Придя в себя, Полина попросила Андрея Валентиновича рассказать все, что ему известно об авторе книги, вышедшей в другом издательстве. Оказалось, что мужчина почти ничего о том писателе не знал. Единственное, что у него было, так это имя — некая Варягина Ольга.
— Варягина Ольга, — задумчиво повторила Полина. — Я ничего о ней не слышала. А вы?
— К сожалению, я тоже о ней ничего не знаю. Есть еще одно обстоятельство. Это ее литературный дебют.
— Послушайте, Андрей Валентинович, не могла же она появиться ниоткуда. Это чистой воды плагиат, вы это понимаете? И если действительно у нас с ней в книгах совпадают сюжеты, это настоящий плагиат.
— У вас полностью, абсолютно, до мельчайших деталей совпадают сюжеты, — согласился редактор.
— Ну, подумайте сами, не могли же мы обе независимо друг от друга придумать одинаковые истории.
— Понимаю, что не могли, но что можно сделать сейчас?
— Андрей Валентинович, я прошу вас, разузнайте, пожалуйста, об этой Ольге Варягиной. Пожалуйста, я прошу вас. — На глаза Полины от обиды и безысходности накатились слезы. Год работы — коту под хвост. — Я так долго работала над этой кни...
— Хорошо, Полиночка, успокойтесь. Я обязательно что-нибудь для вас сделаю. По крайней мере, постараюсь.
— Андрей Валентинович, родненький, у меня вся надежда на вас.
Смириться с тем, что ее книгу выпустили в тираж под чужим именем, Полина не могла. Кто такая Ольга Варягина? Женщина решила, что пойдет до конца, чтобы выяснить правду, но для начала нужно было понять, с кем ей предстояло бороться.
***
Спустя час Полина встретилась с мужем во время его обеденного перерыва и поделилась с ним своей проблемой — тем, что узнала в издательстве, с которым работала без каких-либо нареканий уже несколько лет.
Купив кофе, супруги пришли в парк, находившийся неподалеку и сели на лавочку. Погода звала на природу, яркое и теплое солнце приятно грело открытые участки кожи на руках и лице.
— ...Ты понимаешь, Игорь, надо что-то делать. Ведь эта Варягина, она украла мою книгу?
— Конечно, понимаю. Надо подавать на нее в суд, причем немедленно, — резонно настаивал мужчина.
— Да нет же, Игорь. Суд, скорее всего, будет на ее стороне.
— Почему? Это ведь она украла твой роман.
— Да ты ничего не понимаешь. Я сейчас не могу этого доказать.
— А рукопись?
— Для того, чтобы доказать, что произведение украдено, нужно, чтобы за ним было закреплено авторское право. А я не успела его оформить, не успела закрепить это авторское право. Получается, что Варягина меня опередила.
— Что-то я совсем запутался. — Игорь допил кофе и выбросил стаканчик в урну. — Так что ж получается? Выхода нет?
— Я пока не знаю. Просто пришла рассказать тебе о моей проблеме. Но я обязательно что-нибудь придумаю. — Супруги какое-то время молчали. Мимо них на самокате проехал паренек лет пяти. Шум маленьких колес, стучащих о тротуарную плитку раздраженно резанул по ушам. — Слушай, давай, для начала поймем, каким образом моя рукопись попала в чужие руки. Само по себе это ведь не могло произойти?
— Не могло, — согласился Игорь.
— Значит кто-то ее украл. Так?
— Получается, что так.
— Смотри, книгу я писала только дома: черновики, наброски, окончательный вариант — все это было в моей комнате. А потом это все каким-то волшебным образом оказалось у этой Варягиной.
— Значит...
— Подожди. Значит, кто-то влез в дом и взял мою рукопись, скопировал ее с «рабочего стола» компьютера или взял один из распечатанных черновых вариантов. Они, кстати, на видном месте лежали всегда.
— Полина, ты перегибаешь уже. Как так кто-то влез в дом, и мы этого не заметили? Ведь у нас в квартире больше ничего не пропадало. Даже если воры похозяйничали, наверняка бы они взяли не только твою рукопись.
— Ну, кто тогда и как украл мою книгу? Кто-то же ее взял, Игорь!
— Ну, начни с Гришкиных друзей. Может, они приходили к нему, пока нас с тобой не было дома? Во всяком случае, кражи со взломом у нас точно не было.
— А это мысль. Спасибо, любимый. Наверняка к сыну кто-то приходил.
— Вот у него и спроси.
Полина подумала, что муж прав. Ведь не могли же воры специально залезть в дом из-за ее рукописи. А вот друзья Григория могли случайно ее заметить и забрать себе экземплярчик.
Да, все это были лишь предположения и домыслы, однако сейчас у Полины не было других соображений, и она решила поговорить с сыном.
***
Григорий появился дома после трех часов дня. Мать терпеливо дождалась, когда сын пройдет к себе в комнату, и проследовала за ним.
— Уроки собираешься делать? — поинтересовалась она.
— Ага, — ответил юноша, включая компьютер.
— Знаешь, я сегодня шла и думала... Хотела тебя спросить... — Полина не знала, с чего начать разговор. Она боялась обидеть Григория, боялась, что он не так ее поймет.
«Возможно стоит рассказать ему о проблеме полностью?» — подумала мать. Но все решила спонтанность.
— ...Вот ты все время за компьютером или за книгами сидишь по вечерам. А время пообщаться с ребятами у тебя остается?
— Да, мам, остается. Все нормально. А почему ты спрашиваешь?
— Просто интересуюсь твоей жизнью. Помнится, недавно кое-кто был не доволен, что о нем совсем перестали думать. — В ответ Григорий усмехнулся. Он вспомнил неприятный утренний разговор недельной давности. — И с кем из ребят ты дружишь?
— В смысле? Тебе имена назвать, что ли? — улыбнулся.
— Можно и назвать. Просто подумала, что совсем ничего не знаю о твоем окружении. Почему ты не зовешь их в гости? Или, может быть, когда нас с папой дома нет, ты их приводишь?
Чтобы не стоять над душой у сына, Полина принялась прибирать в его комнате вещи.
— Мама, ты решила со мной о жизни поговорить? Слушай, давай в другой раз. У меня уроков — выше крыши.
— Гриша, ну, в кои-то годы я решила с тобой поговорить, пообщаться, а ты меня гонишь.
— Вот именно, в кои-то годы. Мам, ну, у меня завтра контрольная, я настроился... Давай потом.
Полина решила взять быка за рога и рассказать сыну правду — то, что случилось.
— У меня украли рукопись, и кто-то уже издал ее под собственным именем.
После слов матери Григорий сразу бросил свои дела и повернулся к ней лицом.
— Украли? — переспросил он удивленно. — Как это?
— Вот так. Из нашей квартиры. И я пытаюсь понять, кто это. Взлома не было. Значит, взял кто-то из своих. Папа рукопись не брал, и я решила с тобой поговорить. Может быть, ты ее брал, не подумав, или кто-то из твоих гостей?
— Мама, какие гости? Да у меня сто лет гостей не было, — возмутился сын.
— Гриша, ты, пожалуйста, не обижайся, но я пытаюсь сопоставить все факты и все варианты, понимаешь? Вспомни, может быть, кто-то все-таки заходил к тебе в последнее время?
— Мама...
— Вспомни, пожалуйста, сынок.
— Мама, я тебе говорю, что у меня сто лет никого не было в гостях. Ты вообще ничего о моей жизни не знаешь. Тебе же твои книжки интересны только с утра до ночи. А сын тебе совсем не интересен. Ты и сейчас со мной заговорила только потому, что ищешь свою рукопись.
— Гриша... — Полина подошла к сыну и положила ему руки на плечи.
— Мама, не лезь ко мне. Ответь мне, ты ради пропавшей рукописи со мной о жизни решила поговорить?
Слова сына ранили мать. Женщина понимала, что у Григория сейчас юношеский максимализм, однако все равно было очень обидно и больно. Возможно, даже парень прав, но все равно Полине казалось, что она не заслужила таких упрёков.