Я долго мучился, как назвать этот рассказ: «Прекрасная незнакомка», «Американский призрак», «Охотники за привидениями», «Призрак Калифорнии» и окончательно так и не выбрал, решив в итоге остановится на поучительном, пусть и чуть длинном названии: «Как юристы пытались разрушить идеальную схему мошенничества с иностранным элементом, а отечественное правосудие защищало права виртуальной личности».
Да, эта история про юридическую баталию с невидимкой, виртуальной личностью, права которой защищало российское правосудие. Я так и не узнал, кто стоит за принципиально новой схемой квартирного мошенничества и вероятнее всего я этого никогда не узнаю.
Если вы думает, что подобные события не случатся с вами, то вы глубоко ошибаетесь. Никто не даст гарантии, что кто-то незримый не взял на карандаш вашу квартиру только потому, что в ней прописан всего один человек.
Итак, собственно кейс.
Ко мне обратился давняя знакомая, которая совершенно запуталась в простейшем нотариальном деле и попросила помочь разобраться.
Ее старший брат скончался зимой прошлого года, жил он один и вел довольно замкнутый образ жизни. Мог неделями не выходить на связь с близкими. Ужасным январским днем его нашли одного в своей квартире. О смерти родственникам сообщили соседи, которые вызвали скорую и полицию. Врачи констатировали смерть от естественных причин, полиция установив отсутствие криминала уехала восвояси.
Родственники сделали что положено, достойно похоронили усопшего и занялись оформлением наследства. Оно было не очень богатым – три квартиры в разных района города, какие-то деньги на счетах, мебель, бытовые мелочи. Не Бог весть что, но немало. Наследники – отец покойного и две дочки от разных браков, обратились к нотариусу и получили справки о принятии наследства. Оставалось дождаться положенного срока и разделить все по справедливости. Но все пошло не по плану.
Совершенно неожиданно в нотариальной конторе появился представитель еще одной наследницы, третье дочери наследодателя. По началу, зная легкий нрав своего родственника наследники не сильно удивились, пожалев только, что при жизни наследодателя не смогли познакомится со сводной сестрой и внучкой. Первым желанием было конечно поговорить с вновь обретенной родственницей, узнать про нее побольше – все-таки семья. И родственница не простая – а аж из города Нью-Йорка.
Моя давняя знакомая, хорошо знавшая своего брата и обладающая сверхкритическим мышлением опомнилась первая. Для нее было очень много странностей. Во первых не бились даты, в которые якобы родилась американская дочка, во вторых, американская дочка никак не проявляла себя до даты открытия наследства, в третьих не было никаких ни прямых, ни косвенных признаков, что наследодатель вообще знал про то, что у него есть дочь в Америке. Не было писем, открыток, фотографий, в электронном почтовом ящике было все, кроме переписки с дочкой, не было ни одного звонка в Америку в неизвестно как полученных детализациях от мобильного оператора.
Представитель американской наследницы на диалог не выходил – либо не отвечал на звонки, либо мычал что-то невразумительное. Поиск сведений про вновь обретенную родственницу по социальным сетями и доступным ресурсам не дал никакого результата.
Изучение документов от вновь обретенной родственницы добавило вопросов. В свидетельстве о рождении живого ребенка, выданном Департаментом здоровья штата Калифорния, в графе «отец» стояла подпись, очень похожая на подпись наследодателя, хотя никто не мог вспомнить ездил за границу в 2006 году наследодатель или нет.
Документы американской наследницы были оформлены или даже сказать выправлены честь по чести. В пакете не было ни одного оригинала, но все копии были аккуратно заверены нотариусом города Нью-Йорка и апостилированы окружным секретарем округа Кингс штата Нью Йорк и по совместительству секретарем Верховного суда указанного округа и штата, который также является Регистрационным судом госпожой Нэнси Т. Саншайн.
Открытые источники подтверждали, что в городе Нью-Йорке работает нотариус, которого зовут Мак Тат Кеунг и у него есть лицензия, которую ему госпожа Нэнси Т. Саншайн и выдала. Пользуясь этой лицензией господин Мак Тат Кеунг заверил доверенность на нашего соотечественника, который и принес документы нотариусу в Санкт-Петербурге. Нэнси Т. Саншайн по сообщению нью-йорских старожилов тоже
Документы были переведены на русский и этот перевод был заверен, доверенность сразу была на русском языке и нотариусу ничего не оставалось делать, как принять документы и выдать представителю американки справку о том, что мисс Елизавета тоже является наследником по закону.
Моя знакомая подняла на уши всех друзей усопшего, дотошно расспрашивая их о всех известных им романах покойного, но никто ни разу не слышал, чтобы наследодатель крутил роман с американкой. Да и поездкой в Америку он никогда не хвастался, алименты никому, кроме двух наследниц. Мама его старшей дочери, уверяла, что из России он без нее не выезжал и дольше одной ночи никогда дома не отсутствовал.
Становилось все страннее и страннее. После того, как с новоиспечённой родственницей не удалось никому связаться ни через ее представителя ни через ныне экстремисткий там«бук», по настоянию наследников нотариус отправил в Нью-Йорк письмо с просьбой прислать оригинал свидетельства о рождении. Наследники очень хотели получить на руки этот документ и провести почерковедческую экспертизу, да заодно понять, что это за виртуальная сводная сестра вынырнула из донных залежей залива Гудзон.
Отправляли известной почтовой службой, которая через две недели вернула послание и принесла извинения за то, что по указанному адресу не нашлось никого, кто мог бы принять это письмо. Точнее по указанному адресу не было никакого дома.
Впоследствии, мы обнаружили, что домашний адрес американской наследницы был очень похож на адрес, использованный для примера в статье «как написать письмо в Нью Йорк» на сайте https://nyc-brooklyn.ru. Совпадало все, кроме номера квартиры. Создатели Лизиных документов почему-то постеснялись указать адрес вплоть до квартиры.
Потерпев такое фиаско, нотариус через Минюст попытался подать запрос в Департамент здравоохранения Калифорнии. Минюст вежливо ответил, что Соглашения о помощи по правовым делам у нас со Штатами нет и такой запрос надо направлять местному нотариусу, который может быть поможет с запросом в местный «ЗАГС» на «принципах взаимности». На этом энергия нотариуса иссякла и он предложил моим будущим доверителям самостоятельно и очень убедительно доказать ему, что Елизавета не является наследницей по закону за их родственником.
Ситуация зашла в тупик. С одной стороны были вполне обоснованные сомнения в подлинности документов, с другой стороны документы были заверены нотариально, что исключало обязанность нотариуса требовать оригиналы. С третьей стороны сомнения родственников и сомнения обоснованные. Но сомнения к делу не пришьешь и их недостаточно, чтобы отказать в выдаче свидетельства о наследстве.
Сроки нотариального действий уже давно значительно превысили шесть месяцев и надо было что-то делать.
Я включился в это дело, когда представитель американской наследницы стал настоятельно требовать выдачи ему свидетельства о наследстве.
Получив документы и изучив их я сразу же увидел себя в Калифорнийском районном суде присяжных, оспаривающим отцовство, допрашивающим свидетелей и потея от жаркого калифорнийского солнца и нетерпения ожидающего вердикт.
Но морок быстро сошел, потому что во первых у меня нет американской визы, во вторых с моим английским можно разве что дорогу до Калифорнийского районного суда спросить, а в третьих мой адвокатский статус в Америке ровным счетом ничего не значит.
«Не прокатило», подумал я и стал искать варианты решить вопрос в России. Примерно полчаса я фонтанировал бредовыми идеями, потом они иссякли и я начал работать. Кто бы знал, что отброшенные мной идеи были более разумны, чем тем, которые я в итоге реализовал.
Одной из первых бредовых идей, которая мне казалась простой и легко реализуемой, да и собственно магистральной в этом деле, было оспаривание отцовства наследодателя в России. Я проштудировал практику и с радостью выяснил приятную во всех отношениях новость: Конституционный суд признал положения пункта 1 ст. 52 Семейного кодекса в части невозможности оспаривания отцовства никем, кроме отцов не соответствующими Конституции.
Оказалось, что до апреля 2021 года появившиеся ниоткуда «внебрачные дети» были очень большой проблемой для наследников. Оспорить сомнительного качества свидетельства о рождении, в которых был вписан наследодатель или его полный тезка в качестве отца было невозможно.
Суды отказывались выяснять степень отцовства сомнительных наследников уже на стадии приема искового заявления, указывая, что актовую запись могут оспорить только отцы, а если они при жизни этого не сделали, то остальные наследники надлежащими истцами не являются.
Конституционный суд, рассмотрел эту ситуацию и установив у наследников законный интерес и кажется универсальное правопреемство (хм правопреемство на право неразрывно связанное с личностью?), признал норму неконституционной, а пока законодатель не исправит ее, предписал руководствоваться своим толкованием.
Постановление Конституционного суда было важным аргументом в будущем разбирательстве. Оно открывало мне дорогу в суд и давало возможность рассмотреть дело в районном российском суде, а не оспаривать отцовства сначала в Калифорнии, а уж потом только «по преюдиции» обращаться к отечественному правосудию.
Готовясь к спору я методично задокументировал у нотариуса страницу со ссылкой на статью о том, как правильно писать почтовый адрес в Нью Йорке и страничку официального опубликования Семейного кодекса штата Калифорния с ее переводом на русский (там подробно описывается процедура, какие действия должен совершить отец, чтобы юридически закрепить свое отцовство).
У меня была мысль отправить запрос от питерского нотариуса нотариусу в Нью Йорке, благо там живет замечательная девушка Таня, моя бывшая коллега, которая могла бы мне помочь. Но созвонившись с ней, я понял, что тратить время Тани и свое на это мероприятие бессмысленно. Зато очень результативным оказался сделанный по ее совету запрос в Департамент регистрации гражданского состояния штата Калифорния.
Моя бывшая коллега, Таня-Танечка-Татьяна заслуживает отдельного упоминания в этой истории. Мы познакомились, когда Таня работала в нашем отделе младшим юристом. Как занесло такого замечательного филолога, переводчика-синхрониста в юриспруденцию, я не знаю. Но энергичная, позитивная Таня была готова выполнить любое поручение и выполняла его с жаром и напором. Часто филолог побеждал в Тане юриста и она допускала ляпы, которые потом расходились на цитаты в нашем коллективе, но по сравнению с моим ляпом этом деле, это были милые шалости. Я очень тепло относился к Тане, но ошибочно полагал, что юриспруденция это не её.
Исковые заявления, которые составляла Таня были полны драматизма, но с точки зрения юридической их приходилось дорабатывать, а зачастую писать заново. Правовые позиции написанные высоким литературным стилем читались легко, но стиля в них было больше, чем закона.
Признаюсь честно – я ошибся в Таниных способностях. Таня закончила учебу, ушла в другую юридическую компанию, потом уехала в США, отучилась на американского юриста там и после подготовки сдала квалификационный адвокатский экзамен с первого раза.
Чтобы вы понимали значимость этого действия – так Барак Обама сдал такой экзамен со второго раза, а Хилари Клинтон с третьего.
Таня помогла мне и методически и реально. Она объяснила всю бессмысленность направления запроса местному нотариусу, потому что они в принципе не ведут никаких реестров, да и вряд ли ответят на запрос российского нотариуса. Таня рассказала где искать Семейный кодекс штата Калифорнии, а потом и организовала сам запрос в Калифорнийский ЗАГС и помогла с его оплатой.
Лишний раз хочу тебя Таня поблагодарить, знаю ты точно дочитаешь до этого места.
Департамент ЗАГС Калифорнии ожидаемо ответил, что сведений о нашей «дочке» нашего наследодателя в реестре не значится. Это был последний козырь в небогатом наборе фактов. Стало окончательно ясно, что мы имеет дело с виртуальной личностью, с тем, кто существует только на бумаге.
Собрав в кучу обстоятельства и основания, я сверстал исковое заявление, сделал копии документов и разослал их сторонам. Я оплатил пошлину и торжественно отнес стопку бумаги толщиной в 15 сантиметров в суд. Скажи мне кто, что это было только начало моей персональной дороги в ад, я бы посмеялся.
Мне казалось, что уже давно я столь тщательно не готовился к процессу, продумав все до мелочей: основания, доказательства, свидетели, - все было готово и ждало, что отечественное правосудие оценит мою работу по достоинству и развоплотит американскую невидимку до уровня юридической ничтожности.
Не тут то было. Отечественное правосудие встало горой за американскую наследницу. Оказалось, что даже у виртуальных персонажей есть права и они надежно защищены.
Я был весьма удивлен, когда судья вернула мне исковое заявление, указав, что я не обладаю активной легитимацией, - то есть не имею права подавать такого рода иски, а мой доверитель – ненадлежащий истец, так как не является отцом этого призрачного американского ребенка.
Я подумал, что видимо я недостаточно убедительно в исковом заявлении обосновал возможность рассмотрения такого спора и про Постановление Конституционного суда и сделал это более подробно, выделив жирным ключевые места. Документы ушли в суд повторно.
Как вы понимаете – результат оказался таким же. Судья даже не утрудилась изменить текст определения о возврате искового заявления. Она искренне не понимала, чем нарушены права моего доверителя? Из определений следовало, что право судиться у меня возникнет только тогда, когда виртуалочка получит как минимум свидетельство о наследстве, да еще и зарегистрирует свои права.
А время шло.
Вы прочитали этот абзац за несколько секунд, но в нем сконцентрировано почти два месяца, в которых еще были ковидные ограничения, телефонный терроризм судов, многочасовые попытки просто дозвониться в суд, неоднократные и бесконечные объяснения с доверителем, почему до сих пор дело не принято к производству.
Немного удивившись такому повороту дела, я решил зайти с другой стороны и попросил признать Елизавету (американскую наследницу) «не принявшей наследство». Судья вернула исковое, опять упрекнув меня в попытке подать иск об оспаривании родственных отношений. Будучи уверенным в своей правоте я подал частную жалобу в Городской суд.
Чтобы не терять времени, я отправил иск в суд другого района, (благо квартиры были расположены в трех разных районах и у меня было место для маневра). Однако заявление снова вернулось мне. Судьи другого района также посчитали, что дело им не подсудно и деликатно намекнули на солнечную Калифорнию.
Ситуация была напряженной, представитель виртуальной наследницы демонстративно молчал, нотариус деликатно отмалчивался, Горсуд молчал вдумчиво, доверитель молчал задумчиво. Я бесился от того, что наше правосудия защищает не моего доверителя, а виртуальную американскую невидимку.
Перелопатив кучу практики, достав по отдельности каждого из коллег, кто хоть раз судился по наследственным делам, я придумал, как мне казалось хитрый план.
Я решил поделить имущество не на четверых, а на троих наследников. Мне нужен был какой-то прорыв в этом деле.
Как вы помните у меня был маневр в виде еще одного суда. Это был единственный шанс, который надо было использовать. К моему удивлению, в нем заявление приняли очень быстро и назначили заседание. Получив на руки определение о принятии дела к производству, а потом и о наложении арестов на квартиры и запрете выдавать свидетельство о праве на наследство, я испытал чувство, близкое к оргазму.
Эйфории мне добавило известие из Городского суда, что частную жалобу удовлетворили и судью обязали иск о признании наследства не принятым принять к производству.
Выбирая между судами и двумя по сути разными исками, я решил, что более перспективным будет раздел наследственного имущества на троих. Логика у меня была такая – остальных наследников я делаю ответчиками, указываю, что надо поделить не доли, а конкретные объекты, что есть спор на какое количество частей делить, ну и суд, выяснив, что одна из наследниц липовая – делит спокойно на три части и мы расходимся. Тем более, что возвращенное из горсуда исковое заявление в первый суд было им оставлено без движения.
Судья очень заинтересовано слушала про детали аферы, прямые и косвенные доказательства по делу и первое время ее интересовало соблюдение процессуальных формальностей. Суд приложил все усилия, что уведомить незримого представителя Елизаветы, запрашивал сведения о его жительстве, имуществе, телефонах, но представитель канул в Лету и никак себя не проявлял.
Чтобы соблюсти формальности, к делу привлекли адвоката по назначению. Я не хочу никого обидеть, но по моему опыту, адвокаты по назначению в судебных процессах – источник головной боли. Особенно «принципиальные» адвокаты, для которых судебный процесс – это сцена, на которой надо обязательно «блистать» или как минимум «бороться за правду и справедливость».
Так мне рассказывали историю, что один «правдолюб по назначению» апелляционные жалобы направлял исключительно на конвертах с репродукцией картины «Сдирание кожи с продажного судьи» нидерландского художника Герарда Давида, другой после каждого отклоненного ходатайства заявлял отвод судье, третий обжаловал каждое объявленное ему замечание в Квалификационную коллегию, четвертый писал процессуальные документы в стихах, не брезгуя ритмом белого стиха. Пользы от этого их доверителями было никакой, но в народе их уважали за смелость и принципиальность в борьбе с судебной системой.
Назначенный адвокат, почитав исковое заявление хмыкнул и сказал, что будет против возражать кратко, но формально. И то хлеб.
И вот настал день решительной битвы, точнее день заседания, которое должно было стать в процессе последним – потому что все изучено, все уведомлены, все свидетели допрошены и больше говорить уже не о чем, дело уже стало утомлять всех.
После того, как я кратко изложил свои требования, судья посмотрела на меня задумчивым взглядом и сказала, «А вы знаете, что в таком виде иск удовлетворен быть не может? Согласно ст. 1168 ГК РФ надо представить доказательства преимущественных прав на неделимую вещь, то есть доказательства, что на момент открытия наследства, наследник проживал в спорном помещении и не имеет другого жилого помещения». «Да и спора у вас между ответчиками нет», подумав добавила она.
Видимо у меня был очень ошарашенный вид, потому что вся выстроенная пирамида рухнула, а почти годовые потуги оказывались впустую. «Я объявлю перерыв на неделю, а вы подумайте над своими требованиям», сказала судья и закрыла заседание.
Я с размаху упал на скамью. Идей не было совершенно, да и времени, чтобы по новой лопатить практику не было тоже.
«Может признать право отсутствующим?», спросил мой коллега, представитель одной из настоящих наследниц.
«Иск о признании права отсутствующим имеет очень узкую сферу применения», процитировал я сходу позицию Верховного суда. «Его можно предъявлять, если право зарегистрировано, а объект находится в моем владении, а у нас то право не зарегистрировано».
«Мда, надо подумать», сказал коллега и растворился в городской суете.
Я не спал несколько ночей, размышляя над этим делом. Днем я ходил как сомнамбула, а в голове крутились варианты-варианты и варианты. Иногда мне казалось, что решение очень простое и я никак не мог его ухватить за хвост.
Признаться доверителю, что мы на грани провала у меня смелости не хватило. Я внутренне подготовился к поражению, продумав предстоящий и очень тяжелый разговор с доверителем, продумал, как я буду толкать наше заявление о возбуждении уголовного дела, которое болталось в стадии доследственной проверки, продумывал, что я активирую первый иск. Но это все было конечно отвлечение.
Известие о частичной мобилизации в первые дни вообще прошло мимо меня, за грандиозностью текущей проблемы.
Вечером накануне заседания мне позвонил А. который представлял одну из дочек. «А если я буду возражать против раздела пообъектно, это же нам поможет?» спросил он. Я крайне вяло отреагировал на такую свежую идею. Признаваться коллеге, что дело проваливается я тоже был еще не готов, хотя он наверно это понимал сам, но был достаточно деликатен, чтобы не информировать своего доверителя.
Надо было собираться и идти домой, а утром ехать и получать то, что заслужил за свое самодовольство и глупость.
Чтобы хоть что-то сделать, я решил еще раз прокачать позицию с признанием права отсутствующим и снова уперся в возможность оспаривать только зарегистрированное, то есть возникшее право. И вот тут… Вот тут я снова обругал себя за тупость и безграмотность. Как я мог забыть, что при наследовании право собственности у наследников возникает с момента открытия наследства, то есть с даты смерти наследодателя? И это единственный случай, когда отсутствие сведений в Едином реестре недвижимости никак не влияет на момент возникновения права.
Не могу сказать, что это было откровением и на душе стало сразу легко. Нет, я понимал шаткость такой позиции. Но чем дальше я погружался в исследование, тем более четко понимал, что это именно тот путь, по которому надо было идти с самого начала. Я обосновал возможность предъявления требований в том числе аналогией закона и это была первая ночь, когда я спал относительно спокойно.
Я часто выступаю в судах, на конференциях, читаю лекции, меня приглашают в прямой эфир на телевиденье и выступать для меня дело привычное. Крайне редко я испытываю такой страх, что не могу сказать ни слова.
Волновался ли я, когда зачитывал свою позицию по делу? Конечно да, но внутри у меня была уверенность, что вот теперь я точно сделал все, что мог по этому делу. Мой коллега, как и обещал заявил возражения против раздела имущества «пообъектно», сообщив, что их надо делить в долях. Но для меня сейчас удовлетворение материальных требований не имело уже никакого значения. Важнее было убедить судью признать право американского привидения с мотором на наследство отсутствующим.
Назначенный адвокат возражал против всех требований.
Судья благосклонно покивала нам троим и с безучастным видом стала изучать доказательства по делу, потом предложила высказаться в прениях и ушла выносить решение.
И вот тут я решил почитать новости и был крайне удивлен, как много событий произошло в большом мире, пока я разбирался с этой странной головоломкой.
Когда судья сообщила, что удовлетворяет мое главное требование, это не вызвало почти никаких эмоций, кроме облегчения, что эта эпопея закончилась.
Для нас эта история закончилась хорошо, а для тех, кто высмотрел эту квартиру, предположил, что усопший одинок, оформил на нее документы, нашел исполнителя, влез в наследственное дело и сидел в кустах, ждал результата, она закончилась печально.
В Питере много квартир, в которых живут одинокие граждане и не исключено, что в другой нотариальной конторе уже лежат документы от американской, английской или даже украинской дочери, подтверждающие, что у наследодателя когда-то была интрижка на стороне, закончившаяся появлением ребенка, который не успел при жизни познакомиться со своим отцом.
