Поначалу состояние девочки было без изменений, а потом почему-то стало ухудшаться. Об этом сообщили Надежде, когда она в очередной раз приехала навестить дочь с внучкой. Узнав плохие новости, она не выдержала и расплакалась.
— Ты девка, вместо того чтобы слёзы лить, лучше взяла бы, да окрестила младенца, — проговорила пожилая нянечка, мывшая в это время полы в коридоре.
— А разве это возможно, — утерев слёзы, переспросила Надя.
— Возможно, сходишь в церковь, договоришься с батюшкой. А я тут с Ольгой Степановной поговорю, врачихой нашей. Она женщина хорошая, понимающая. Как будет её смена, приедете вечером, когда здесь никого постороннего не будет. В сестринской и окрестим твою внучку. После крестин сразу видно будет, выживет девочка или нет.
Надя ухватилась за эту подсказку как за последнюю соломинку. В церквушке, что была недалеко от родильного дома, договорилась со священником. Пелагея Потаповна, упросила врача, и дня через два когда была её смена, они приехали с Тосей, и окрестили внучку. Наташа попросила назвать дочь Любой. Неизвестно, крестины ли помогли, или девочка очень хотела жить, но вскоре она пошла на поправку, стала быстро прибавлять в весе. Наташе начали приносить дочку на кормление, и в конце апреля, они с Любушкой уже были дома, пролежав в больнице почти два месяца. Перед их выпиской Надя навела в доме стерильную чистоту. Выбелила все комнаты, перестирала шторы, просушила постели. Помогали ей в этом Тося и Саша Быстрякова. Когда Наташа вошла в родной дом, то ей показалось что он стал выше и светлее.
— Мам, ты что тут сделала, у нас с того момента как умер папа, никогда столько света в доме не было, — удивилась Наташа.
— Да ничего я не сделала, просто шторы новые пошила, вот всё.
Только тут Наташа заметила, что во всех комнатах на окнах были светлые, в ромашках новые занавески.
— Надо же, всего лишь шторы сменили, а дом словно другим стал, — осматриваясь вокруг проговорила она.
— У нас в доме ангел появился, теперь всё должно быть по другому, — обнимая дочь, проговорила Надежда.
В Наташиной комнате, рядом с её постелью, теперь стояла детская кроватка, на накрытом белой простынёй столе, разложена детская одежда, пелёнки, погремушки, соски и бутылочки. В прихожей прогулочная коляска.
— Мам, откуда всё это, мы же не успели ничего купить?
— Кроватку, Саша отдала, коляску Тося с Сашкой купили, а остальное я приобрела. Да вот конверт розовый и одеяльце марселевое, бабы на ферме подарили, купили в складчину. Так что мир не без добрых людей Ната, всё наладится. Всё будет хорошо. Главное , что вы с Любушкой дома, и она здоровенькая.
В мае Тося проводила Сашку в армию, Наташа на вечере не была, а проводить одноклассника в военкомат пришла. Около дома Зиминых её увидела Тамара Скрябина, подойдя сказала.
— Наташа, поздравляю тебя с рождением дочки.
— Спасибо Тамара Владимировна, — поблагодарила Наташа бывшую учительницу и не состоявшуюся свекровь.
— Разрешишь на девочку взглянуть? — Наташа кивнула головой. Тамара осторожно отогнула край кружевного уголка и посмотрела на ребёнка.
— Красавица, на тебя похожа, — потом пристально взглянув Наташе в глаза спросила, — Наташа, признайся, может это всё же Ванина дочка.
— Нет Тамара Владимировна, не его, — она наклонилась над коляской, и стала поправлять одеяльце.
— Жаль, я так надеялась что это всё же моя внучка.
Дав дочке пустышку, Наташа спросила.
— Тамара Владимировна, а у Ивана как дела?
— Вроде нормально, работает, летом в институт поступать будет. Квартиру им родители Юли купили, живут отдельно. Да я особо и не знаю ничего, приезжает он редко. После свадьбы всего два раза был, писем совсем не пишет. Перед свадьбой говорили что Юля ребёнка ждёт, поэтому так и торопились расписаться, теперь выяснилось что нет. Он ничего не рассказывает, но мне кажется, что не всё у них ладно. Душа у меня из-за этого не на месте.
— Вы Тамара Владимировна не беспокойтесь, Иван нигде не пропадёт. Извините, я пойду. Саше до свидания скажу, а то машина вон уже приехала, чтобы призывников в военкомат отвезти.
Летом, председатель предложил Тосе и Наташе поступать на заочное отделение в Курский сельскохозяйственный институт.
— Давайте девчата, колхозу свои молодые кадры нужны, ты Тося иди на зоотехника, а ты Наташа, на экономиста. Наташа поначалу хотела отказаться, но переговорив с матерью, согласилась.
— Наташа, предлагают, соглашайся, за Любочку не беспокойся, всё будет нормально. Пока ты на сессию будешь уезжать, мне с ней бабушка Кондратьевна поможет, присмотрит. Она и тебя растить помогала. Так что справимся.
В селе понемногу стихли разговоры, а вскоре про Наташу и вовсе забыли, нашёлся новый повод для пересудов. От парторга, сбежала жена, с приезжим шабашником, бригадиром строительной бригады из Армении.
Иван с Юлей, поначалу как только отпраздновали свадьбу, жили душа в душу. Своя квартира, зарабатывал он неплохо, да ещё Юлькины родители постоянно деньжат подбрасывали. Жили как говорится, на широкую ногу, рестораны, дискотеки. А потом стали ссорится, и началось всё с того, что Юленька решила бросить ненавистный ей институт, Иван был категорически против этого и заявил жене.
— Ты что, хочешь дурой без диплома остаться? Такая мне не нужна, такую я бы и в своём селе нашёл, вон женился бы на Натахе Угрюмовой, и все дела. Так что будешь учиться и точка.
Такой поворот дела, Юленьке пришёлся не по душе, и они разругались в пух и прах. Неделю не разговаривали, но вскоре спать одной на большой двуспальной кровати ей надоело, и она позвала мужа в супружескую спальню. Примирение было бурным, после которого, через месяц выяснилось, что она беременна. Роды не входили в планы Юли, поэтому она ничего не сказав мужу, пошла и по-тихому избавилась от ребёнка. Когда Иван узнал об этом, разгорелся новый скандал. Так теперь они так и жили, ссора, бурное примирение в постели и новая ссора. А потом Иван сто раз пожалел, что не позволил, Юльке бросить институт. К ним на кафедру пришёл новый преподаватель, и закрутила Юля с ним роман. Узнав об измене, он избил её так, что она две недели сидела дома, пока не прошли синяки. Правда пожаловаться отцу не решилась, потому что была в этом виновата сама. Только пригрозила Ивану, что если ещё раз такое повторится, Всеволоду Георгиевичу тут же всё станет известно, и тогда вылетит они и из института и из их двухкомнатной квартиры улучшенной планировки, прямиком к себе в деревню. Иван этого естественно не хотел, поэтому как мог, сдерживал себя, а чтобы было не так обидно, тоже стал заводить романа на стороне. Так и продолжалась их семейная жизнь. Если смотреть со стороны, просто образцовая пара, а на самом деле, два чужих друг другу человека. Которых кроме постели ничего вместе не держало. Но они привыкли к этому, и их всё устраивало.