точнее, с шашкой наголо, дерется с Белыми. Точно также, как и для Григория Мелехова, для Тимофея Николаевича этот выбор не был окончательным.
Свобода обрушилась на головы растерянных людей не только снарядами и шашками, но и муками выбора. Слишком много участников братоубийства, в том числе и казаков, меняли стороны, убеждения и знамена. Пришивали, затем срывали, а потом снова пришивали погоны. Что опять же не мешало рубить головы вчерашним сотоварищам. А уж затем вновь заседать, дебатировать и голосовать.
В сентябре 1918 года он попадает в Германский плен. Бывший враг, в боях с которым Доманов проявлял доблесть, заслуженно отмеченную высшими воинскими наградами, становится для него если не другом или работодателем, то посредником в экзистенциальном выборе. Немцы передают Тимофея Николаевича представителям Донской армии.
Передаче к новому месту службы, а точнее, выбору стороны конфликта, по всей вероятности, бывший красноармеец Доманов не препятствует. Не упирается ножками. Маркса не цитирует, расстрела не требует. А как раз наоборот.
Он делает карьеру. Вполне логично продвигаться по служебной лестнице, ступени которой быстро освобождаются по причинам, вполне естественным для непримиримого вооруженного конфликта. Это вам не мирное время с его длительными интригами, подковерными играми, направленными на скромный служебный рост офисного планктона.
В декабре 1918 года вчерашний Красноармеец Доманов не только восстанавливается в звании Подхорунжего, а растет до следующей ступени. Теперь он Хорунжий и казначей конной сотни. Ну а в начале 1919 года становится Сотником, что соответствовало армейскому поручику. Ну как здесь не проникнуться ценностями Белого дела.
До 1920 года Тимофей Николаевич командует сотней в Гундоровском Георгиевском полку. Как всегда, с доблестью. За спины сослуживцев не прячется. Он дважды ранен. И каждый раз возвращается во вверенное ему подразделение. Он рожден для войны. И этому назначению верен.
Полк сформирован на основе прославленного 10-го Донского Казачьего полка. В Станице Гундоровской. Ныне город Донецк Ростовской области. В подразделении имели право служить лишь Георгиевские кавалеры. Часть зарекомендовала себя исключительно с положительной для Белых стороны. Воевала с беспримерной доблестью и героизмом.
Летом 1920 года в тяжелейших боях с превосходящими силами Красной армии практически весь личный состав подразделения погиб в Северной Таврии. Практически весь, но не Доманов. Ему не до того. Во время эвакуации его сотни в Крым в марте 1920 года он лежал с тифом в госпитале Новороссийска. Там 26 числа Тимофей Николаевич попал в плен к бывшим сослуживцам.
Но особисты ВЧК при РККА им не заинтересовались. По выздоровлению к стенке не поставили. А потому после выписки из больницы Доманов уехал сначала в Новочеркасск, а затем в Майкоп. Где начал мирно трудиться по своей второй военной специальности. То есть по линии финансов.
В 1922 году Доманов арестован органами ГПУ, осужден как контрреволюционер и направлен отбывать срок в СЛОН. Через три года условно-досрочно освобожден от дальнейшего отбывания наказания. И поселился в городе Шахты. Где трудился на шахте имени Артема до 1928 года забойщиком. После сдал экзамены на горного техника.
С 1930 года Доманов работает начальником снабжения в Ейске. В 1934 году он вновь арестован и осужден. Но в этот раз за хищения и растрату. А в 1935 в местах лишения свободы завербован органами НКВД как секретный сотрудник. Ему присвоен оперативный псевдоним “Бледный Лис”. Во всяком случае, такие показания он давал сотрудникам ГУКР СМЕРШ в 1945-46 годах, а затем в сопок седьмом следователям МГБ.
В 1936 году Доманов на свободе и работает бухгалтером в Ессентуках. На следующий год он пишет донос на собственного брата Алексея, которого приревновал к своей жене. О чем упоминал следователям МГБ в протоколах допросов в Лефортовской тюрьме в 1947 году. Там же он отметил, что не раз стучал на различных хозяйствующих чиновников и сотрудников органов партийной и советской власти. Таким образом он якобы боролся за Белое дело.
С 1938 года Доманов служит начальником снабжения в Пятигорске. В 1940 году вновь арестован за хищения. В местном следственном изоляторе он узнал о начале войны с Германией. В июле 1942 года Тимофей Николаевич был освобожден из-под стражи.
Все обвинения с него сняли. Восстановили в прежней должности. Ведь теперь на случай возможной оккупации Пятигорска фашистами, Доманов должен стать подпольщиком. Перед ним поставили задачи по организации деятельности, направленной на сбор информации и диверсии в тылу врага. Ему присвоен оперативный псевдоним “Филин”.
Немцев то он дождался. Но вот исполнять обязанности зафронтового агента НКВД не стал. А через несколько месяцев вернулся в Шахты. Где довольно быстро собрал команду из "бывших". И пока германские оккупационные власти не начали формирование казачьих частей, с подручными служил в полиции.
В декабре 1942 года Доманов получил рекомендации начальника полиции города Шахты и с ними явился в штаб Походного атамана Павлова. Который к тому моменту успел сформировать Пластунскую сотню и так называемый 1-й Донской Казачий полк. В его ряды и влился Доманов, самовольно назвавшийся подъесаулом. Что соответствует званию современного армейского капитана.
Доманову верят. Доманову доверяют. Как это может не понравиться? Вот и Тимофею Николаевичу пришлось по душе его новое положение. Он назначен представителем Походного атамана в Шахтах. Он командует сотней, с которой вскоре перебирается в станицу Каменскую.
Бравый казак осваивает тонкости полицейского дела. Но не того, что именуется Благородным сыском. Нет. А того, что связано с поддержанием оккупационного порядка. Доманов с подчиненными выискивает подпольщиков, партизанских связных, евреев и коммунистов. Обыкновенный полицай с белой повязкой на рукаве. Почти. Отличают его лишь красные лампасы на синих шароварах.
Весной 1943 года по заданию Походного атамана Доманов сформировал два казачьих полка. Первоначально их задачей была борьба с партизанами. В августе подразделения, вверенные Павлову, подчиняются Вермахту. Они принимают участие в боях с частями регулярной Красной армии. Несмотря на череду поражений, а может, и благодаря понесенным потерям, Тимофей Николаевич назначается начальником штаба.
В начале 1944 года Доманов и вверенное ему подразделение принимают непосредственное участие в карательных операциях против партизан Белоруссии. Станичники приданы частям Ваффен СС. Вмести с ними они и попадают в окружение недалеко от Балино. Лишь благодаря отваге и умелым действиям казаков удается вырваться из котла.
20 июня 1944 года, после гибели Павлова, Доманов назначен Красновым Походным атаманом Казачьего стана. А кроме того, он стал членом Управления Казачьих войск Имперского министерства Восточных оккупированных территорий Германии. Это наивысшая точка карьерного роста Тимофея Николаевича. Выше только петля во дворе Лефортовской тюрьмы.
В августе этого же года совместно с частями СС пластуны “Казачьего стана” под командованием атамана Доманова принимают участие в подавлении Варшавского восстания. А затем эвакуируются на Север Италии. Германский Рейх решил переселить имеющих у него станичников на Апеннинский полуостров. Теперь там должна быть родина свободолюбивых казаков.
Казачий стан располагается в районе Удино-Триест. Часть местных деревень расселили под нужды станичников и их семей, а частично казаки квартируются в окрестных селах. Помимо организации совместного проживания русских и итальянцев, открытия школ и медицинских пунктов, Доманов активно зачищает местные леса и горы от партизан. Ну, тех самых, что:
О партиджано, портами виа
О белла чао, белла чао
Белла чаочаочао
О партиджано портами виа
Ке ми сенто ди морир
Чуял ли Доманов “сенто ди морир”, то есть близкую смерть или нет, сказать сложно. Но 7 мая 1945 года он вывел подчиненных ему казаков и членов их семей в Австрию, где сдался англичанам. Командование Казачьего стана содержали отдельно от станичников. Тимофея Николаевича, например, водворили в номер отеля “Голденер Фиш” в городе Лиенце.
Такой комфортабельной кичи опытный сиделец Тимофей Николаевич не видел ни до, ни после. Чистое белье. Душ. Мясные консервы, галеты и кофе. Одно слово — Европа. Это вам не ГУЛАГ с его нарами и баландой. Азиатчина, прости Господи.
Так получилось. Или по злому умыслу и сговору с англичанами, но Доманов до последнего скрывал от своих офицеров и вверенного ему личного состава предстоящую выдачу казаков Советскому Союзу. Ситуацию эту на допросах в СИЗО Москвы он не освещал. А чего хвастаться? Нечем.
Жизнь не всегда представляется логичной. Но зато шутит она, как правило, зло. Тимофей Николаевич, как и большинство Белых казаков, как и те, кому он служил последние годы, евреев, мягко говоря, не любил. Другое дело — англичане. Но лично его они передали военному командованию Красной армии 29 мая 1945 года ни где-нибудь, а в городе Юденбурге.
Странное дело, но арестовали Тимофея Николаевича лишь 13 июля 1945 года. После чего сотрудники ГУКР СМЕРШ этапировали его в сначала Бутырскую тюрьму города Москвы. А уж затем в “Лефортово”. Запираться, выгораживать себя и подельников он не стал. Вообще показания Доманов давал не просто охотно, а очень охотно. Развернуто и с инициативой. Чувствуется горький опыт лагерного сидельца и оперативная сноровка законспирированного стукача.
Хотел ли Тимофей Николаевич выслужить жизнь или нет? Хотел, конечно. Кто не хочет? Надеялся ли, что получится? Возможно. Потому и упоминал столь часто о своей тайной деятельности в пользу НКВД. Более того, не раз хвастался тем, что его супруга Брук Мария Ивановна, так же как и он, сотрудничала с оперативниками госбезопасности СССР с 1940 года. Семейный подряд, знаете ли.
Тимофей Николаевич Доманов признан виновным Военной коллегией Верховного суда СССР по ст. 58-1а УК РСФСР, то есть измена Родине и по ст.58-11, то есть в организации контрреволюционной деятельности. И в соответствии с требованиями санкции ст. 58 УК РСФСР, по совокупности преступлений, приговорен к высшей мере.
А 25 декабря 1997 года определением Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации Доманов Тимофей Николаевич признан не подлежащим реабилитации.
Скальды, будучи последовательными противниками смертной казни, почесывая седеющие скальпы, в данном конкретном случае абсолютно солидарны со скорыми на расправу Советскими властями. Ибо предательство никоим образом не может компенсироваться ничем. Даже четырьмя Георгиевскими крестами. Во всяком случае, так должно быть.