Мы с Димой женаты без малого двадцать лет. Страсти, естественно, уже слегка поутихли. Иногда я шутя даже говорила мужу, что не против, чтобы он завел любовницу: мол, мне же меньше хлопот. Но откуда же я знала, что он воспользуется моим разрешением?!
Началось это пару месяцев назад. Дима стал пропадать по выходным и всякий раз выдумывал вескую причину: то с ребятами в бане парится, то маме карнизы вешает.
Вот мама-то его и сдала. Не специально...
Я пыталась дозвониться мужу на мобильный, но он почему-то не отвечал. Тогда я позвонила свекрови на домашний.
- Марья Ивановна, позовите Диму, пожалуйста. Не знаю, что ему на ужин готовить: плов или картошку.
- Так его нет, — не подумав ляпнула свекровь. Я насторожилась.
- Как это - нет? Он же поехал с самого утра чинить вам сантехнику?
- Что? А, ну да, конечно, — Марья Ивановна дала задний ход. - Он был, но… ушел! Совсем недавно. Нужно для кухни новый кран купить, во он и пошел в магазин. Ты же знаешь, уменя на кухне кран давно протекает. Димочка все никак не мог позвонила вырваться, а вот сегодня пришел наконец. Вообще-то он «рукастый», только раскачивается долго. А как возьмется за отвертку, так держись! Все починит в момент. Надо ему еще о карнизах напомнить...
Я положила трубку с четким ощущением, что свекровь покрывает своего сына.
Потом были и другие звоночки. Например, когда я присмотрела хлебопечку и заглянула дома в шкатулку, где у нас хранятся отложенные деньги. И обнаружила нехватку довольно крупной суммы денег.
- Ты взял деньги из шкатулки? — напрямик спросила я у мужа вечером.
- Да… — замялся он. - Юрик попросил одолжить. У него сейчас проблемы с работой, а жене скоро рожать.
Я была в курсе, что жене Юрика скоро рожать. Недавно встретила ее в магазине, и мы вдоволь наговорились. В частности, она мне поведала, что мужу выплатили задолженность по зарплате за два месяца.
Наверное, я бы еще долго ломала голову над странным поведением мужа, над его внезапным враньем, к которому раньше он был совершенно не склонен. Если бы случайно не наткнулась на сообщение в его телефоне: «Встречаемся как обычно. Целую, Мила». Ноги стали ватными, я не глядя опустилась на стул. Мила?! Целую?!
Я почти два часа просидела на этом стуле, глядя в пустоту. Что ж, пришлось признать очевидный факт: мой муж, идеал супружеской верности и порядочности, завел себе любовницу.
Скорее всего, дело в кризисном возрасте. Так говорят. Многие мужчины ближе к сорока будто с цепи срываются. В погоне за ускользающей молодостью бросаются в спортзал, носят тинейджерскую одежду. Или, как мой, заводят любовниц.
— Подумаешь, трагедия, — фыркнула моя подруга, с которой я всегда и всем делюсь. — Побегает немного и вернется. Ты помнишь, как мой в свое время себя вел? И ничего, потом остепенился. Сейчас даже не смотрит в сторону проходящих баб.
Оно-то так, но мне было обидно до слез. Чего Диме не хватало в наших отношениях? Я стараюсь быть заботливой, понимающей женой. Никогда его не пилю, не устраиваю скандалов. В сексе, опять же, у нас все нормально.
— Может, ты — слишком идеальная жена? — выдвинула версию подруга. — Мужчинам нравятся стервозные и вредные женщины. А ты такая «сахарная», правильная. Вот его и потянуло на остренькое.
«Ну что ж, — решила я, — надоело тебе по-хорошему, будет по-плохому. Ты еще узнаешь, Димочка, какой я могу быть!»
Я отключила мобильник, и мы с подругой «приговорили» полторы бутылки коньяка. Перед тем как в полвторого ночи вызвать такси, я щедро обрызгалась мужским дезодорантом (временно одолженным у мужа подруги).
Дима открыл мне сразу же, будто дежурил у дверей. Перепуганный, с взъерошенными волосами и с телефоном в руке.
— Ты где была? Я уже начал морги обзванивать! — завопил он. — Что у тебя за вид, почему ты все время падаешь? Ответь же!
— Это ты мне сначала ответь, с кем ты шляешься, — заплетающимся языком сказала я. И упала возле зеркала в прихожей.
Проснулась я в нашей супружеской кровати с жуткой головной болью. Мужа рядом уже не было, видимо, ушел на работу.
Я кое-как справилась с похмельем и подумала, что, наверное, стоит помириться с Димой. Ну не то, чтобы помириться, но хотя бы объясниться, поговорить. Дурочка я, что позволила подруге уговорить меня устроить это показательное выступление, после которого муж еще быстрее сбежит к любовнице. И возможно, уже сбежал...
Я быстро привела себя в порядок и поехала к нему на работу. Решила не откладывать объяснения до вечера, вдруг он прямо со службы поедет к этой своей Миле?
В офисе секретарша сказала, что Дима ушел. По делам. У нее был такой сочувствующий вид, что я не удержалась, спросила:
— Он ушел с женщиной?
Секретарша кивнула. Потом перегнулась через стойку ресепшена и зашептала:
— Она тут чуть ли не каждую неделю появляется. Молодая, лет двадцать пять, не больше. Юбка еле попу прикрывает, ресницы накладные, на плече — татушка. Кстати, они иногда сидят в кафе напротив...
Я помчалась в кафе. Ну, Димочка, устрою я тебе варфоломеевскую ночь! Узнаешь, как я страшна в гневе. Мысли о примирении улетучились, я жаждала крови.
Дима сидел за столиком в кафе с юной блондинкой. Я подошла поближе: короткая юбка, тату на плече. Точно она!
— Не познакомишь меня со своей очаровательной спутницей? — спросила я, демонстративно целуя мужа в щеку.
Девушка непонимающе на меня уставилась, а муж обомлел.
— А она у нас ничего, — продолжая показательное выступление, я смерила девицу оценивающим взглядом. — Фигурка, губки, глазки. Мозги хоть имеются или ты не проверял?
— Что вы себе позволяете? — изумилась девица, хлопая ресничками.
— Что хочу, то и позволяю. Тебя, как я понимаю, зовут Мила?
— Да, — удивилась она. — И что дальше?
— Дорогая, это совсем не то, что ты думаешь, — промямлил мой благоверный.
— Серьезно? А что же это тогда? Дима несмело посмотрел на свою спутницу, спросил: — Милочка, можно я расскажу все? Это моя жена Юля. Она все неправильно поняла.
Мила согласно кивнула.
— Юля, видишь ли, Мила — моя дочь, — произнес Дима.
— Что?! — Я не знала, как реагировать на такое глупое заявление. — Ты меня за дуру держишь, что ли? Да ей лет двадцать семь, не меньше! Ты что, зачал ее в детском саду?!
— Не кричите, — тихо попросила девица, — мне двадцать пять. И зачал он меня, как вы выразились, не в детском саду, а в пионерском лагере.
...Ровно двадцать шесть лет назад Лиля, девятнадцатилетняя студентка, устроилась работать на лето в детский лагерь. У нее на попечении оказался первый отряд — самые старшие ребята, по шестнадцать лет. Понятное дело, что отношения молодой вожатой и ее подопечных были полуформальными, ведь разница в возрасте совсем небольшая. Вожатая даже умудрилась слегка влюбиться в самого красивого мальчика в отряде — Димочку.
— Мама мне показывала общую фотографию с той смены, — рассказывала Мила. — Папа был очень симпатичным.
Как-то ночью, совершая обход по палатам, Лиля обнаружила, что мальчишки затеяли шалость. Поскольку Дима всегда был во всех выходках предводителем, Лиля отвела его в свою комнату — провести воспитательную беседу. В общем, там все и случилось...
Дима покосился на меня:
— А что ты хотела? Мне было шестнадцать, гормоны бурлили. А тут рядом, на расстоянии вытянутой руки, — взрослая девушка. Ни один пацан в пубертате не отказался бы от такого приключения!
Я вспомнила, как наш шестнадцатилетний охламон на улице провожает плотоядным взглядом мимо проходящих великовозрастных девиц, и промолчала.
— Когда смена закончилась, мама обнаружила, что беременна. Испугалась. Не того, что «залетела», а того, что, по сути, совершила преступление. Совращение малолетних. Суд, он бы не разбирался, кто кого соблазнил... Мама никому не сказала, кто отец ребенка. Сначала вообще хотела сделать аборт, но врачи предупредили, что у нее после этого может не быть детей. И она родила меня...
— Я узнал о Миле пару месяцев назад, — вступил в разговор Дима. — Для меня это тоже было шоком.
— Мама и мне ничего не рассказывала. А потом увидела, как я с нашим соседом, семнадцатилетним парнем, во дворе на лавочке курю, перепугалась да и выложила все. До этого я думала, что у меня папа был частным предпринимателем, из тех, которых в лихие девяностые бандиты «крышевали». Мама говорила, что его убили во время очередных разборок.
— Наврала бы уже, что я был космонавтом! — фыркнул Дима.
А я присмотрелась к девушке. Если покрасить волосы в каштановый и приладить усы... Да она — копия моего мужа!
— Вы не думайте, мне ничего не надо, — сказала Мила. — Просто хотела узнать, кто мой отец. А так мы хорошо живем: мама давно замужем, у меня младшая сестренка.
— Ага, у тебя еще и братишка, между прочим, имеется, — сказала я. — Ладно, Дима, расплатись по счету, мы едем к нам домой. Хочу познакомиться с твоей «ошибкой молодости» поближе...